Сломанная роза - Джо Беверли

Они катались по полу, тузили друг друга до синяков, царапались, их тонкие шелковые одежды превратились в лохмотья. Затем прибежали люди, растащили их, брыкающихся и рычащих друг на друга как бешеные псы, и Галерана отправили домой, в Бром, где он должен был предстать пред разгневанным отцом.

3

— Старый Хейвуд готов расторгнуть помолвку, дубина ты этакая!

— Она сводит меня с ума!

— И поэтому ты решил побить ее? — Тяжелая длань лорда Уильяма со всего размаху опустилась на щеку Галерана, сбив его с ног. Он упал на колени, с кровью выплюнув два зуба. — Не мог, что ли, найти другого способа обращения с нежной девицей?

— Нежной? Ты об этой волчице?

Отец за шиворот поднял его, встряхнул, как куль с мукой, и с не меньшей силой огрел по другой щеке. Несмотря на внешнюю грубость и даже неотесанность, лорд Уильям не выносил, когда поднимали руку на женщину. Галерана он безжалостно дубасил, пока не устал, а тогда буркнул:

— Убирайся с глаз моих, а когда очухаешься, возвращайся в Хейвуд и устрой все как положено.

Три недели Галеран зализывал раны; три долгих недели понадобилось, чтобы затянулись рубцы и сошли синяки; три недели он призывал на русую голову Джеанны из Хейвуда все проклятия ада, но, как ни странно, ненавидя ее, он и скучал по ней. За это время ему так ни разу и не захотелось продвинуться дальше в любовной науке.

Воротясь в Хейвуд, он вовсе не был уверен, что старый Фальк или его дочь очень ждут его возвращения, но точно знал: он хочет, чтобы его простили, ибо ему становилось жутко при одной мысли о том, что он может потерять Джеанну.

Как бы там ни было, рассудил он, отец прав. Мужчине вовсе не обязательно бить женщину, чтобы заставить ее слушаться, — даже такую женщину, как Джеанна. Он готов извиниться перед ней, но в душе надеялся, что она не станет издеваться над ним и испытывать его терпение.

К удивлению Галерана, лорд Фальк принял его радушно и не вспоминал о происшествии — лишь вскользь заметил, что, если вдруг Джеанна еще раз выведет его из себя, Галерану нужно сразу отколотить ее как следует, не поднимая лишнего шума.

Сама идея отколотить Джеанну — если, конечно, ее не будут держать за руки шесть дюжих мужчин — показалась Галерану несколько пугающей, но он не стал спорить с лордом Фальком, а пошел искать свою невесту.

Джеанна сидела в саду, тихая и подавленная, скорее опечаленная, чем довольная. Выслушав его заученные извинения, она промолвила:

— Из-за тебя меня высекли.

— Тебя? Из-за меня?!

Ее глаза вспыхнули.

— А если тебя тоже наказали, то поделом.

— А если тебя — то и тебе поделом.

— Я-то ничего не сделала!

— Ты решила отравить мне жизнь!

— У меня, милорд Галеран, право же, есть более интересные занятия, чем поиски отравы для вашей милости.

— Ну так и веди себя, как подобает порядочной девице. Переругиваясь, они все же не сводили друг с друга глаз, смутно влекомые тем новым, что открылось им перед тем, как они подрались три недели назад.

— Он правда высек тебя? — спросил Галеран. Она потупилась.

— Он велел меня высечь.

— Ах, так вот в чем дело!

Она подняла ресницы, и ее глаза полыхнули огнем.

— Попробуй высечь меня сам, Галеран, или вели другим, и ты пожалеешь!

Позже, вернувшись к привычным занятиям: борьбе и скачкам на взмыленных конях, Галеран понял, что Джеанна права. Да, он мог настоять на своем: ведь он — мужчина, и на его стороне сила, власть, закон. Но даже если б дело зашло так далеко, Джеанна скорее умерла бы, чем покорилась. С другой стороны, он должен научиться укрощать ее, ибо самолюбие его было уязвлено. Однако тот способ, которым Галеран воспользовался бы с наибольшим удовольствием, пока не был ему разрешен, а потому всю остающуюся до свадьбы неделю он старательно избегал встреч с будущей женой.

Это оказалось совсем не просто: кровь быстрее бежала у него в жилах, едва он видел ее; случайное соприкосновение рук за обедом сводило с ума; ее аромат кружил голову.

Вероятно, сама Джеанна даже не догадывалась о своих чарах, не понимала, как томится желанием его молодое, полное сил тело; если б знала, уж наверное не упустила бы случая подразнить его.

Галеран старался не попадаться ей на глаза, но она с дьявольским упорством оказывалась рядом с ним, где бы он ни прятался. Он научился избегать ее прикосновений, но она, казалось, каждую минуту стремилась дотронуться до его руки. А потом стала так ходить и так одеваться, что избегать ее сделалось для Галерана свыше всяких сил и доводов рассудка.

Но он героически держался, смиряя себя молитвой и постом.

Так продолжалось до тех пор, пока за два дня до свадьбы, проснувшись поутру, он не обнаружил Джеанну, сидевшую у него на кровати.

— Ад и пламя, Джеанна! Что ты здесь делаешь?

— Ты все бегаешь от меня, Галеран.

Распущенные волосы струились по легкой рубахе, сквозь которую обольстительно просвечивало тело.

Галеран с трудом подавил желание схватить ее и накрыть с головой покрывалом.

— Значит, я не хочу тебя видеть. Уходи.

— Нет.

— Тогда уйду я.

Он хотел встать, но тут услышал:

— Я выбросила твою одежду в окошко.

— Что?

Сундук, где обычно лежала одежда, был открыт и совершенно пуст. Галеран рассмеялся, ибо ничего другого придумать не мог.

— Глупышка, ты думала, я испугаюсь? — И он вскочил с кровати и предстал перед нею нагишом.

И остолбенел.

Господи боже, что он делает?! Ведь сейчас Джеанна так завизжит, что к нему в комнату сбежится весь замок, и что они увидят?

Но ему следовало бы лучше знать свою невесту. Джеанна не выказывала ни малейшего беспокойства, а только внимательно смотрела на него, широко открыв глаза, и щеки ее мало-помалу становились розовыми, как ее рубаха.

— Совсем не так плохо. Ты растешь.

А он стоял как вкопанный, с головы до пят открытый ее пристальному взгляду. Сбежать, прикрыться простыней было бы совсем позорно, но, кроме простыни, прикрыть наготу было нечем. Посему он предпринял единственно возможный шаг и столь же внимательно оглядел Джеанну с головы до ног.

— Верно, ты тоже растешь, но это трудно определить, пока на тебе рубашка.

Ее глаза распахнулись еще шире. Недрогнувшими пальцами она взялась за подол рубахи.

Галеран рванулся к ней, схватил за руку.

— Не надо!

— Не надо? Но ты вынуждаешь меня.

— Нет.

— Твои слова прозвучали как вызов, а я привыкла принимать вызов.

— Тогда, клянусь Святым Распятием, я вынуждаю тебя прыгнуть в окошко следом за моей одеждой!

Она не опустила глаз.

— Только вместе с тобой, Галеран. Рука об руку навстречу вечности…