Ретроградная Венера - Сара Джио

мои вещи. Но как только нахожу их, на меня обрушиваются воспоминания: Бейнбридж-Айленд, вино, гостевой домик. Гостевой домик. Я рывком сажусь в кровати и протираю заспанные глаза. Который час? Сколько я спала? Рози, наверное, уже готовит завтрак!

Оглядевшись вокруг, я застываю. Окна в старинных рамах, тончайшие льняные шторы, под потолком хрустальная люстра. На мне… черный шелковый пеньюар. И больше ничего. Тихо охнув, я натягиваю одеяло повыше. Это не гостевой домик и не Бейнбридж-Айленд!

Куда, черт возьми, я попала?

– Привет, mon amour[5]! – произносит голый по пояс мужчина, стоя на пороге спальни с серебряным подносом в руках.

Я пронзительно визжу.

– Что случилось? – Он подходит к кровати и ставит возле меня поднос с круассанами и яичницей-болтуньей. – Тебе снился кошмар?

Я быстро озираюсь и наконец замечаю на прикроватной тумбочке огромную свечу в тяжелой стеклянной вазе. Ага, этим можно отбиваться. Немного сдвигаюсь вправо, чтобы дотянуться до подсвечника. Стукну мужчину по голове и, пока он будет приходить в себя, успею сбежать отсюда.

– Что привиделось на этот раз? – спрашивает он, наклоняясь ближе. Сердце у меня стучит как бешеное. А мужчина продолжает: – Крушение самолета или что-то другое? Когда ты пытаешься закричать, но не можешь выдавить ни звука?

Голос с сильным французским акцентом и определенно знакомый, хотя я ума не приложу, кто это и как я здесь оказалась. Я однозначно стала жертвой похитителей и, скорее всего, была одурманена наркотиками. Конечно, Рози меня уже ищет и наверняка позвонила в полицию. Трясущейся рукой я тянусь к тяжеленному подсвечнику. Адреналин у меня в крови просто зашкаливает. Я будто в фильме ужасов, только этот ужас реален. Если он приблизится еще немного, я…

– А я знаю, что тебя порадует! – С озорной ухмылкой мужчина опирается локтем на кровать и кладет подбородок на ладонь. – Что всегда тебя радует!

Он отбрасывает со лба прядь кудрявых волос и, просунув руку под одеялом, начинает поглаживать мое левое бедро.

– Руки от меня убери! – рявкаю я.

В адреналиновом угаре я хватаю подсвечник, выскакиваю из кровати и вжимаюсь спиной в угол спальни. Я смотрю на него, дрожа, словно загнанное животное. Мужчина хохочет и приближается ко мне. Видимо, он думает, что это игра, хоть и странная.

– Ух, какие мы с утра грозные! – веселится он.

Я швыряю в мужчину вазу со свечой, он уворачивается, и мой «снаряд» улетает в стену. На пол сыплются острые осколки темно-зеленого стекла и крупные куски восковой свечи.

– Лена! Какого черта?! – Он качает головой и, пробормотав что-то на французском, продолжает: – Я понял. Ты не в настроении. Но есть более цивилизованные способы донести свою мысль, кроме как разбивать авторскую свечу. Видимо, это мне за то, что я женился на американке, – устало вздыхает он.

– Женился… на мне?

У бедолаги точно крыша поехала, однако спорить с похитителем мне сейчас некогда. Придется сыграть по его правилам, пока не пойму, как отсюда выбраться.

– Merde![6] – тихо ругается француз, взглянув на свои золотые часы Rolex.

Он облачается в белую, явно сшитую на заказ рубашку.

– Я сварил кофе из твоих любимых зерен из Сиэтла. Пей, пока не остыл.

Так это гостеприимный похититель? Тем не менее я все еще в опасности. Вдруг он захочет приковать меня к кровати наручниками?

Нет, француз зашнуровывает ботинки и идет к двери.

Прочистив горло, я интересуюсь:

– И вы… просто оставите меня здесь? – От волнения мой голос делается писклявым и дрожит.

Он отрицательно мотает головой, явно в растерянности.

– И не станете меня связывать? – спрашиваю я и тут же жалею о словах, столь необдуманно сорвавшихся с языка.

Только идиот может подсказывать похитителю идеи!

– Нет, моя женушка-проказница, – со смехом отвечает он. – Если хочешь, мы проделаем это позже.

Женушка. Застыв в немом изумлении, я смотрю, как француз берет свой телефон, кошелек и посылает мне с порога воздушный поцелуй.

– Да, и, пожалуйста, приезжай до шести, хорошо? Надо удостовериться, что все подготовлено как следует. Ты знаешь, как для меня важен этот вечер.

– До шести, – мрачно повторяю я под стук его ботинок по паркету.

Когда за французом захлопывается дверь, я падаю на колени и с облегчением выдыхаю. Я рада, что осталась одна, но он наверняка закрыл дверь ключом снаружи. Да и с чего бы ему поступать иначе? Приказываю себе не паниковать, однако по рукам все равно бегут мурашки. Может, я сильно ударилась головой? Ощупываю голову в поисках ран. Ничего. Значит, меня точно накачали гадостью. Недаром я смотрела криминальные хроники! Там рассказывали, как в напиток ни о чем не подозревающей женщины капали наркотик и увозили ее либо в мотель, либо еще куда похуже.

Ну уж нет! Я отсюда выберусь! Но сначала нужно одеться.

Оглядываюсь. Джинсы и свитер, которые были на мне вчера, исчезли. Понятное дело, он уничтожил улики! Тогда я с опаской открываю дверцу ближайшего встроенного шкафа и с изумлением нахожу там целую гардеробную с огромным выбором женской одежды. Видимо, этот маньяк покупает своим жертвам наряды. Сейчас нет времени рассуждать о том, что творится в его больной голове. Мне выпал шанс сбежать, нужно торопиться!

Натягиваю черные леггинсы и светло-серую худи (и то и другое идеально подходит по размеру). Сую ноги в дорогие на вид бежевые сандалии, которые обнаруживаю на полке для обуви. И снова точно мой размер. В это мгновение в соседней комнате что-то падает с глухим стуком! Чувствуя, как кровь бурлит от новой порции адреналина, я на цыпочках выхожу из гардеробной. К счастью, в спальне у камина я замечаю металлическую кочергу и прихватываю ее с собой.

Крадусь из спальни по скрипящему паркету, заглядываю в большую гостиную, в оборудованную по последнему слову техники кухню с дорогущей плитой и модной эмалированной посудой красного цвета. Что ж, видимо, и у маньяков бывает отменный вкус.

Убедившись, что здесь никого нет, бросаю кочергу, и тут на меня, словно вертящийся дервиш, обрушивается черный пушистый вихрь. Я теряю равновесие и мгновение спустя лежу, прижатая спиной к полу четырьмя лапами, а чей-то шершавый язык энергично вылизывает мое лицо.

– Лежать! – бормочу я, пытаясь подняться. – То есть фу! Перестань! Нет! Стоять!

Гигантский пес послушно уходит в гостиную и с обиженным вздохом ложится на свое место. Я тоже выдыхаю, совершенно сбитая с толку. На вид он весит килограмм, семьдесят, не меньше, похож на сенбернара, черный, с белой грудью и коричневыми лапами. Симпатяга, если вам нравятся слюнявые собаки.

Где я, черт возьми?!

Вижу за окном балкон. Очевидно, я в