Ошибки Г. К. Жукова(год 1942) - Фёдор Свердлов

Белов еще в самом начале рейда просил начать наступление западнее Вязьмы из района Семлево на север на соединение с 11 -м кавкорпусом, но командующий фронтом не разрешал.

Все же значительно позднее такое согласие было получено. Белову было выгодно такое наступление еще и потому, что севернее Семлево действовала 8-я Воздушно-десантная бригада и, хотя считалось, что она наступает на Вязьму с запада, но фактически она была окружена немцами и не только наступать не могла, но не имела сил даже прорваться к кавалеристам. Но 10 февраля бригаде все же удалось вырваться из цепких объятий врага. Навстречу ей начали наступать 1-я гв. кавдивизия и 41-я кавдивизия. Вскоре гарнизон Семлево был окружен, а 12 февраля в ночном бою были разгромлены гарнизоны в деревнях Дяглово и Марманово.

Оказалось, что здесь располагались штабы 176-го арт. полка, 1-го батальона 13-го мотополка и, к удивлению всех -штаб 5-й танковой дивизии немцев. Командир дивизии, убегая впопыхах, даже забыл кое-какие принадлежности верхнего обмундирования, в том числе и мундир со всеми орденами. Южнее Семлево 1 гв. кавдивизия тоже имела успех, и Белов решил овладеть Семлево и лишь после этого наступать на север, отрезая Вязьму с запада и идя на соединение с 11-м кавкорпусом. Но гарнизон в окруженном местечке оказался довольно сильным орешком, а у Белова не было средств для того, чтобы его раскусить. Кроме гвардейского порыва нужна была и артиллерия. Бои за Семлево затянулись до 14 февраля. Зато 8-я вдбр вырвалась из окружения, соединилась с кавалеристами и ее командир подполковник Ануфриев впервые разговаривал по телефону с Беловым из штаба 41-й кавдивизии. Между тем, начальник семлевского гарнизона немцев отчаянно, открытым текстом вопил по радио, умоляя о немедленной помощи, еще момент - и он капитулирует. Но, какая досада - в это время противник опять отрезал 8-ю вдбр и 75-ю кавдивизию, действовавшую на подходе к Вязьме. Пришлось срочно оставить семлевский гарнизон в покое и спешить на выручку к своим, они были дороже. Кроме того, необходимо было спешить на соединение с 11-м кавкорпусом. 15 февраля 8-ю вдбр выручили, бригада вырвалась и 16 февраля командир бригады Ануфриев и его комиссар Распопов прибыли в штаб Белова и впервые встретились с ним. Ануфриев с гордостью доложил, что несмотря на ожесточенные бои, у него осталось 380 человек. Но к этому времени к кавалеристам

присоединилось еще 500 человек его бригады, и Белов тут же передал их Ануфриеву.

16 февраля противник перебросил на выручку семлевского гарнизона танки и два батальона мотопехоты, но и Белов перебросил сюда все дивизии для наступления на север и на ликвидацию вражеского гарнизона в Семлево.

Вечером 17 февраля в штабе Группы собрались все командиры соединений. Была получена радиограмма от Жукова, в которой он ставил задачу Белову: овладеть железной дорогой, а 11-му кавалерийскому корпусу Соколова - шоссейной дорогой Смоленск-Вязма. (Командующий Западным фронтом генерал армии Жуков, координировал действия двух фронтов - Западного и Калининского и назывался Главкомом).

Белов объявил свое решение, по которому: 2-я гв., 41-я кавалерийские дивизии и 8-я вдбр должны были наступать на север, овладеть железной дорогой на участке станций Семлево, Реброво. Конечно, о наступлении днем не могло быть и речи. Авиация противника не позволила бы ни сосредоточиться для наступления, ни подняться для атаки. У кавалеристов почти не было артиллерии и боеприпасов, чтобы подавить огневые точки противника в опорных пунктах и артиллерию на огневых позициях. Днем, даже при отсутствии авиации, противник мог легко уничтожить наступающих или прижать их к земле одним огнем артиллерии. Нет, наступать кавалеристы могли только ночью методом неожиданной ночной атаки или просто обходить опорные пункты врага. Так оно и вышло на деле. Их ночное наступление оказалось совершенно неожиданным для противника. Спящие в жарко натопленных домах и землянках немцы были застигнуты врасплох. В первые же часы наступления, кавалеристы овладели несколькими населенными пунктами, захватили много трофеев, среди которых оказалось два шестиствольных миномета и большое количество боеприпасов к ним (один из минометов, по приказу фронта, был отправлен на «Большую землю» самолетом Р-5). Такие минометы в то время считались новинкой и причиняли в рейде нашим войскам не мало неприятностей. К 21 февраля кавалерийские дивизии вплотную подошли к железной дороге, овладели деревнями Бекасово, Березки и вели бой за Реброво, расположенное на железной дороге. Их передовые части подошли к станции Семлево и Еськово. Но никаких действий с севера они не слышали, кавкорпус Соколова не давал о себе знать. Между тем, по железной дороге подошли два бронепоезда противника и начали поливать кавалеристов морем огня. Авиация противника неиствовала, а наших самолетов совершенно не было видно. До 23 февраля Бекасово три раза переходило из рук в руки, ночью брали его кавалеристы, днем - немцы. Наконец Бекасово осталось в руках немцев. Полоса прорыва группы Белова к железной дороге стала настолько узка, что противник буквально насквозь простреливает ее.

От 11-го кавкорпуса по-прежнему не было никаких данных. Вообще, было не ясно, есть ли он? Кононенко посылал к нему несколько групп разведчиков. От 2-й гв. и 41-й кавдивизии тоже шли на север специальные группы разведчиков. Самая первая группа для связи с Соколовым ушла еще 9 февраля. Ею командовал командир пулеметного эскадрона мл. лейтенант Рубец. Но Соколов к Белову никого не слал. Наконец, разведчики возвратились. Они были в штабе Соколова, говорили и видели его, но он далеко севернее шоссе Смоленск-Вязьма. Командующий же фронтом продолжал уверять Белова, что 11-й кавкорпус захватил шоссе. Больше того - закрепился на нем! До шоссе войскам Белова оставалось всего 5-6 км, но возвратились разведчики и доложили: по шоссе спокойно двигаются танки и машины немцев. Кому нужен такой обман? Еще одна группа разведчиков прошла к Соколову. Она нашла его далеко севернее шоссе, но он сообщал: сегодня ночью буду наступать на Рублево с севера. Но ночь на 25 февраля не приносит успеха ни наступавшим с юга, ни Соколову, наступавшему с севера. А утром 25 февраля - катастрофа. После ожесточенной бомбежки, штурмовки и артиллерийской подготовки пехота и танки противника перешли в наступление и легко перерезали узкую полосу прорывы кавалеристов Белова. 41-я кавдивизия и 8-я вдбр были отрезаны, и их со всех сторон ожесточенно атаковали, бомбили и обстреливали артиллерия, минометы и танки врага, дополнявшие «работу» авиации. Белов разрешает их командирам, находящимся со своими войсками в

окружении, самим принимать решение, куда им прорываться: на север к Соколову, или на юг, к группе Белова.

Все войска Белова были связаны боем, противник на всех участках активно атаковал их. День 25 февраля - день особой активности врага. Глинский и Ануфриев все же решили пробиваться на юг, и просили Белова оказать им хотя бы какую-нибудь помощь. И вот 2-я гв. и 57-я кавалерийская дивизии, собирают все, что могут, и помогают атакой с фронта. Лишь 27 февраля Глинскому и Ануфриеву удалось вырваться из тисков врага. При этом они понесли большие потери, но немалые потери понесла и 2-я гв. кавдивизия. Среди погибших - командир одного из ее полков -подполковник Костин. Кроме людей 41 -я кавдивизия потеряла всю полковую артиллерию.

Уже месяц группа войск Белова в тылу врага. Ее положение было очень тяжелым. Но еще хуже положение у Ефремова - в 33-й армии. Совсем плохо у Соколова в 11-м кавкорпусе. А между тем, Жуков все время требует объяснений - почему не взята Вязьма!? Но какие могут быть объяснения? Назначение Жукова Главкомом -повышение в должности, как бы уменьшило его кругозор и умение вникать в реальную обстановку. Неужели он не понимал, что взять Вязьму, окружить и уничтожить немецкую группировку имеющимися силами, это фантазия, нет, хуже - авантюра. Нельзя поверить в то, что он не понимал действительности. Но что же?

Уже 26 февраля, стало совершенно ясно: соединиться с Соколовым группе Белова одними их усилиями невозможно. Когда Ануфриев вырвался из окружения, Белов узнал, что один его батальон во время боя за Реброво в ночь на 25 февраля, прорвался через железную дорогу и достиг шоссе Смоленск-Вязьма, но там частей Соколова не встретил.

Белов принимает решение действовать на север из района еще западнее Семлево и овладеть Издешково. Теперь ему уже было ясно, что противник стремится захватить инициативу в свои руки, чего нельзя было допустить, иначе он получит возможность диктовать свою волю и громить кавалеристов по частям.

Наступление с целью овладения Издешково, должно было проводиться одновременно с нападением на железнодорожные мосты через реку Днепр. Мосты намечалось взорвать. Действия планировались на 2 марта. В ночь на 2 марта, специальные отряды, направлявшиеся к железнодорожным мостам, были обнаружены, и противник, подведя сюда бронепоезд, не допустил их к мостам. На станцию Дорогобуж прибыл эшелон со свежими силами противника из Смоленска. Одновременно, разведчики отмечали переброску войск противника из Смоленска по автостраде на Вязьму. Днем 2 марта противник перешел в наступление из Семлево на юг и на юго-запад и потеснил 75-ю кавдивизию.