Братство талисмана - Клиффорд Саймак

Чуть подальше кладбища находилась пещера отшельника, вырытая в крутом склоне холма. Вход в нее был замаскирован деревьями и густым кустарником, а прямо перед ним болтливый ручей торопился спуститься в глубокий овраг.

– Идите внутрь, – сказал Конрад Дункану, – а я расседлаю Дэниела и сниму поклажу с Бьюти.

Пещера была темной, но даже в темноте чувствовалось пространство. В камине горел небольшой огонь. Отшельник ощупью нашел свечу, зажег ее и поставил на стол. Свеча, разгоревшись, показала толстый тростниковый ковер на полу, грубый стол, такие же скамейки и стул, ящики у земляных стен, в одном углу соломенный матрац, в другом – шкафчик с несколькими свитками пергамента. Заметив, что Дункан взглянул на свитки, отшельник сказал:

– Да, я умею читать, но плохо. В свободное время я сижу здесь при свече, разбираю слова и стараюсь понять древних отцов церкви. Сомневаюсь, чтобы у меня это получилось, потому что у меня простая душа и временами глупая, как сапог, а древние отцы, похоже, больше увлекались словами, чем смыслом. Как я вам уже говорил, я, в сущности, плохой отшельник, но я прилагаю старания, хотя иной раз и сам задумываюсь над истинной профессией отшельника. Я думаю, что отшельники – самые глупые и бесполезные члены общества.

– Однако, – заметил Дункан, – это призвание считается весьма высоким.

– Когда я глубоко задумывался, – продолжал отшельник, – мне приходило на ум, что люди становятся отшельниками лишь для того, чтобы избежать работы, неизбежной в другого рода жизни. Конечно, быть отшельником легче, чем копать землю или выполнять другую физическую работу, которой зарабатывают хлеб. Я спрашивал себя, не из тех ли я отшельников и, по совести сказать, так и не решил этот вопрос.

– Ты говоришь, что прятался здесь, когда пришли разрушители, и что они не нашли тебя. Похоже, это не совсем так. За все наше путешествие мы не видели ни одного выжившего, если не считать группы бандитов, которые захватили замок и были достаточно ловки и удачливы, чтобы защитить его.

– Вы говорите о Гарольде Ривере?

– Да. Откуда ты знаешь о нем?

– Слово путешествует и по разоренным землям. Здесь есть переносчики слухов.

– Не понимаю.

– Маленький народ. Эльфы, тролли, гномы, феи, домовые…

– Но они…

– Это местный народ. Они живут здесь с незапамятных времен. Иной раз они бывают вредными и неприятными соседями, и доверять им не стоит. Они озорники, но злыми бывают очень редко. Они не связаны с разрушителями, сами прячутся от них и предупреждают многих других.

– И тебя предупредили?

– Да. Пришел гном и предупредил. Я не считал его своим другом, потому что он, бывало, играл со мной жестокие шутки, но, к своему удивлению, я обнаружил, что он самый настоящий друг.

Его предупреждение дало мне время загасить камин, чтобы дым не выдал меня, хотя я сомневаюсь, что такой небольшой дымок может вообще кого-нибудь выдать: в общем пожарище его просто не увидят. Ведь разрушители жгут все: хижины, амбары, солому, даже уборные. Можете представить?

– Нет, не могу, – ответил Дункан.

В пещеру вошел Конрад и положил у двери седло и вьюки.

– Ты, кажется, говорил о духе? – Прогромыхал он. – Здесь нет никаких духов.

– Дух очень застенчив, – пояснил Эндрю, – и прячется от посетителей. Он думает, что никто не хочет смотреть на него. Для пугливых людей он неприятен, хотя в нем, в сущности, нет ничего пугающего. Как я вам говорил, он очень порядочный и тактичный дух. Он возвысил голос:

– Дух, иди сюда, покажись. У нас гости.

Усик белого пара неохотно вытек из-за шкафчика.

– Иди, иди, – нетерпеливо позвал отшельник. – Можешь показаться. Эти джентльмены не испугаются тебя, и ты хотя бы из вежливости должен поздороваться с ними. Он тихо сказал Дункану:

– У меня с ним куча беспокойства. Он считает, что быть духом позорно.

Дух медленно сформировался над шкафом и опустился на пол. Это был классический дух – весь белый. Единственной отметкой была веревочная петля вокруг шеи с болтающимся концом длиною в фут.

– Я дух, – сказал он гулким голосом, – и у меня нет места, которое я обязан посещать. Обычно духи являются на место своей кончины, но что это за место – дуб? Разрушители вытащили мое бедное тело из густой чащи, где я прятался, и незамедлительно вздернули. Я считаю, что они могли бы оказать мне любезность и повесить меня на хорошем дубе, одном из лесных патриархов, которых так много в наших лесах – три человека едва могут обхватить такой дуб. Однако разрушители не подумали об этом и повесили меня на чахлом малорослом дубке. Даже смерть надо мной подшутила. При жизни я просил милостыню у церковных дверей и жил бедно, так как люди считали, что у меня нет оснований нищенствовать, что я могу работать как всякий другой, и что я только прикидываюсь калекой.

– Он был обманщиком, – подтвердил отшельник. – Он мог бы работать, как все.

– Вы слышите? – Возмутился дух. – Даже в смерти на мне клеймо обманщика! С ума сойти!

– Я бы сказал, что ему доставляет удовольствие обманывать, – добавил отшельник. – Он не силен в тех штуках, что делают другие духи, надоедая самим себе.

– По правде сказать, – заметил дух, – у меня только одна небольшая неприятность: я пария, иначе я не был бы здесь. У меня нет своего места для появления.

– Ну, ты встретился с этими джентльменами и в приличной манере поговорил с ними, – прервал отшельник. – Теперь мы можем вернуться к другим делам, – он повернулся к Конраду. – Вы говорили, что у вас есть сыр.

– Да, и еще бекон, ветчина, хлеб и мед, – подтвердил Дункан.

– И всем этим вы поделитесь со мной?

– Мы не можем есть сами и не поделиться с тобой.

– Тогда я разведу огонь побольше, и мы устроим пир. Я выброшу зелень, которую собрал – конечно, если вы не любите ее. Но может быть с кусочком бекона…

– Я не люблю зелень, – сказал Конрад.

Глава 4.

Дункан проснулся ночью и в первую минуту запаниковал, не зная, где он.

Не было никаких ориентиров – кругом тьма и какое-то мерцанье, будто он в тюрьме и ожидает смерти.

Затем он увидел дверь, вернее, отверстие, откуда лился мягкий лунный свет, и Тайни, вытянувшегося у отверстия.

Дункан повернул голову и увидел, что мерцание исходило от камина с горящими углями. В нескольких шагах лежал, раскинув руки, Конрад. Его широкая грудь спокойно поднималась и опускалась.

Отшельника не было видно. Вероятно, он спал в углу на своем матраце. В воздухе слегка пахло дымом, а над головой Дункана висели пучки травы, которые отшельник повесил сушиться. С другой стороны доносился легкий перестук ног – очевидно, там был Дэниел.

Дункан закрыл глаза. Осталось еще несколько часов до рассвета, можно поспать.