Забери нас - Дарья Шевченко

хотя это так, я была рада, что мои мыли – только мои: их нельзя отследить специальным ПО, контролировать и управлять ими. Они – мое истинное убежище от происходящего вокруг безумия. Мои мысли – мой настоящий дом.

Почти с торжеством я приняла эту идею. И плевать, что уже на 15 минут мы опаздываем домой. А опоздание карается лишением ужина. Плевать. У меня завалялось несколько конфет в шкафу, отдам их Костику. Это не полноценный ужин, но лучше, чем ноющий с голода живот.

На продажу

В пустынном дворе нашего участка стоял незнакомый внедорожник. Костик вцепился в мою руку и остановился.

– Пошли, Костян, неважно кто это. Отсидимся у меня в комнате. Я тебе почитаю что-нибудь, хочешь?

Он жалобно посмотрел на меня и кивнул. Этот взгляд – есть он сам.

Чтобы не задерживаться в прихожей и не привлекать лишнего внимания, мы на пороге расстегнули куртки, развязали шнурки на ботинках, сняли шапки.

В гостиной сидели Стас с матерью, незнакомый мужчина примерно их возраста, около 40 лет, и юноша, мой ровесник, – тучный, неухоженный, с жирными светлыми волосами.

Стас остановил нас.

– Она? – кивнув на меня, обратился подросток к Стасу.

– Да, – отрезал он, не сводя металлический взгляд с меня.

Я смотрела на этот квартет в совершенной растерянности. Как мне расценивать эти короткие фразы, лишенные для меня смысла? За несколько секунд последовавшего за ответом Стаса я успела настроить миллион теорий: они пришли убить меня? Изнасиловать? Увезти в неизвестном направлении? Забрать в рабство? О чем они говорят?

Наверное, мой взгляд выдал меня.

– Что ты так смотришь на наших гостей как с дикого края? Это Сергей и его сын Влад. За Влада ты выйдешь замуж, когда тебе стукнет 18, – спокойно отчеканил Стас, – не всю жизнь мы будем тебя содержать, знаешь ли.

Не было слов. Не было надежды на светлое будущее после этого. Я просто отключилась.

Сознание, чистое и светлое, вернулось ко мне уже в моей комнате. Кто-то заботливо перенес меня, но лучше бы оставили на полу, не прикасаясь к моему телу.

С первого этажа доносился хохот Стаса и Сергея.

Переведя взгляд в другую часть комнаты, я заметила тот самый тучный силуэт и невольно вскрикнула.

– Проснулась, спящая красавица, – слащаво произнес Влад, что объявлен мне «будущим мужем».

Он двинулся в мою сторону, и я неосознанно поддалась от него на другую половину кровати.

– Я уже успел посмотреть на твои прелести. Мне такие нравятся.

– Чертов задрот, пошел прочь отсюда!

Секунда – прыжок пантеры (или разжиревшего тюленя) – и он сверху, крепко зажимает мне рот одной рукой, а другой – растегивает свои штаны. Не спеши, мальчонка! Удар коленом в его промежность пришелся как нельзя кстати. Он с поросячьим визгом повалился на пол, а я стремглав кинулась к взрослым. В детстве всегда казалось, что со взрослыми безопаснее, но здесь мое бессознательное скорее подвело.

На визги Влада уже бежал Стас со своим дружком. Стас схватил меня за руку. От принудительной остановки я шлепнулась на лестницу. Он потянул меня вверх.

– Что ты натворила? – процедил он сквозь зубы.

– Он приставал ко мне! Он хотел меня изнасиловать! Я… я сопротивлялась.

– Через год ты с ним будешь спать в одной койке. Какая тебе разница?

Тут из комнаты с хохотом вышел Сергей:

– А девка-то наша с характером! Ну ничего… Со строптивыми даже интереснее! Да, Влад?

Из комнаты доносилось невнятное бормотание. Подозреваю, что его проклятия.

– Убирайся к себе в комнату и не смей появляться мне на глаза! – скомандовал Стас.

– Там он!

– Влад, пошли с нами, – распорядился Сергей, – оставь пока девочку в покое. Успеешь еще…

Он вышел, прожигая меня взглядом. Сложно было представить жизнь с ним. Практически невозможно после того, как он грубо вторгся в мое пространство и попытался трахнуть. Хороший человек так не поступит.

И тут решение о третьем побеге пришли внезапно, молниеносно; меня буквально осенило. Это самый эффективный способ.

Белый саван

Настал день свадьбы. Моя комната освещена ярким солнечным светом. Августовский ветер колышет тюль. Воздух наполнен свежестью и легкостью. Все как будто сияет вокруг, как хайлайтер на моем лице. Визажист наносит последние штрихи макияжа, и я прошу оставить меня одну на время – хочу собраться с мыслями.

В зеркале я вижу девушку в шикарном белом пышном платье. На шее дерзко сверкает колье. Скоро все закончится… да так, как им и не снилось.

Как можно тише, я двигаю комод к двери, чтобы никто ко мне не зашел просто так.

Теперь я спокойна. Можно начинать.

Из глубин комода, под футболками и джинсами, я нащупываю рукой нож. Большой кухонный нож для разделки мяса.

– День обещает быть чудесным.

Удобно усаживают на кровать, работаю кулачком, чтобы вены выступили наружу.

Вот так-то лучше.

Мгновение – руку пронзает острая и жгучая боль. Порез глубокий. Еще мгновение, пока есть силы, – готово. Из вен на обоих запястьях струится густая темно-бордовая кровь прямо на белое платье.

– Спокойной ночи, мир.

***

Посреди ночи я проснулась в поту, слезах и сильным сердцебиением. Хотелось выть от отчаяния. Сон не принес успокоения, а усугубил тревогу. Радовало только то, что за окном все так же ноябрь. До дня рождения чуть больше полугода. Если не придумаю ничего лучше, то по крайней мере теперь у меня есть красивый план покинуть семейное гнездышко.

Девочка для битья

Если честно, с тех пор как мы живем у Стаса, я ненавижу Новый год. Неизменно они с матерью напиваются и ведут себя либо слишком развязно, либо он принимается нас задирать с Костиком. Этот год не стал исключением. Я не хотела садиться с этими людьми за один стол, как, наверное, и Костик, поэтому предпринимала малоуспешную попытку избежать этого за одним из редких «семейных» ужинов в конце декабря.

– Мама, Стас, позвольте нам с Костей провести Новый год у меня в комнате. Мы что-нибудь поедим, я ему почитаю, и мы ляжем спать до часа.

– Чем тебя не устраивает семейный ужин? – раздраженно спросила мать.

– Вы снова переберете с алкоголем. Дайте нам спокойно провести хотя бы один Новый год. Мы же будем дома, просто в другой комнате.

– Это семейный праздник, а значит, мы соберемся все за одним столом, – заключил Стас.

Я чувствовала, как раздражение и отчаяние росли во мне и переполняли мою маленькую сущность. Я не выдержу.

– «Семейный», – саркастически