Локки 3. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов

— Да, безумен, и горжусь этим, — усмехнулся я, озорно подмигнув ему. — Ты не знаешь, с кем связался, Рыльский. Не ты тут зверь, а я. Самый страшный твой ночной кошмар. Подумай ещё раз, прежде чем угрожать мне и что-то требовать. Даже боги на моей стороне.

Я криво улыбнулся и пошёл прочь, насвистывая мотивчик, подхваченный у Семаргла.

— Да богам плевать на тебя, — расслышал я сердитое бормотание Рыльского. — А если нет, то эти идиоты совершили страшную ошибку.

Я сделал вид, что не услышал его, и краем глаза посмотрел на Семаргла. А тот весьма недовольно глянул на смертного.

Видимо, Рыльский только что навлёк на себя гнев по меньшей мере одного бога. Причём сам аристократ будто не замечал Семаргла. Он умеет отводить глаза?

Пожав плечами, я продолжил путь и добрался до своей комнаты, а там быстро натянул спортивные штаны, майку и отправился в тренажёрный зал.

По пути я размышлял над тем, кто же такая Дагра. Да Гор её знает! Но её нужно найти. Насколько я понял, она лично не встречается с теми, кто потом отправляется за моей головой, иначе бы к ней пришёл тот же самый Тор и потребовал вернуть Ларец вечных зим.

Однако Дагра как-то связывается с теми, кто готов за вознаграждение грохнуть меня.

Эх, надо было спросить об этом у Семаргла. Ладно, в следующий раз. Или чуть позже узнаю у Рарога.

Пока же я прибыл в тренажёрный зал. Он находился на втором этаже в отдельном трёхэтажном здании, сложенном из серых кирпичей.

Когда я пришёл, тут уже потели первокурсники из всех четырёх категорий: «мясо», «середнячки», «элита» и «девушки». И конечно, мужские особи старательно напрягали мышцы, красуясь перед обладательницами скрытых топиками грудей. Причём делали это как бы невзначай.

Тут пыхтели и мои старые знакомые: Румянцев, Толстой и Стрижов. Последние двое сразу же свалили в дальнюю часть зала, стоило им увидеть меня. А вот здоровяк наоборот подошёл ко мне и поздоровался, блестя капельками пота, покрывающими огромные мышцы со вздувшимися венами. Он был самым физически развитым парнем среди первокурсников.

Только бородатый тренер, важно прохаживающийся по своим владениям, оказался крупнее Румянцева. Если бы он был поменьше ростом, то оказался бы вылитым цвергом, то бишь подземным гномом. Они тоже донельзя мускулистые и волосатые.

— Прими мои соболезнования, — мрачно проронил Доброслав, вытерев полотенцем потную лысину. — Жаль твоего папеньку.

— А мне не жаль, — хмыкнул я и подошёл к покрытой ростовыми зеркалами стене, чтобы сделать разминку.

— Нельзя так говорить, отец всё же.

— Избавь меня от этих соплей.

Парень нахмурился, пожевал губы и проронил:

— Минут десять назад по радио сказали, что на дом Долматовых напали сектанты и зверолюд-жрец Сварга. Отыскали ещё тело баронессы Долматовой, а вот трупы Эдуарда и Роберта так и не найдены. Возможно, они живы. Необязательно же, что они были в особняке во время нападения. Их теперь по всей империи искать будут…

Румянцев говорил что-то ещё, косясь на секундную стрелку больших часов, висящих на стене, но я его уже не слушал.

Вот твари эти братья Долматовы! Не идут мне навстречу, не хотят умирать! Как-то выжили. И где они сейчас? Ну конечно в Пустоши!

— … Ладно, у меня подход, — ворвался в мои мысли голос Доброслава.

— Иди, — отвлечённо бросил я ему, скрывая охвативший меня гнев.

Парень отошёл и лёг на лавку под штангу. А на той поблёскивало столько блинов, что даже тренер уважительно покосился на лысого здоровяка.

Я же разминался и прикидывал, как теперь добраться до Долматовых.

Ладно, придумаю что-нибудь. Никуда они от меня не денутся. А сейчас надо включаться в работу.

Я тряхнул руками и занялся тренажёрами, косясь на девичьи попки, соблазнительно смотрящиеся в облегающих шортиках. Причём косился неосознанно. Просто они вели себя так, словно брали меня в кольцо.

Некоторые девушки специально повернулись ко мне упругой филейной частью, пытаясь дотянуться до своих носков.

Такое ощущение, что мои «отношения» с баронессой Огневой уже перестали их пугать. С десяток девиц с явственным интересом поглядывали на меня.

— Румянцев, — позвал я здоровяка, тягающего такие гантели, что даже страшно было смотреть, — внимательно погляди на меня. Я похорошел?

— Не сказал бы, — пропыхтел тот, обливаясь потом.

— А чего тогда на меня так смотрят девушки, словно они кошки, а я бесхозный кусок сочной колбасы?

— Ну-у-у, — протянул Румянцев и с грохотом поставил гантели на пол. Аж зеркала зазвенели. — Может, всё дело в том, что кто-то распустил слух, будто ты отправишься в столицу на Осенний бал?

— И как это связано?

— Есть традиция, что все приглашённые на Осенний бал могут написать на бумажке три любых имени. А затем среди всех этих имён случайным образом выберут пару десятков счастливчиков и пригласят их на Новогодний бал ко двору самого императора. Может, поэтому девушки так и глядят на тебя? Хотят, чтобы ты написал их имя?

— Так уж и случайным образом? — скептически усмехнулся я. — Клянусь бородой Велеса, этими «счастливчиками» становятся вовсе не простолюдины с говном на штиблетах.

— Может, оно и так, но люди в это верят, — хмыкнул здоровяк. — А уж если попасть на Новогодний бал ко двору, то всё… Считай, жизнь прожита не зря. У меня в детстве была такая мечта. Представлял, что сам император пригласил меня, и я еду на бал под завистливые завывания всех мальчишек и девчонок Саратовской губернии.

— А на Осенний бал ты хотел попасть?

— Нет, но сейчас бы не отказался. Однако всё это мечты, — вздохнул смертный и начал задумчиво поглядывать на гантели, которые были ещё больше прежних.

— Румянцев, тебе повезло, что я умею исполнять желания. Трунь! Считай, что тебя пригласили на Осенний бал. Собирай вещи, в пятницу поедешь, — с ухмылкой проговорил я, заметив, что к разговору прислушиваются ближайшие к нам кадеты.

Они заулыбались, приняв мои слова за шутку.

Доброслав тоже улыбнулся и невесело проронил:

— Да кто меня туда возьмёт? Тебя-то ещё могут пригласить за шикарные заслуги. Уже три нашивки. А я только пару тараканов в общежитии прибил.

— Тебе повезло, что ректор именно у меня спросил совета, кого десятым отправить на Осенний бал. Я назвал твоё имя, — сказал я и многозначительно глянул на здоровяка. Дескать, вот тебе подарок за то, что не подвёл