Кометы Оорта - Фредерик Пол

Деккер покорно кивнул, отмерив в таз воды ровно столько, сколько необходимо, чтобы ополоснуть лицо, и провел расческой по волосам.

- Так мы будем есть здесь?

- Мы сварим свой собственный обед, - сказал Тинкер, как будто преподнося хорошую новость в подарок. - Только мы и все. Хорошо бы Тсуми был с нами, но сегодня ему надо быть со своим отцом. А теперь подсоби-ка мне, пока я буду тушить козлятину для жаркого.

Деккер сделал, как ему было сказано, помогая готовить обед. Мясо убитого животного вкусно пахло, начав жариться, что заставило Деккера испытывать смешанные чувства. Для них с матерью это и в самом деле было большой роскошью, готовить вместе что-нибудь, вместо того, чтобы идти в столовую коммуны. Но необязательно в том случае, когда во все вмешивается Тинкер Горшак. Деккер был бы почти рад пойти в столовую. Их маленькая комната была несколько мрачноватой - сейчас повсюду в Санпойнте было мрачно, поскольку на каждую комнату позволялась лишь одна лампочка. Это было сделано ради экономии энергии на всякий случай, а кроме того, в ней было жарко из-за той же экономии. Климатические установки работали со столь малой мощностью, чтобы создавать максимально допустимый для житья уровень. Но из-за торжественного события всем было позволено не выключать телевизор.

Естественно, экраны передавали наблюдения со следящих за кометой спутниковых станций. Поднимая глаза на экран, Деккер видел оболочку кометы; она была серовато-желтой, цвета бороды Тинкера Горшака, и шишковатой как иерусалимский артишок. Покачиваясь из стороны в сторону, она спускалась все ниже, в то время как ежеминутно врезающиеся в нее ракеты корректировали траекторию ее падения.

Деккер проверил время. Падать комете еще долго. По данным расчетов, удар должен последовать утром. То есть утром, согласно расчетам, комета окажется в предназначенной точке, хотя в Санпойнт-Сити, учитывая его местоположение, это будет полдень.

- То есть жара будет ужасающей, - проинформировал мальчика Тинкер Горшак, пока они готовили обед. - Они думают, что так выделится меньше кинетической энергии, и быть может, землетрясение будет меньшей силы. Как там лук?

- Почти нарезан, - буркнул Деккер, тыльной стороной ладони протирая слезящиеся глаза.

Горшак добавил нарезанный лук в жаркое, помешал его, понюхал с критическим видом и лишь затем накрыл крышкой.

- Через двадцать минут будет готово, - заявил он. - Герти придет даже раньше, а если нет, то чем больше оно тушится, тем будет вкуснее. Что скажешь, Деккер, выпьешь что-нибудь? Чая? Воды?

Деккер покачал головой и увидел, как старик тщательно отмеряет "хайболл" - чистый алкоголь, разбавленный водой один к трем и сдобренный для вкуса несколькими каплями мятного экстракта. Деккер поморщился. Это было еще одной причиной, почему ему не нравился Горшак. Отец Деккера, говорят, никогда не пил алкоголя, или по крайней мере, Деккер такого не помнил. И мать никогда не пила, пока отец был рядом.

- Итак, - сказал Горшак, проглотив половину налитого, - ты уже думал о том, что станешь делать, когда вырастешь?

- Не особенно, - признался Деккер.

- Я хочу сказать, - стал объяснять Горшак, - все теперь будет несколько иначе. Кристальные грибы, похоже, все же тупиковый путь.

На лице у него появилось то недовольное выражение, какое возникало каждый раз, когда речь заходила о выращивании полезных растений на Марсе.

- Я всегда надеялся...

Он остановился, не сказав, на что собственно он надеялся, но в этом и не было необходимости. Деккер знал то, что собирался сказать старик. Основная задача генетика Тинкера Горшака на Марсе заключалась в выращивании и скрещивании искусственно созданных фотосинтезирующих "растений" - ну хорошо, организмов: едва ли эти создания можно было назвать словом "растения", поскольку они, уж конечно, не походили ни на что, что когда-либо росло на Земле. Марсиане надеялись, что это даст им возможность выращивать на планете что-то вроде естественного урожая. Эти создания вырастали забавными небольшими грибами, с зонтиками прозрачных ультрафиолетовых кристаллов на вершине. Кристалл пропускал внутрь необходимый для фотосинтеза свет, но отражал смертельный ультрафиолет крайне необходимая мера предосторожности на Марсе, где не существовало озонного слоя защиты. Самое удивительное в этих грибах было то, что они вообще росли.

И вот тут-то все чудо и кончалось. В качестве урожая кристаллоголовые грибы были совершенно безнадежны. Им не хватало достаточно мощной корневой системы, чтобы пробиться в те слои выжженной марсианской почвы, где скрывались те немногие количества замерзшей воды, и столько их метаболической энергии уходило на то, чтобы выпустить эти корни и построить солнечные экраны, что о том, что оставалось в качестве урожая, даже не имело смысла и говорить.

И коли таковы были мечты и фантазии Тинкера Горшака, Деккер никак на них не притязал. Насколько Деккер вообще задумывался о своей взрослой карьере, до которой оставалось не так уж и много времени, он скорее склонялся к тому, чем занимался его отец, - быть может, даже отправиться в Оортово облако, - чем к тому, чтобы следовать карьере человека, желавшего узурпировать место его отца.

Тинкер поднял крышку кастрюли, потянул носом, а потом сел, вновь устремив взгляд на Деккера.

- Тсуми говорил, у тебя осталась его книга, - сказал он.

С минуту Деккер дискутировал с самим собой, но не нашел никакой причины отрицать очевидное.

- В общем, да.

Тинкер кивнул с видимым удовлетворением, а потом встал, чтобы вновь наполнить стакан.

- Мне действительно хотелось, чтобы Тсуми приобрел что-то из нее, но мальчишка не любитель читать. А ты ведь любишь читать, Дек, так?

Деккер осторожно кивнул.

- Скажи мне тогда, что ты думаешь о Законе Плота?

Деккер порылся в памяти.

- Законе?

- Вот именно, Плота. Что там говорит Гек об умении ладить друг с другом? Или ты еще не дочитал до той главы?

- Я не совсем уверен, какую главу вы имеете в виду.

- Ту, где Гек и Джим плывут на плоту вниз по Миссисипи, а вокруг происходят все эти ужасы - линчевания, воровство и так далее. И Гек думает о том, как люди уживаются друг с другом на плоту, и говорит, думается, я даже помню точные слова. Он говорит: "Чего тебе больше хочется на плоту, это того, чтобы все были довольны, и быть добрым к другим". Ты это помнишь?

- О, да, - воодушевился Деккер. - А потом они спускаются вниз по реке и попадают...

- Нет, это не совсем то, что я имею в виду, Дек. Я не собирался говорить о самой истории. Только о том, что сказал Гек. Понимаешь, вот для чего существуют все тренинги по уступчивости. Не для того, чтобы просто уживаться друг с другом, а для того, чтобы хотеть, чтобы все были довольны, чтобы правильно чувствовать и быть добрыми к другим людям. И не только на плоту, а повсюду. И на нашей планете тоже. Вот что мы делаем здесь на Марсе, в то время как земляне хватают все, что попадется им под руку, и соревнуются друг с другом...