Осколок империи - Майкл Гир

Пневматический пистолет издал плюющий звук около его шеи. Тедор застыл, затем поник в оковах.

Магистр проследил за функциями его организма, ввел данные в запись, кивнул, затем повернулся к голографической камере и торжественно объявил:

— Приговор приведен в исполнение. Дело закрыто к общей радости народа.

Техник поднял руку, сжал кулак и рассек им воздух, давая понять, что эфир окончен.

Или вышла из студии, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу. Позволим людям переварить только что увиденное. Теперь они принадлежали ей… Именно так, как она хотела.

Личные апартаменты.

Итреатические астероиды.

Дорогой Хайд.

Мне было необходимо написать тебе это письмо в надежде, что, возможно, мы не ошиблись насчет кванта, вечного условия природы и божьего сознания. При помощи этого жеста, я надеюсь, через некоторые изменения кванта ты поймешь, и я не могу затронуть твою добрую, прекрасную душу снова… хотя ты можешь быть спокойным, мертвым.

Все наши планы превратились в пыль и были развеяны межзвездным ветром. Когда я огляделся, я не увидел ни одного доказательства, что мы вообще имели какие-либо удары по человечеству. И мы могли бы их не иметь. Почему все пошло не так? В этом была виновата машина, трижды проклятая Мэг Комм? Это был танец кванта? Как мы могли предугадать, что Стаффа кар Терма все поймет? Я изучал события, говорил со Стаффой и при помощи прицела смог разглядеть, что шло неправильно. Мы думаем, что сознание, мышление, называй это как хочешь, дается. Дети рождаются с жидкими мозгами, которые разрыхляются в юности и затвердевают при достижении зрелого возраста. Событие столь привычное, рутинное, что мы никогда не задаемся вопросом важности процесса.

В невежестве мы запустили колеса, чтобы поймать и убить Стаффу. Были снаряжены огромные армии, политики огромных империй начали свои игры, невинные люди отправлялись на войну, проливали кровь, жертвовали жизнями в результате наших интриг.

Тем не менее мы потерпели поражение. Почему? Был ли это просчет в ресурсах? Или стратегическая ошибка? Дезинформация?

Нет, старина, наше страшное падение произошло потому, что один человек, одинокий человек, вдруг встряхнулся и все понял, осознал.

Дорогой мертвый Хайд, зная теперь все, какой вес может положить каждый из нас на весы против человеческой души?

Выдержки из дневника магистра Браена.

Глава 3

— Извините меня, — чувственный женский голос оторвал губернатора Захария Бичи от раздумий и заставил вернуться в реальность.

Женщина стояла на пороге его кабинета, одетая в широкий плащ. Большая часть ее лица была скрыта под газовой вуалью… но все равно была видная яркая красота и выразительные янтарные глаза. Она оказалась великолепным дополнением к невероятно тусклому кабинету губернатора с обшарпанной мебелью, жутким компьютером, потертым плиточным полом и целыми рядами кассет с записями. Должность губернатора недавно потерпевшей поражение планеты — особенно такой разрушенной, как Миклена, — предполагала мало роскоши.

— Да? — Бичи неосознанно выпрямился, втянув живот, и одновременно расправил плечи. Еще ему хотелось привести пальцами по волосам.

— Простите, что отвлекаю вас, капитан, но я здесь, чтобы получить выездную визу. Я… я Мэри Аттенасио.

Бичи почувствовал, что слегка покраснел. Он уже привык к страданиям, вызванным завоеванием Миклены, но появление этой женщины возродило чувство — такое же, как при виде раненого олененка.

Бичи заставил себя отвлечься от созерцания возникшей перед ним картины. Ведь губернатор должен иметь стальное сердце. Что скрывается за мешковатой одеждой? Может быть, плащ служил для того, чтобы скрыть ее великолепное тело? И все-таки интересно, какие формы могут прятаться за этими складками?

— Выездная виза? Простите, мадам, но вы микленианка. Поездки для граждан Миклены…

— Я не микленианка, капитан, — в ее словах звучала милая грусть. — Я прилетела сюда во время войны, чудом смогла сохранить свою жизнь и теперь хочу покинуть эту несчастную скалу. Дело в том, что моя квартира — вместе с документами — была сожжена бластерами во время одной из атак Зве… Звездного Мясника. Я провела несколько месяцев, борясь за жизнь и прокладывая путь через все наши бюрократические преграды к этому кабинету.

Глаза женщины, казалось, стали глубже, пробили в Бичи неприступный барьер сомнений.

— Да, понимаю. Тогда кто вы по национальности?

— Эштанка, капитан.

— Но значит… Благослови господа, вы… с Риги!

Она печально покачала головой. Ее глаза стали рассеянными, словно женщина стала вспоминать прошлое.

— Я не была рождена на Риге. Император Тибальт шестой завоевал мой мир, капитан. Я не соблюдаю верность империи.

Она опустила глаза. Бичи показалось, что незнакомка побледнела.

— Все, что у меня было, отняли… тем или иным способом.

— И чего же вы хотите, леди? Если у вас ничего нет, что вы можете надеяться найти в империи Сасса?

— Я хочу попасть в Сассу, где я смогу поправить материальное положение и восстановить свою личность.

— У вас в Сассе есть счет? — Бичи вдруг начал понимать, как он мог бы помочь незнакомке… и, возможно, воевать ее расположение. В конце концов ему через три дня уезжать отсюда за новым назначением.

Он улыбнулся, и глаза его потеплели.

— На самом деле счет на Итреате, но я понимаю, что должна выписать его в Сасса.

Бичи скептически поднял бровь.

— Давайте выражаться точнее. Компаньоны держат для вас валюту?

Утвердительный кивок женщины говорил больше, чем слова.

— Уверяю вас, что это так, капитан. Вы поможете мне попасть в Сассу? Вы будете хорошо вознаграждены.

Бичи кивнул, несмотря на внезапное сомнение.

— Я могу проводить вас.

Он ждал с колотящимся сердцем. Женщина жестом показала, что согласна, — благодарное, деликатное движение руки.

— Капитан, это было бы замечательно. Если бы вы только знали, каким безнадежным казалось мое положение.

Бичи знал. Голос незнакомки проникал в самую душу. Он встал, предложив ей свою руку. При прикосновении женщины Бичи едва не застонал, позволив себе провалиться в чудесные янтарные глаза, желая унять видневшуюся в них ужасную боль.

— С удовольствием. Не хотели бы вы… Я имею в виду, могу я пригласить вас на обед? Сегодня вечером.

Женщина заколебалась. Бичи решил, что это признак страха и недоверия. «Сколько раз мужчины предавали ее?» Ярость стала распирать грудь Бичи.

— Даю слово, я не доставлю вам никаких неприятностей.

Несмотря на предельную честность, с которой он заставил себя произнести эти слова, напряжение не проходило.

Отчаяние соперничало со страхом, но, наконец, женщина прошептала:

— Я была бы рада, капитан. Вы живете на базе?

Бичи судорожно сглотнул.

— Спросите меня. Я все приготовлю.

— Буду… очень рада.

Женщина напряженно улыбнулась, развернулась, и Бичи увидел, что она прихрамывает. Заметив его взгляд, женщина мягко произнесла:

— У меня получилась не очень удачная посадка… Это еще одна причина, по которой я долго не могла добраться до вас.

Бичи стал энергично поправлять свою одежду, пока посетительница, хромая, шла по залу. Его мускулы сопротивлялись желанию проводить ее, защитить от мира насилия, находящегося за охраняемыми помещениями административного здания. Почему? Как ей без всяких усилий удалось пробудить в мужчине желание заботиться и защищать?

— Благослови, господи, — прошептал Бичи. — Я влюбился.

Потом он покачал головой. Да, он отвезет ее в Сассу. Это в его власти. Возможно, где-нибудь в дороге он увидит, как эти восхитительные янтарные глаза светятся для него.

Бичи повернулся и упал в кресло с озадаченным выражением лица. Несмотря на репутацию отличного работника, он не мог заставить свой мозг вернуться к служебным делам. Положив локти на стол. Бичи отсутствующим взглядом уставился в потолок.

Майлс Рома, старший представитель Его Святейшества Сасса второго, проигнорировал раздражающее ощущение и положил голову на спинку сиденья своей машины на воздушной подушке, двигаясь по извилистой дороге вдоль маленького военного космического порта на окраине империи Сасса. Если бы он потрудился открыть глаза, то увидел бы несколько впереди бампер машины адмирала Джакре, а рядом огоньки эскорта. Колонна ехала мимо массивных зданий, многоэтажных бараков и устремленных ввысь скелетообразных антенн.

И все-таки Майлс предпочел сидеть с закрытыми глазами и беспокойно думать о предстоящем приеме. Одно упоминание имени Стаффы кар Терма вызывало яркие искры перед глазами невероятно самолюбивого Рома. Но иметь дело с этим человеком — Майлс поежился.

— Вы недавно пережили сильный стресс? — спросил его личный врач, подняв взгляд от медицинской карты, куда педантично записывал всю информацию.