Трилистники - Иннокентий Анненский

ТРИЛИСТНИК ВАГОННЫЙ

ТОСКА ВОКЗАЛА

О, канун вечных будней,Скуки липкое жало…В пыльном зное полуднейГул и краска вокзала…

Полумертвые мухиНа забитом киоске,На пролитой известкеСлепы, жадны и глухи.

Флаг линяло — зеленый,Пара белые взрывыИ трубы отдаленнойБез отзыва призывы.

И эмблема разлукиВ обманувшем свиданьиКондуктор однорукийУ часов в ожиданьи…

Есть ли что-нибудь нудней,Чем недвижная точка,Чем дрожанье полуднейНад дремотой листочка…

Что-нибудь, но не это…Подползай — ты обязан;Как ты жарок, измазан,Все равно — ты не это!

Уничтожиться, канувВ этот омут безликий,Прямо в одурь диванов,В полосатые тики!..

В ВАГОНЕ

Довольно дел, довольно слов,Побудем молча, без улыбок,Снежит из низких облаков,А горний свет уныл и зыбок.

В непостижимой им борьбеМятутся черные ракиты.«До завтра, — говорю тебе,Сегодня мы с тобою квиты».

Хочу, не грезя, не моля,Пускай безмерно виноватый,Глядеть на белые поляЧерез стекло с налипшей ватой.

А ты красуйся, ты — гори…Ты уверяй, что ты простила,Гори полоской той зари,Вокруг которой все застыло.

ЗИМНИЙ ПОЕЗД

Снегов немую чернотуПрожгло два глаза из туманаИ дым остался на летуГорящим золотом фонтана.

Я знаю — пышущий дракон,Весь занесен пушистым снегом,Сейчас порвет мятежным бегомЗавороженной дали сон.

А с ним, усталые рабы,Обречены холодной яме,Влачатся тяжкие гробы,Скрипя и лязгая цепями,

Пока с разбитым фонарем,Наполовину притушенным,Среди кошмара дум и дремПроходит Полночь по вагонам.

Она — как призрачный монах,И чем ее дозоры глуше,Тем больше чада в черных снах,И затеканий, и удуший;

Тем больше слов, как бы не слов,Тем отвратительней дыханье,И запрокинутых головВ подушках красных колыханье.

Как вор, наметивший карман,Она тиха, пока мы живы,Лишь молча точит свой дурманДа тушит черные наплывы.

А снизу стук, а сбоку гул,Да все бесцельней, безымянней…И мерзок тем, кто не заснул,Хаос полусуществований!

Но тает ночь… И дряхл и сед,Еще вчера Закат осенний,Приподнимается РассветС одра его томившей Тени.

Забывшим за ночь свой недугВ глаза опять глядит терзанье,И дребезжит сильнее стук,Дробя налеты обмерзанья.

Пары желтеющей стенойЗагородили красный пламень,И стойко должен зуб больнойПерегрызать холодный камень.

ТРИЛИСТНИК ВЕСЕННИЙ

ЧЕРНАЯ ВЕСНА

Под гулы меди — гробовойТворился перенос,И, жутко задран, восковойГлядел из гроба нос.

Дыханья, что ли, он хотелТуда, в пустую грудь?..Последний снег был темно-бел,И тяжек рыхлый путь.

И только изморозь, мутна,На тление лилась.Да тупо черная веснаГлядела в студень глаз

С облезлых крыш, из бурых ям,С позеленелых лиц…А там, по мертвенным полям,С разбухших крыльев птиц…

О люди! Тяжек жизни следПо рытвинам путей,Но ничего печальней нет,Как встреча двух смертей.

29 марта 1906

Тотьма

В ЗАЦВЕТАЮЩИХ СИРЕНЯХ

Покуда душный день томится, догорая,Не отрывая глаз от розового края…Побудь со мной грустна, побудь со мной одна:Я не допил еще тоски твоей до дна…

Мне надо струн твоих: они дрожат печальнейИ слаще, чем листы на той березе дальней…Чего боишься ты? Я призрак, я ничей…О, не вноси ко мне пылающих свечей…Я знаю: бабочки дрожащими крыламиНе в силах потушить мучительное пламя,И знаю, кем огонь тот траурный раздут,С которого они, сожженные, падут…Мне страшно, что с огнем не спят воспоминанья,И мертвых бабочек мне страшно трепетанье.

ПРИЗРАКИ

И бродят тени, и молят тени:«Пусти, пусти!»От этих лунных осеребренийКуда ж уйти?

Зеленый призрак куста сирениПрильнул к окну…Уйдите, тени, оставьте, тени,Со мной одну…

Она недвижна, она немая,С следами слез,С двумя кистями сиреней маяВ извивах кос…

Но и неслышным я верен пеням,И, как в бреду,На гравий сада я по ступенямЗа ней сойду…

О бледный призрак, скажи скорееМои вины,Покуда стекла на галерееЕще черны.

Цветы — завянут, цветы обманны,Но я… я — твой!В тумане холод, в тумане раныПеред зарей…

ТРИЛИСТНИК ЗАБВЕНИЯ

DECRESCENDO

Из тучи с тучей в безумном спореРодится шквал,Под ним зыбучий в пустынном мореВскипает вал.

Он полон страсти, он мчится гневный,Грозя брегам.А вслед из пастей за ним стозевныйИ рев и гам…

То, как железный, он канет в бездныИ роет муть,То, бык могучий, нацелит тучиХвостом хлестнуть…

Но ближе… ближе, и вал уж ниже,Не стало сил,К ладье воздушной хребет послушныйОн наклонил…

И вот чуть плещет, кружа осадок,А гнев иссяк…Песок так мягок, припек так гладок:Плесни — и ляг!

НЕРАСЦЕПЛЕННЫЕ ЗВЕНЬЯ

Нерасцепленные звенья,Неосиленная тень,И забвенье, но забвенье,Как осенний мягкий день,

Как полудня солнце в храмеСквозь узор стекла цветной,С заметенною листами,Но горящею волной…

Нам — упреки, нам — усталость,А оно уйдет, как дым,Пережито, но осталосьНа портрете молодым.

БРАТСКИЕ МОГИЛЫ

Волны тяжки и свинцовы,Кажет темным белый камень,И кует земле оковыПозабытый небом пламень.

Облака повисли с высей,Помутнелы — ослабелы,Точно кисти в кипарисеНад могилой сизо-белы.

Воздух мягкий, но без силы,Ели, мшистые каменья…Это — братские могилы,И полней уж нет забвенья.

1904

Севастополь

ТРИЛИСТНИК ЗАМИРАНИЯ

Я ЛЮБЛЮ

Я люблю замирание эхоПосле бешеной тройки в лесу,За сверканьем задорного смехаЯ истомы люблю полосу.

Зимним утром люблю надо мноюЯ лиловый разлив полутьмы,И, где солнце горело весною,Только розовый отблеск зимы.

Я люблю на бледнеющей шириВ переливах растаявший цвет…Я люблю все, чему в этом миреНи созвучья, ни отзвука нет.

До 1906