День совка. Детектив поневоле - Георгий Вед

сидение «копейки» и затем, расстегнув пуговицу рубашки, закатал рукав до локтя. Повертев рукой в разные стороны, обнаружил, что никакой родинки на ней нет и в помине, даже самой крохотной.

Глава 4

– Вот, видели? – торжествующе заверещал таксист, – Нет родинки!

– Да нет же, – успокоил всех старший сержант, – Она должна быть выше локтя.

Я закатал рукав рубашки ещё выше, насколько это возможно. Раскачанные бицепсы и трицепсы этому процессу сильно мешали.

– Всё на месте, – сообщил милиционер, уважительно глядя на мою мускулатуру, – Полное совпадение с ориентировкой. Извините за беспокойство. Служба такая. Доброго вам пути.

После этих слов старший сержант забрал моё удостоверение у своего коллеги и передал его мне, козырнув.

– И вам доброго, – ответил я с улыбкой на лице, застёгивая рукав рубашки.

– Как же так? – не унимался таксист, – Я это так не оставлю.

Костя к этому времени уже закрыл капот «копейки» и завёл мотор. Закончив с рукавом, я полез в тесную «будку» Жигулей. Мой пиджак лежал на сидении, и облачиться в него сидя в салоне, было бы делом не реальным, а удостоверение детектива нужно было вернуть обратно в карман. В итоге я вылез из машины, надел пиджак и вернул удостоверение на своё законное место, после чего опять залез в «будку». Спортивное тело нужно тренировать всегда.

Всё это время таксист эмоционально рассказывал милиционерам о перестройке, гласности и о недавнем приезде президента Америки Рональда Рейгана в Москву к самому Михаилу Горбачёву. Мол, порядок они наведут, и всё теперь будет в стране по-другому, по-новому и не так как раньше.

Меня же во всём этом удивила очередной раз моя память, она решительно не хотела вспоминать мою биографию, но вот исторические события прошлого пусть и кусками, помнила хорошо. Вот оно начало распада великой страны. Вот оно.

Первые кооперативы, фастфуды из Америки, конечно же «забугорные» шмотки и подпольная литература эротического и не только содержания. Время всех потом рассудит и всё расставит по своим местам, но это будет потом. А вот то, что люди в форме уже в то время начали терять репутацию – это правда.

Мне было искренне жаль старшего сержанта милиции и его коллегу. Но с этим они пусть разбираются сами. Странным для меня было и то, что я как-то по родственному сочувствую «ментам», ведь у меня в роду их отродясь не было. Может это как-то связано с моей второй личностью?

– Можно ехать, – доложил Костя, повернувшись ко мне, после того как я закрыл дверь авто и уселся таки на сидении.

– Погнали, – скомандовал я, махнув рукой вперёд, и посетовав, – Угораздило же меня приехать в пятницу тринадцатого числа. Другого дня, не нашлось что ли?

Хотя, честно говоря, про себя подумал о том, что я единственный кто доехал до сегодняшнего дня из тех двоих, что сейчас живут во мне. Тут, правда, сам собой напросился ещё один вопрос о том, что же тогда случилось с моим телом, если я сейчас здесь?

– У меня в роду все атеисты, – сообщил Костя, выезжая с привокзальной площади, – Разве, что бабка одна странной была до самой смерти. Но про неё я ничего толком не знаю. А чего это к вам милиция прицепилась? Я так ничего толком и не понял.

– Таксисты воду баламутят напрасно. Некоторые из них утверждают, что я умер.

– Как же так? – откровенно возмутился Костя, – Вы же здесь сейчас, рядом со мной сидите и разговариваете.

– А я о чём?

– Совсем уже распоясались эти…, – Костя осёкся, но потом продолжил, – Мало нам тут смертей что ли?

– Каких смертей? – спросил я без задней мысли.

– Как же, – удивился водитель, – Лучшую подругу дочки моего хозяина убили. Так ведь ещё и надругались над ней, сволочи.

– Да, да, – согласился я и, вспомнив про документы в дипломате, тут же попросил Костю, – Останови, пожалуйста, машину, мне нужно прямо сейчас просмотреть некоторые документы.

– Не вопрос, – водитель притормозил на обочине улицы Горького.

– Они в дипломате лежат, – добавил я, глядя на то, как Костя выходит из машины и идёт к багажнику.

– Сейчас принесу.

Я огляделся по сторонам, воспользовавшись удобным случаем: город как город, правда серый какой-то и немного угрюмый что ли, зато ни пробок тебе на дорогах ни этой чёртовой рекламы всюду торчащей из всех щелей. В общем, странные ощущения от всего этого, не однозначные – толи в сказку попал, толи в «дурке» уже сижу в ожидании доктора с таблетками и уколами. А как ещё объяснить себе тот факт, что находишься сейчас здесь?

– Вот, пожалуйста, – Костя открыл дверь и подал мне кейс.

– Спасибо.

Машина на этот раз завелась сразу, и мы поехали дальше. Я же погрузился в изучение той макулатуры, которая лежала в дипломате. Честно скажу, что я не силён в этой бюрократической системе и раньше занимался этим исключительно по мере надобности. Но здесь и сейчас у меня выбора не было, придётся играть эту роль до конца и обучаться всему на ходу.

Спустя несколько минут я узнал о том, что мой клиент – Широкополов Борис Сергеевич, тысяча девятьсот сорок пятого года рождения, к которому, судя по всему, мы и едем, является заместителем генерального директора Череповецкого металлургического комбината.

«Шишка» по любым временам не маленькая, а вот его насущная проблема ради которой он вызвал частного детектива из Ленинграда, судя по всему и того больше.

Его единственная дочь – Широкополова Елизавета Борисовна, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, пропала при таинственных обстоятельствах. Случилось всё это три дня тому назад и по времени совпадает с не менее таинственной насильственной смертью её подруги – Валентины Ивановны Суриковой, того же года рождения. Одноклассницы, но с той лишь разницей, что эта девочка была из простой семьи.

– Здесь ремонтные работы проводятся, – пояснил Костя, сворачивая с проспекта Победы налево, – Поедем в объезд по Краснодонцев.

– Хорошо, – кивнул я, не отрываясь от бумаг.

Немного помолчав, он всё же не удержался и спросил:

– А вы смотрели