Непокобелимый - Кицунэ Миято

они. Его друзья навсегда застыли молодыми на чёрно-белых фотокарточках, и ещё неизвестно, чьи тела похоронены в тех цинковых гробах.

Сергей словно очень быстро просматривал кино про молодого аристократа, которым был Сириус. Родился тот третьего ноября тысяча девятьсот пятьдесят девятого и был практически его полным сверстником. В паспорте у Сергея день рождения значился пятым ноября того же года, но в интернате говорили, что он мог родиться и на пару дней раньше, просто пока отказ оформляли и всякие документы на младенца, или родился он ночью, могло время пройти. Так как даже фамилию ему дала акушерка из-за небольшого, но тёмного родимого пятна на руке, похожей по форме на звезду, а отчество — «Александрович» — в честь заведующего.

Хорошо, что «Звезднев», а не какой-нибудь «Бездомных», «Потеряшкин» или «Сироткин» — и на том спасибо.

Так что Сергей полагал, что вполне возможно, что они с Блэком могли родиться и в один день. Всё же тот говорил, что ему предоставили выбор из нескольких вариантов. Скорее всего, не каждый подходил на «подменыша», боги, они, наверное, тоже не всесильны и подчиняются определённым законам.

Сириус и Регулус в детстве довольно плотно дружили: часто сидели в библиотеке, играли или занимались. Сергею было немного странно, что молодые маги как будто почти никогда не покидали особняк, который на самом деле был очень большим, но он предположил, что это из-за смерти старших детей. А возможно, что у магов вообще не принято выводить своих отпрысков в люди, так как спектр всяких жутких штук, которые могли наслать на ребёнка, потрясал воображение. Может, он бы тоже Сашку с Люськой из квартиры выпускал с оглядкой и под охраной, если любой урод с деревяшкой может наслать болезни, смерть, корчи и порчи.

Воспоминания Сириуса подсказали, что для защиты детей всё же существуют родовые амулеты, и стало как-то полегче пережить все эти возможные ужасы.

Впрочем, ещё одним вариантом сидения под замком детей могло быть то, что маги вообще жили очень закрытым анклавом и прятались от простых граждан, которых звали «магглами». Ребёнок до одиннадцати не имел права на палочку, соответственно, и на активную защиту, но, как показывали воспоминания, это не мешало некоторым молодым волшебникам творить всякие странные штуки, благодаря которым могли разоблачить существование всех этих волшебников. И так газеты в девяносто шестом просто пестрели объявлениями про гадания, заговоры, сглазы, всяких магов-колдунов-целителей, отворот и приворот по фотографиям. В советское время типа никого не было, а как Перестройка началась, внезапно из всех щелей повылазила всякая бесовщина…

Сергей считал себя разумно сомневающимся материалистом, веру в Бога не привили, не положено было, но мистика всякая случалась. Да и киношники всегда были народом суеверным. А тут тебе прямо всё настоящее: и волшебство, и маги, и школа, и дом родовой с кучей магического барахла, и всякие существа сказочные — всплыло, что один из друзей Сириуса был самым настоящим оборотнем и превращался каждое полнолуние в помесь волка и человека.

Сергей выдохнул, пытаясь всё же сосредоточиться на детстве Сириуса. Объём прожитой чужой жизни давил, пытаясь заполонить его всего, и он каким-то шестым чувством понимал, что если поддастся и эта волна воспоминаний прорвёт его внутреннюю плотину, то может смыть его личность. Магия, одним словом. И это его совсем не устраивало. Вдруг он забудет Наташу? Сашку? Люську? Забудет, зачем он на всё это подписался…

Он сделал глубокий вдох, как перед погружением на глубину, и продолжил анализировать чужое детство.

У Сириуса и у Регулуса ещё до одиннадцати были учебные палочки, и они же впоследствии стали их официальными палочками в одиннадцать. Довольно серьёзное обучение защите от мамы Вальбурги наводило на определённые мысли. Детей явно готовили к выходу в «большой и опасный магический мир».

С другой стороны, если опять же вспомнить царскую Россию, то там дети дворян и без порч особо из поместья не выпускались. Так только потом, когда подрастут, на военную службу, на учёбу или ко двору. Такие детишки, дорвавшиеся до «свободы», далее совсем не по-детски кутили, шмалялись в дуэлях и организовывали всякие декабристские восстания. С жиру бесились, короче.

Похоже, что «чаша сия» не минула и Сириуса, именно поэтому Сергея тот Страж, которого он так и не увидел, отправил в отроческую юность молодого Блэка.

— Сириус, пора обедать! — раздался стук в дверь и голос Регулуса.

— Иду, — ответил Сергей. В животе заурчало, кажется, за день он успел изрядно проголодаться.

Сердце громко билось в груди в ожидании встречи с матерью Сириуса. Сергей медленно вышел в широкий коридор и, движимый воспоминаниями, направился к большой лестнице. Красивая лепнина и роспись потолков, картины в золочёных рамах, огроменная люстра со свечами, шёлковые обои и ковровая дорожка напоминали музеи или старые дома помещиков, которые в советскую эпоху отдали под всякие ДК и детские больницы. Блэк-хаус поражал. В отличие от его впечатлений, воспоминания не были такими яркими и потрясающими воображение. Впрочем, возможно, всё дело было в разнице восприятия и жизненного опыта.

— В этом дворце сейчас точно рябчиков подадут... — пробормотал под нос Сергей и, расправив плечи, спустился на первый этаж.

В коридоре перед входом в столовую было что-то вроде журнального столика: сверху лежали газеты, на страницах которых шевелились фотографии. Сергей посмотрел, что издание, если судить по названию «Ежедневный пророк», явно выходит каждый день. Дата выхода верхней газеты значилась «18 июня 1976 г.».

Его закинуло на двадцать лет назад.

Часть 1. Глава 5. Воздушные замки

18 июня 1976 г.

Англия, Лондон, Блэк-хаус

Каждая мать строит воздушные замки. Что её ребёнок станет самым красивым, самым умным и талантливым, многого добьётся в жизни, найдёт прекрасную пару,