Запрет на любовь - Мика Бейс

Стоит? Уф…. Слава Богу стоит на ногах. Подзывает меня рукой.

Спешу к нему. Сразу замечаю, что что-то не так.

— Совсем пиздюк, с*ка. — Цедит мой телохранитель.

Я специально не смотрю внутрь авто, знаю, что там увижу.

Андрей медленно движется в сторону нашего мерса, прижимая левый бок руками. Все таки зря мы поехали на эту незапланированную вылазку на машине папы, слишком она приметная и узнаваемая.

— Малая, бегом в машину. На ключи, садись.

Протягивает мне. И я понимаю, что он ранен. Поэтому и выстрелов было два.

— Без тебя не поеду. Мы справимся.

Помогаю ему дойти и сесть за руль. Сама же сажусь рядом. Он заводит мотор и разворачивается.

— Набери Рамиля. — Почти шёпотом произносит он, глазами указывая на бардачок.

Достаю оттуда его кирпич и набираю по памяти номер папиного секьюрити, так как не знаю как он записан в телефонной книжке у Андрея. Свой маленьких самсунг я оставила дома, растяпа.

Кладу трубку на плечо парня, тот прижимает его ухом.

— Все хреново. Их было четверо. Жмурятся. Объект цел. Еду по Тукая. Давай к мечети.

Телефон сползает, я его убираю к себе.

— Придерживай на всякий случай руль. — Командует парень.

Его тело немного наклонено вперёд, чувствуется, что он держится из последних сил. Переключает коробку передач и держит руль одной рукой, так как другая зажимает рану. Вижу, что Андрей периодически на грани потери памяти, я его окликаю, не даю уйти.

Через пять минут мы заезжаем на задний двор угловой белой мечети, где нас уже ждут.

Всем приветики, мои любимые. Жду от вас обратной связи, для дальнейших действий. Хотели бы что бы Шаблий выжил? Его вы видите в первой главе? Специально нет там имён, что бы в процессе выбрать достойного кандидата на роль мужа нашей восточной принцессы.

Ты только живи

Быстро однако…

Мы въезжаем в огороженный задний двор мечети, со всех сторон кирпичный забор. По периметру стоят ребята с автоматами. Подъезжаем к припаркованным автомобилям. Рядом стоят нервно курящие мой папа, Рамиль и ещё пару самых доверенных людей.

Они тут же выкидывают окурки и подбегают к нам. Отец открывает мою дверь и руками ощупывает меня.

— Ранили? Где?

— Со мной все в порядке. Помогите Андрею.

— Девочка моя, сейчас, сейчас. Скорая уже едет.

Рядом с моим охранником стоит Рамиль и что-то спрашивает. Ответы малословные и тихие, даются Андрею тяжело. Меня пугает неестественная белизна лица и сухие потрескавшиеся губы парня.

— Это ХТевшские. Молодняк с Рентиком.

— Рентика тоже уложил? — Обеспокоенно уточняет Рамиль.

Андрей тяжело выдыхает.

— Ближе подойди.

Рамиль наклоняется к моему телохранителю. Он перекрывает весь дверной проем своим телом. Теперь Андрея слышу только он, я и папа, который все так же стоит рядом с моей открытой дверью.

— Его Алинка ранила, он был единственным живым, когда мы уезжали. — Я облегчённо вздохнула, значит не убила. Это же отлично. — Всю ответственность я беру на себя. Это мой ствол и для всех я стрелял.

Мужчины понимающе кивнули.

Получается этот Рентик, далеко не простой человек.

Обдумать слова Андрея не успеваю, въезжает скорая помощь. Андрея на носилках пакуют. Рвусь к нему и никто меня не может остановить, уже сижу рядом с ним и держу за руку.

Отец хмуро делает знак, что бы я вышла.

— Для твоей же безопасности, будет лучше, если поедешь со мной.

В голосе у него не было привычных приказных тонов, видно как он устал, похоже за вечер постарел на десять лет. Мне стало жалко его. Да, мне жалко Лютого, человека который не задумываясь может убить любого, того, кого боится вся Казань и не только.

Целую ладонь Андрея, и послушно выхожу.

— Мы за ними поедем. — Обнимает за плечи. — Тебя тоже хочу показать врачам.

Я согласна с ним, сейчас я ничем не могу помочь Андрею. Папа сделает все возможное от него зависящее, с ним будут лучшие врачи нашего города. Моё дело сейчас ждать и молится.

В голове всплывают молитвы, которым меня обучала бабка Рамиля, когда прятала нас. Мы двинулись следом за скорой в старое, но действующее здание медицинского института, в котором есть все необходимое, что бы спасти парня. Тут у отца всё подвязано, он ни первый раз обращается сюда.

Я прикрываю глаза и вспоминаю слова Аят аль Курси*, и раз за разом их повторяю.

— Господи, умоляю, прошу, сохрани жизнь Андрею. Умоляю, сбереги его.

Щеки мои влажные от молчаливых слез.

По настоянию отца мне сделали различные снимки всех частей тела, и узи всех органов. Кроме ссадин, ничего серьёзного не нашли. Обработали зеленкой и отпустили.

— Как Андрей? — Спросила выйдя в коридор.

— Его ещё шьют. — Сухо отвечает отец.

Рядом с родителем стоит Тимур.

— Привет. — Подходит, обнимает и целует в висок. — Как ты?

Речь брата всегда размеренная, спокойная и он очень редко повышает голос — это успокаивает, умиротворяет.

— Я хорошо. За Андрея переживаю. — Говорю так же не громко, как он.

Мы с Тимом всё стоим обнявшись.

— Не переживай, я разговаривал с врачами. Сказали, что ерунда. Царапина.

Понимаю, что он хочет меня успокоить. Но в то же время, если бы было, что-то серьёзное, то не стал бы меня ободрять. Он промолчал бы. И осознание этого меня утешало. — Может поедем домой? Тебе нужно переодеться. Да, вообще поесть.

Я думала, что все слезы выплакала, но глаза вновь влажные.

— Эй, ну всё, всё. Хватит. Не хочешь домой, не надо. Только не реви. — Брат осторожно гладил меня по голове.

— Устроили тут "хочу — не хочу". — Сердится отец. — Вы знаете слово "нужно"? А, дети?

Сейчас он начнёт нас отчитывать, в итоге отправит меня домой.

— Оставь её. — В