Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа - Лоренс Гарднер

Первое неотредактированное Евангелие от Марка (вдохновленное святым Петром) было написано в Риме приблизительно в 66 году от Р.Х. Священнослужитель Климент, живший во II столетии в Александрии, подтвердил, что книга была выпущена в то время, когда иудеи подняли восстание против римских поработителей и их тысячами распинали на крестах. Автор Евангелия, разумеется, по соображениям собственной безопасности, едва ли мог опубликовать документ явно антиримского содержания. Его миссия заключалась в распространении благой вести, не давая при этом повода для ее осуждения. Евангелие от Марка было проповедью братской помощи и обещанием всеобщего спасения для бедствующих людей, покорившихся безграничной власти Рима. Такое предсказание об избавлении от мук смягчало души людей и помогало легче переносить гнет правителей, чей деспотизм ощущался во всех уголках растущей империи. Впоследствии Евангелие от Марка превратилось в первоисточник, на который ссылались как Матфей, так и Лука, по очереди расширявшие и развивавшие данную тему.

Евангелие от Луки появилось на свет, по всей видимости, в Антиохии около 80 года от Р.Х. и могло на самом деле принадлежать перу «врача возлюбленного» (Послание к Колоссянам 4:14). Труд, приписываемый Матфею (вынесенный на суд читателей священником Матфеем Аннасом), впервые был издан в Коринфе пятью годами позже. Оба евангелиста в качестве первоисточника частично использовали вариант текста Марка. По этой причине все три получили название «синоптических евангелии» (от греч. «синоптикос» — способный все обозреть), даже несмотря на то, что во многих отношениях они не совпадают.

Евангелие от Иоанна отличается от всех вышеозначенных благовествований своим содержанием, стилем и общей концепцией, а также значительно большей трудностью датировки событий. Увидевшее свет в Самарии Евангелие было написано Иоанном-Марком (Деяния святых апостолов 12:12) в соавторстве с евангелистом Филиппом. Его содержание в значительной степени навеяно традициями специфического религиозного течения, и это далеко не простодушное изложение истории Иисуса. Разумеется, Евангелие имеет своих приверженцев среди верующих, которые тщательно следят за соблюдением этих характерных черт, отличающих его от других благовествований. Оно содержит бесчисленное множество мелких подробностей, которые не встречаются ни в одной из книг о жизни Иисуса Христа. Данный факт привел многих схоластов к выводу, что оно является более точным в отношении данных, касающихся исторических событий и хронологии. И хотя Евангелие от Иоанна увидело свет позже всех остальных, его необнародованный текст был закончен не позднее 37 года от Р.Х.

В первом опубликованном святом благовествовании (Евангелии от Марка) нет ни малейшего упоминания о зачатии от Духа Святого. И хотя в книгах Матфея и Луки его «ввели в игру» и живописали с различной степенью детальности и густоты красок, оно полностью игнорировалось Иоанном. Как в прошлом, так и в настоящее время клирики, схоласты и проповедники, столкнувшись с трудностями при анализе евангельских разночтений, решили положиться на собрание документов, зачастую содержащих лишь обрывочные сведения. Из каждого Евангелия было изъято столько отдельных пассажей и фрагментов (не считаясь с тем, как соотносится содержащаяся в них информация), что в результате получилась совершенно новая, никем не писанная книга. Учащимся просто говорили, что «в Библии говорится это» или «в Библии сказано то». Когда изучалось зачатие от Духа Святого, их отсылали к Матфею или Луке. При изучении других тем учащимся рекомендовали Евангелия, в которых данные аспекты были освещены, — так как словно подразумевалось, будто бы эти книги являлись составными главами единого труда. Само собой разумеется, это не соответствовало действительности.

За прошедшие с того времени годы различные догадки и предположения относительно содержания Библии превратились в экзегезы, которые были узаконены церковью в качестве догм. Возникшие буквально из ничего доктрины, будто абсолютные истины, стали неотъемлемой частью общества. В церквях и школах детям редко говорили о том, что у Матфея Мария была девственницей, а у Марка — нет. Не часто можно было услышать и о том, что Лука упоминает ясли, в которые положили новорожденного Иисуса, чего нет в других Евангелиях; и, наконец, о том, что ни в одном из них нет даже малейшего намека на хлев, ставший составной частью народных преданий. Такого рода выборочный подход применяется не только к рождеству Христову, но и ко многим случаям из увековеченной жизни Иисуса. Вместо правды детям христиан рассказывают слащавую сказку, — сказку, где собраны самые занимательные эпизоды из каждого Евангелия и слиты в единую приукрашенную домыслами историю, которую никто никогда не писал.

Идея непорочного зачатия Иисуса лежит в самой основе христианских традиций, но даже в этом случае о нем упомянуто лишь в двух из четырех Евангелий. И никто кроме Матфея (1:18—25) не пишет об этом подробно.

«Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого.

Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.

Но когда он помыслил это, — се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, Сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого.

Родит же сына, и наречешь ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их.

А все сие произошло, да сбудется реченное Господом чрез пророка, который говорит:

„Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог“».

«Пророком», на которого сделана ссылка, был Исаия. В 735 году до Р.Х., когда Иерусалим подвергся угрозе нападения со стороны сирийцев, он возгласил смущенному царю Ахазу: «Слушай же дом Давидов! …се, Дева во сне приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил». Нет никакого основания предполагать, что Исаия предрекал появление на свет Иисуса Христа за 700 лет до его рождения. Маловероятно, чтобы в годину суровых испытаний Ахаз смог извлечь хоть какую-то пользу из такого анахроничного богооткровения! Подобно множеству отрывков из Нового завета, данный пример иллюстрирует, как евангельские события зачастую истолковываются сообразно двусмысленным пророчествам.

Более того, Мария и Иосиф на самом деле назвали своего сына вовсе не Еммануил (Имману-Ил — «С нами Бог») [18], а Иисус (Иешуа — «Иегова спасает»).

Не считая вышеозначенного недоразумения, общепринятое восприятие евангельских текстов базируется на множестве иных неправильных представлений. Семитское слово «алма», переведенное как «девственница», на самом деле значит «молодая женщина». Словом для обозначения на иврите «физиологической девственницы» (по-латыни «вирго интакта») является «бетула». Латинское слово «вирго» не что иное, как «незамужняя женщина», а определение «интакта» подразумевает отсутствие опыта половой жизни.

Приписываемая Марии физиологическая девственность становится еще более невероятной в связи с догматическим утверждением католицизма о ее вечной непорочности [19]. Ни для кого не секрет, что у Марии были также и другие отпрыски, это подтверждается во всех канонических Евангелиях: «Не плотников ли Он сын? не его ли мать называется Мария, и братья Его Иаков, Иосий, и Симон и Иуда?» (Матфей 13:55). И у Луки (2:7), и у Матфея (1:25) Иисус упоминается как «первенец» Марии. Кроме того, выдержка из Евангелия от Матфея указывает на то, что Иисус был «плотников сын» (то есть сын Иосифа), а Лука (2:27) недвусмысленно называет Иосифа и Марию его «родителями».

Изображение Иисуса в качестве сына «плотника» представляет собой, тем не менее, еще один наглядный пример того, как в современных языках произошло искажение значений древних слов. Хотя неправильный перевод необязательно был умышленным, он демонстрирует, что некоторые древние иудейские и арамейские слова не имеют прямых аналогов в других языках. То, что было переведено на русский язык как «плотник», представляет собой узкоконкретное значение древнегреческого слова «отектон», которое, в свою очередь, является переводом семитского слова «наггар». Как указал венгерский семитолог Геза Вермеш, это дескриптивное определение могло характеризовать не только ремесленника, но и в равной степени относится к ученому и учителю. Оно, безусловно, не указывало на то, что Иисус и Иосиф были специалистами по деревообработке. Более точно, оно квалифицировало их как специалистов, умелых людей, которые были мастерами своего дела. Действительно, греческое слово «отектон» можно перевести как «цеховой мастер», что применительно к современным масонским братствам соответствует званию «мастера ложи».