Дни и ночи Невервинтера - М. Волошина

— Добро пожаловать на наше скромное торжество. Как дела в ваших новообретенных владениях, капитан?

— Да ничего, справляемся, — в тон ему ответила Эйлин, — скоро горох поспеет. Бог даст, соберем хороший урожай.

Келгар довольно крякнул и дружески пихнул ее кулаком туда, куда смог достать.

Грейсон приблизился к Эйлин и доверительно взял ее под локоток.

— Знаешь, Эйлин, а я ведь иногда нет, нет, да и жалею о том, что мы с тобой так и не сработались. Но, теперь ты капитан крепости Невервинтера, и мы с тобой на равных. Поэтому, первый танец — за мной.

— Заметано, — кивнула Эйлин и сделала страшные глаза помрачневшему Касавиру.

По мере того, как компания приближалась к большому залу, поведение Сэнда вызывало у Эйлин все большее беспокойство. Он и так был явно не в этом мире. А тут еще неожиданно закатил глаза и проговорил, обращаясь неизвестно к кому:

— Да будет тебе известно, дитя, что постижение непостижимого есть путь к твоему счастью. Ибо… ибо…

— Сэнд, ты в порядке? — озабоченно спросила Эйлин.

— Ибо этот путь начертан на запотевшем стекле дистиллятора, — договорила Кара, презрительно фыркнув.

Сэнд посмотрел на Кару с некоторым удивлением, взгляд его прояснился.

— Интересная мысль, — заключил он.

Но вот, пажи, переодетые маленькими помощниками лукавой Съюн, открыли перед ними двери большого зала. Увидев воочию все, что там происходило, Эйлин бросила тревожный взгляд на Касавира. Трудно передать всю гамму чувств, отразившихся в его невинных голубых глазах. Ей от всей души захотелось прижать его лицо к своей груди, подобно тому, как это делает заботливая мать, дабы избавить свое неокрепшее дитя от лицезрения ярмарочных непристойностей.

Еще, видимо, не все гости собрались, но задерживать веселье никто не собирался. В зале, усыпанном лепестками роз и украшенном исключительно живыми цветами, находилось человек семьдесят мужчин и женщин разной степени раздетости. Стола как такового не было. Гости возлегали или просто сидели на низких ложах, а пажи разносили закуски и подливали напитки. Самым одетым был лорд Нашер — на нем, так же как и на Грейсоне, была шкура — только львиная. Он лежал на возвышении рядом с именинником и, похоже, уже клевал носом. Но центральной фигурой этой вакхической композиции был, безусловно, сам именинник. Из одежды на нем был лишь лавровый венок и белоснежная тряпица, обернутая вокруг чресел. Увидев Эйлин и ее спутников, он радостно возопил и велел пажам провести гостей к своему возвышению. Подойдя к Нивалю, они склонились в почтительном поклоне. Гробнару было поручено прочитать поздравление, при этом, под страхом жестоких побоев, с него взяли обещание не отступать от темы. Гробнар вышел вперед, принял торжественную позу и начал читать нараспев:

Я твою, о рыцарь чести,Доблесть славлю речью доброй.Постараюсь песню этуЯ сложить как можно лучше.Пусть же мой язык отсохнет,Если я скажу неправду,Иль чего сказать забудуВ песне я красноречивой.Слушай же мой стих могучий,О, прекрасный из прекрасных,Так как лучше не сумеетЗдесь тебя никто поздравить.Твоя мудрость безгранична.Я тебя стихом прославлю,Ибо дан мне дар Квасира[2]Так что ты не сомневайся.Что еще могу добавить?Что превыше всяких качеств,Всех деяний и достоинств,Воспеваю твою щедрость.Ибо, как уже сказал я,Вдохновиться мне нетрудно,Если стимул есть хороший,Я ж не дворф какой-нибудь.А еще…

Но никто так и не узнал, что еще хотел сказать Гробнар во славу доблестного сэра Ниваля, так как Келгар заткнул ему рот своей пятерней и уволок подальше.

Похоже, немного скомканное окончание хвалебной песни не сильно огорчило именинника и его гостей. Ниваль сделал приглашающий жест рукой:

— Добро пожаловать, дорогая… дорогой… капитан. В общем, располагайтесь, друзья. Давайте по-простому, без церемоний. Касавир, тебе идет этот доспех. Махнемся? — и он указал на свою набедренную повязку.

Не успел озадаченный таким свойским обращением Касавир что-то ответить, как проснулся лорд Нашер. С трудом сфокусировав свой взгляд на Сэнде, он заорал:

— Иди ко мне, прелестная вакханка, наполни кубок, пригубим его вместе.

Эйлин дернула Сэнда к себе, чтобы он вышел из поля зрения Нашера. Тот озадаченно покрутил головой и погрустнел.

Однако этот вопль хозяина замка послужил сигналом к новому всплеску всеобщего веселья. У Касавира отлегло от сердца. Ниваль на время забыл о нем, тем более, что к нему уже подскочил вездесущий Грейсон и начал что-то нежно шептать ему на ушко.

Наконец, пажи провели их к отведенным им ложам. Появился Келгар, любовно ведя под руку Гробнара, который держался за ухо и страдальчески морщился.

— Заметь, девочка, никакого мордобоя, — довольно сказал Келгар и, покряхтывая и чертыхаясь, принялся устраиваться на своем месте.

— Спасибо, Келгар, — проникновенно молвила Эйлин, — у меня к тебе одна просьба. Ты присматривай за Гробнаром, пусть он далеко не уходит. Тебе это будет легче всего.

— Это почему? — подозрительно спросил Келгар.

— Ну… потому что ты такой зоркий и потом, — Эйлин понизила голос, — из всех присутствующих я могу доверить эту важную миссию только тебе. Схватываешь?

Келгар заговорщицки подмигнул Эйлин и тычком в бок велел Гробнару расположиться рядом. Кара возлегла напротив и сделала вид, что она не с ними.

Еда была хороша, вино — превосходно, и Эйлин с удовольствием отдавала должное и тому и другому. Касавир сидел справа от нее. Шандра, Элани и Сэнд никак не могли начать пиршество, так как устроили по другую руку от Касавира возню за право сесть рядом с ним. Эйлин посмотрела на них ласково, как на играющих щенят. При виде Касавира, который методично уничтожал содержимое своей тарелки, запивая его припасенным специально для него лимонадом, сердце Эйлин снова наполнилось почти материнской нежностью. Нет, она никому не даст сбить его с пути истинного. Пусть ни Шандра, ни Элани, ни Сэнд, ни даже этот чудак Ниваль ни на что не рассчитывают. У нее появилась одна идея.

— Касави-и-р, — тихонько позвала она.

— Да, тебе что-то нужно? — с готовностью спросил он, оторвавшись от еды и повернувшись к ней всем телом, отчего Сэнд, вырвавший все-таки свое право сидеть рядом, пролил на себя вино.

Эйлин приложила палец к губам.

— Т-с-с. Не так громко. У меня к тебе важное дело.

Эйлин пододвинулась ближе для доверительного разговора.

— Касавир, у меня проблема.

— Тебе нужна моя помощь?

— Да, понимаешь ли…

Внезапно она увидела краем глаза какую-то тень. На секунду ей показалось, что мимо нее промелькнул желтый глаз Бишопа и край его черного плаща. Этой секунды было достаточно, чтобы она потеряла нить разговора.

Тем временем, лорд Нашер проснулся, чтобы объявить танцы. Заиграли тромбы, лютни, флейты и цитоли. Рядом с Эйлин нарисовался сэр Грейсон. Он не собирался забывать об ее обещании. Когда Грейсон увлекал ее на середину зала, Эйлин увидела, как это воронье слетелось на Касавира в надежде заполучить его на танец. Танцевать с сэром Грейсоном было довольно мило. Он легко кружил ее, обнимая за талию то одной, то другой рукой, а когда они прижимались друг к другу, его шкура щекотала ей живот.

— Ты прелестно танцуешь, Эйлин, — рассыпался в любезностях Грейсон, — я все больше жалею, что упустил тебя. Но, долг превыше всего — так, кажется, принято говорить у нас, рыцарей. Да, кстати, прости мне мое любопытство. Этот… Касавир. Он что, знаком с сэром Нивалем?

— Без понятия, — честно ответила Эйлин, — и, по правде, меня это мало интересует. Вы понимаете меня, сэр Грейсон?

Смысл ее слов, похоже, дошел до него, так как он слегка ослабил свою хватку.

— Ну, вот и прекрасно. Считай, что в этом вопросе мы союзники.

И Грейсон подмигнул ей так, что она вздрогнула. «Слава богу, — подумала она, — по крайней мере, этот рыцарь-многостаночник больше не будет ко мне клеиться».

Освободившись, из объятий Грейсона и найдя глазами Касавира, Эйлин поняла, что должна срочно прийти ему на помощь. Он оказался в центре небольшой толпы гостей, которые с воодушевлением наблюдали, как Шандра и Элани виснут у него на руках, пытаясь одновременно дать друг другу пинка. Сэнд взирал на это с видом оскорбленной добродетели, скрестив руки на груди. Эйлин не без труда оторвала Элани от Касавира и впихнула ее в руки какому-то изошедшему слюной очевидцу, который тут же потащил ее танцевать. Повторять этот номер дважды ей не пришлось. Шандра сама благоразумно отстала и отправилась плясать с давно ждущим своего часа аасимаром. Касавир откашлялся и протянул руку Эйлин.