Люди Смутного времени - Александр Борисович Курганов

Горсею вторит английский дипломат Джильс Флетчер, посетивший Московию в 1588 году. Вот что он писал в своей книге «О государстве русском»: «Во имя этой цели Иван Васильевич использовал весьма странную практику, которую немногие князья могли принять в самых крайних ситуациях. Он оставил свое царство некоему великому князю Симеону… как будто бы он предполагал отойти от всех общественных дел к тихой личной жизни. К концу года его правления он побудил этого нового царя отозвать все грамоты, пожалованные епископствам и монастырям. Все они были аннулированы».

В действительности окончательно ликвидировать систему тарханов не удалось. Стремление конфисковать главное богатство церкви — монастырские земли — вызвало резкий отпор церковных иерархов.

Схватка за Краков

Причиной, по которой Иван Грозный мог «уступить» свой престол Симеону, были и внешнеполитические амбиции царя. Грозный претендовал на престол соседней Речи Посполитой, где после смерти бездетного Сигизмунда II Августа в 1572 году началось «бескоролевье». В 1573 году на заседании сейма новым королем был избран Генрих Анжуйский из французской династии Валуа. При этом его заставили принять принцип «вольной селекции» (выборов короля шляхтой). Королю запрещалось обновлять воину или увеличивать налоги без согласия парламента. И даже жениться он должен был не иначе как но рекомендации сената. Так что нет ничего удивительною, что Генрих Валуа правил Польшей только 13 месяцев, проводя все время в пирах и карточной игре, а затем тайно бежал во Францию, где после смерти его брата Карта IX освободился трон.

Сенат и сейм долгое время не могли договориться о кандидатуре следующего монарха. За престол в Кракове спорили австрийский эрцгерцог, шведский король и даже герцог Феррарский. За кандидатуру московского царя высказались Литва. где большую роль играли православные феодалы, и протестанты, для которых был неприемлем католический монарх.

Кандидатура Ивана Васильевича обсуждалась еще на выборах 1572 года. Но тогда московский представитель не прошел. Отречение Грозного и коронация Симеона в 1575 году могли привлечь на его сторону голоса тех шляхтичей, которые опасались избрать своим монархом могущественного иноземного правителя.

К сожалению, и этот план не увенчался успехом. Королем Речи Посполитой были выбраны сразу два претендента: австрийский эрцгерцог и семиградский князь Стефан Баторий. В развернувшейся «войне двух королей» победу одержал энергичный Баторий, который считался одним из лучших полководцев своего времени. Впоследствии его избрание на краковский престол обернулось для России тяжелейшим поражением в Ливонской войне.

Кремлевская астрология

Еще одной причиной неслыханного возвышения Симеона были династические распри внутри царского двора. По свидетельству Джерома Горсея, Иван Грозный «опасался за свою власть, полагая, что народ слишком хорошего мнения о его сыне». А московский летописец рассказывал о том, что Грозный «мнети почал на сына своего царевича Ивана Ивановича о желании царства». Выражаясь современным языком, наследника заподозрили в намерении свергнуть отца. Именно для того, чтобы ликвидировать такую угрозу (или, по крайней мере, вразумить наследника), Грозный и нарек на великое княжение Симеона. Стоит отметить, что далеко не все восприняли спокойно такое «нарушение прав» наследника престола: монахи придворного Чуковского и опричного Симонова монастырей прямо заявили царю: «Неподобает, государь, тебе мимо своих чад иноплеменника на государство поставлять».

Об интригах, которые якобы вел против Грозного «малый двор» царевича, мы еще расскажем. Пока же упомянем еще одну интереснейшую фигуру, непосредственно замешанную в этом «изменном деле». Личный медик царя Елисей Бомелей, по некоторым сведениям, родился в Везсле (Вестфалия), учился в Кембридже, в Лондоне был заключен в тюрьму за колдовство, бежал в Россию, где попал в фавор к царю Ивану Грозному, который сделал его своим врачом. Бомелей оставил недобрую память в народе. Его считали «лютым волхвом», однако секрет его влияния объяснялся просто: в тайных лабораториях Кремля он изготовлял яды да впавших в немилость вельмож, с которыми Грозный не мог расправиться в открытую. Некоторых придворных (например, одного из видных опричников Григория Грязного) Бомелей отравил собственноручно.

Интриги и погубили Бомелея. Лейб-медик по совместительству являлся и царским астрологом. Он рассказывал царю о неблагоприятном положении звезд, предсказывал всевозможные беды, азатем «открывал» ему пути спасения. Иван IV, подобно многим своим современникам (и не только в России), боялся колдовства и верил в пророчества. Наконец (инициатива, возможно, исходила из окружения царевича Ивана), Бомелей предсказал царю, что в 7084 году от сотворения мира (с 1 сентября 1575 года до 31 августа 1576 года) властитель Руси умрет. Пискаревская летопись прямо сообщает, что «некоторые люди говорили, что Иван поместил Симеона (патрон), поскольку предсказатели предупредили его, что в тот год случится изменение: царь Москвы умрет».

Неизвестно, хорошим ли астрологом был Бомелей, но опасность он почувствовал заблаговременно: Грозному стали поступать доносы от слуг о том, что Бомелей ведет секретную, и к тому же шифрованную, переписку с королями Швеции и Полыни. Решив бежать из России, лейб-медик взял подорожную на имя своего слуги и отправился на границу, предварительно зашив в подкладку платья все свое золото. В Пскове подозрительного иностранца схватили и в цепях привезли в Москву. Джером Горсей рассказал любопытные подробности о последних днях авантюриста. По его словам, Грозный поручил допросить Бомелея царевичу Ивану и его приближенным, заподозренным в сговоре с лейб-медиком. С помощью этих людей Бомелей надеялся выпутаться из беды. Когда же колдун увидел, что друзья предали его, он заговорил. Но предательство не спасло «злого волхва»: его зажарили на огромном вертеле.

Последний князь великой Твери

Через год шапка Мономаха вернулась на голову Ивана Васильевича. Создав сильное и надежное охранное ведомство, которого ему так не хватало со времени роспуска опричнины в 1572 году, Иван IV почувствовал себя в безопасности. Оппозиция была сломлена. Казни прекратились.

Как говорится, мавр сделал свое дело. Впрочем, за службу Грозный отблагодарил Симеона по-царски: ему был пожалован титул великого князя Тверского (к тому моменту все удельные княжества были ликвидированы) и обширные земли в Твери и Торжке. В 1580 году, по писцовой книге, Симеон владел 13,5 тысячи десятинами пахотной земли, на которых проживало 2217 крестьян. Дарованными ему землями великий князь распоряжался самовластно, обладал правом судить и жаловать «людишек своих».

…Старинную улицу Симеоновскую в Твери вам покажут все. Свое название она получила по церкви