Генезис-2075 - Бернард Беккетт

Анаксимандр: Хорошо известно, что в обществе на его действия смотрят по-разному. Думаю, это неудивительно, учитывая важную роль, которую сыграл Адам в нашей истории. Полагаю, некоторые считают его поступок мужественным и героическим, что вполне понятно. В нас живет порыв, который заставляет думать так.

Экзаменатор: И в вас тоже?

Анаксимандр: Я же говорю, во всех нас. Думаю, вы хотите меня спросить, как следует поступать с такими порывами — подавлять или же идти им навстречу. Адам познал чувство глубокого сопереживания к беспомощной девушке. Ему велели забыть о сострадании, и он знал, чем вызван этот приказ. Возможно, он полагал, что на материке эпидемия чумы к тому времени уже сошла на нет, но с его стороны было неблагоразумно от имени всего государства принимать столь серьезное решение. Форд не являлся экспертом в области бактериологии. Поэтому я не могу одобрить его поступок. И, тем не менее, я считаю, что те, кто желает видеть в поступке Адама мужество и героизм, инстинктивно осознают важность чувства сострадания. Для успешного функционирования общества его члены в определенной степени должны уметь сопереживать.

Экзаменаторы заметно отреагировали на ее слова — впервые с самого начала испытания. Они сели прямо. Главный Экзаменатор, казалось, сделался выше, а огонь в его глазах разгорелся ярче.

Экзаменатор: Вы хотите сказать, что общество, гибнущее от чумы, лучше общества, гибнущего от равнодушия и безразличия?

Анаксимандр: Хороший вопрос.

Экзаменатор: И каков же будет ваш ответ?

Анаксимандр: Я считаю, что если учитывать обстоятельства дела, то оправдать действия Адама нельзя. С другой стороны, у нас есть основание испытывать к нему чувство благодарности, особенно принимая во внимание ход нашей истории.

Молчание. Экзаменаторы ждали продолжения ответа, и Анакс понимала, что на этот раз ей ловко удалось вывернуться. Больше подставляться не хотелось.

Экзаменатор: Интересный ответ.

Анаксимандр: Вопрос тоже был интересным.

Экзаменатор: Не сомневаюсь, вы следили за временем. Первый час экзамена подошел к концу. Периодически мы будем обращаться к вам с просьбой выйти в комнату ожидания, чтобы комиссия могла наедине обсудить направление дальнейшей беседы.

Анаксимандр: И вы хотите, чтобы я сейчас вышла?

Экзаменатор: Если не возражаете.

Анаксимандр: А как же время, отпущенное на экзамен?

Экзаменатор: Часы будут остановлены.

Анакс скорее почувствовала, чем услышала, как позади нее сошлись створки дверей. Еще один неожиданный поворот событий. Ничего, главное — оставаться спокойной. Один час прошел, осталось четыре. В комнате ожидания стоял охранник немного старше ее, наверное, проверял, не попытается ли она вступить в контакт с внешним миром. Анакс посмотрела на него и улыбнулась. Он отвернулся.

Анакс решила потратить выделенное ей время с пользой. На самом деле, перерыв объявили в самый подходящий момент. Она ведь соврала экзаменаторам и поняла это только тогда, когда под их нажимом вынуждена была произнести эту ложь вслух. Ощущения были очень странными, далеко не приятными. Вряд ли ее обман остался незамеченным. Да, Адам действовал, подчиняясь чувствам, а не разуму, его поступок был иррациональным, не имеющим оправдания. И все же, когда Анакс заставили прокомментировать спасение девушки с материка, она солгала.

Анакс не знала, как поступила бы сама, окажись тогда в сторожевой башне, но при этом была внутренне уверена, что Адам не сделал ничего дурного. Она попыталась на время забыть об этом новом опасном открытии и сосредоточиться на том. что ее ждало в самом ближайшем будущем. Вне всякого сомнения, экзаменаторы начнут расспрашивать о подробностях ареста Адама и суда, последовавшего за ним. Анакс напомнила себе, что вполне готова к такому ходу экзамена. Напомнила, сколь необходимо с честью, успешно выдержать испытание Как для нее будет важно увидеть лицо Перикла, когда она сообщит ему радостное известие.

— Вы не знаете, сколько еще ждать? — спросила Анакс после получаса, проведенного в молчании. Охранник повернулся к ней. Судя по выражению его лица, он не ожидал, что к нему обратятся с вопросом.

— Откуда мне знать? — голос собеседника оказался на удивление тихим и мягким. Будто бы он и не был охранником.

— Я просто подумала, вам часто приходится здесь бывать и…

— Я никогда тут раньше не был, — ответил он. — Я здесь впервые.

— Но вы ведь за мной следите?

— Чего? — Он озадаченно уставился на нее.

— Вы ведь охранник? Я не ошиблась? Вы следите, чтобы я ни с кем не пыталась связаться.

— А вы и не сможете. Здание полностью под наблюдением. Все радиоэлектронные сигналы подавляются.

— Я знаю. Просто подумала, что вас прислали на всякий случай. Лишняя предосторожность не помешает.

Охранник рассмеялся.

— В чем дело? — потребовала ответа Анакс. — Я сказала что-то смешное?

— Я то же самое думал о вас, — отозвался он.

— Так, значит, вы… — Анакс заметила еще одну дверь.

— Ага, прохожу испытание.

— И как успехи?

— Не знаю. Я ничего не знал о перерывах.

— Я тоже. От них только нервничать начинаешь.

— Немного.

— Кстати, меня зовут Анакс.

— А меня Соц. Рад познакомиться.

— Какая у вас специализация?

— Полагаете, нам можно об этом разговаривать?

— Если бы они этого не хотели, то не выпустили бы нас в одну комнату.

— За нами могут вести наблюдение, — предположил Соц.

Анакс он понравился. Первое впечатление, которое складывалось у нее о собеседнике, как правило, всегда оказывалось верным. Он был хорошо воспитан. Анакс не сомневалась, что Соц добрый.

— А вопросы у вас сложные? — спросила Анакс.

— С большинством я справился, — ответил он, — подрезали меня на вопросе об этике. Это не моя область. Не моя — и все.

— И у меня то же самое, — призналась Анакс.

Услышав эту новость, ее собеседник, казалось, почувствовал облегчение. Соц внимательно посмотрел на Анакс, будто пытаясь понять, что у нее на уме, а потом быстро наклонился к ней, Анакс от неожиданности отпрянула. Тихо, едва слышно он прошептал:

— Будьте осторожны. Им известно больше, чем вы полагаете.

Он отстранился, не дожидаясь ответа. Анакс видела Соца впервые. Кем он себя возомнил, решив пойти на такой риск? В этот момент створки двери разъехались в стороны, словно ограждая ее от опасности.