Локки 3. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов

проекцию — что-то вроде голограммы. Причём проекция была закутана в плащ с капюшоном. И даже этого Дагре показалось мало. Она ещё и маску надела.

— Жаль, — пробормотал я, хмуря брови. — Она тщательно заботится о том, чтобы её никто не вычислил и не навредил.

— Кар-р-р, — согласился Рарог.

— Семаргл не сумел понять, что Дагра использовала: артефакт или атрибут? Хотя нет… вопрос снимается. Наверняка это был артефакт. Она бы не стала применять настолько редкий атрибут, владея им. Подобная промашка весьма помогла бы врагам Дагры выйти на её след. Ладно, есть у меня одна идейка. Рарог, ты же в курсе, что тебе теперь нужно не просто следить за мной, а ещё и защищать?

Пернатый без всякой охоты кивнул.

— Значит, в твоих же интересах, чтобы на меня никто не нападал. А для этого мне нужно кое с кем связаться. Сам я не могу, а вот ты вполне способен на это. Попробуй по божественным каналам выйти на Хродгейра из рода бога Хеда. Он должен быть в Асгарде. Пусть ему аккуратно передадут, что у Локки из рода бога Локи есть очень важная информация. Но только Хродгейру, никто другой ничего не должен знать.

Рарог подумал-подумал, да и согласился, после чего вылетел через распахнутое окно.

Я же вспомнил Хродгейра. Он один из немногих, кому можно доверять, хотя он и на стороне Одина. В нём течёт аж четверть божественной крови, что делает его очень могучим. Однако Хродгейр простоват, честен и даже где-то наивен — это я особенно в нём ценил.

Вздохнув, я снова завалился на кровать и даже немного поспал, а потом пошёл на тренировку к Шилову. Тот принялся гонять меня по арене, заставляя уклоняться от магических атак. Сегодня мы отрабатывали защиту, а в минуты короткого отдыха беседовали в тени стены, окружающей арену.

— … Огнева и Белова примерно на одинаковом уровне владеют своими атрибутами. Всё решат интеллект и выдержка, — проговорил Рафаэль Игоревич, когда он снова разрешил мне передохнуть.

— А вы на кого-нибудь уже поставили? — поинтересовался я, сидя на песке и вытянув ноги.

Моя спина касалась шершавой стены, а грудь бурно вздымалась. Шилов так загонял меня, словно за что-то возненавидел.

Впрочем, я понимал, что он всем силами стремится вылепить из меня такого мага, о котором потом будет говорить своим друзьям за кружкой пива — мол, знаете Громова? Я тренировал, а без меня он бы таких высот не достиг. Весь талант бы растратил и спился, или хуже того — женился и спился.

— Нет, не ставил. Тут ведь, на мой объективный взгляд, чистая лотерея, — пожал плечами мужчина и почесал крепкими ногтями смуглую щеку. — К слову, ректор обеих записал в десятку кадетов, отправляющихся в Петроград. Надеюсь, они себя хорошо будут вести. А то ведь мне нужно сопровождать вас. Ты, Громов, обязан проследить, чтобы они не поцапались. Иначе я накажу тебя.

— Меня? Как-то несправедливо, не находите? — возмущённо выдал я, хотя и понимал, что в столицу поедет либо Огнева, либо Белова. Вторая же после проигрыша на дуэли отправится домой.

— А что ты хотел? Наш мир несовершенен. Жрецы говорят, боги создали его за семь дней. Видимо, отсюда столько косяков, будто они торопились сдать объект к сроку и кое-где работали тяп-ляп, лишь бы заказчик не заметил.

— Да вы философ.

— Ага, я многогранная личность. Давай уже вставай, хватит прохлаждаться.

Я с нарочитым кряхтением встал и снова начал уклоняться от магических атак, используя «телепортацию».

Шилов же с большим азартом пытался попасть в меня «ледяным дождём» и порой обновлял «водяную кожу», которую сам же и наложил на мою тушку.

Ясен пень, у тренера ничего не вышло, что сильно расстроило его.

— Ох и шустрый ты, Громов, — погрозил он мне пальцем и тяжело вздохнул из-за практически полной потери маны. — Но в следующий раз я тебя точно подловлю.

— Мечты, мечты, — иронично улыбнулся я и поспешил прочь.

Вернувшись в комнату, я привёл себя в порядок и начал готовить артефакты к походу в логово высшей жрицы Маммоны. Да, мне только завтра ночью идти к ней, но лучше приготовить сани летом, чем потом собираться в поте лица.

Время до вечера пролетело быстро. А как только солнце зашло за Стену, народ потянулся к арене.

Я тоже двинулся туда и успел занять места в третьем ряду.

На первом же обнаружились сам ректор и кое-какие преподаватели. Они с улыбками переговаривались, пока трибуна очень быстро заполнялась кадетами, жаждущими зрелища. Кто-то даже принёс закуски. Среди таких людей оказался барон Лисов.

Он присел рядом со мной и протянул пачку чипсов. Я отказываться не стал. Взял их и попутно помахал рукой Румянцеву, показывая на свободные места рядом с собой. Он был не один, а со своей пышечкой-хохотушкой. Они поприветствовали барона и сели с нами.

Пышечка явно оробела в обществе Лисова и самого Громова. Здоровяк сразу же принялся что-то успокаивающе ей шептать, поглаживая по руке. Та вроде немного заулыбалась.

А потом к нам неожиданно присоединился Барсов.

— Добрый вечер, дамы и господа, — поприветствовал он нас и присел рядом.

— А ты чего не со своими? — вполголоса спросил я, кивнув на «мясо», расположившееся на верхних рядах.

— Ежели честно, оттуда не очень хорошо видно, а я не прощу себе, если не смогу рассмотреть такое зрелище вблизи, — признался маг и улыбнулся. — И, конечно же, я желаю победы баронессе Огневой.

— Да, да, я тоже, — поддакнул Румянцев.

И все вокруг меня начали желать победы Огневой, зная какие у нас отношения.

Между тем на арене показались Шилов, его бывшая жена и троица женщин-лекарей. Следом за ними с разных сторон на арену вышли участницы дуэли. Их тут же начали приветствовать: аплодировали, не жалея ладоней, и выкрикивали фамилии.

Белову в основном поддерживала «элита», а за Огневу болело «мясо», но опять же, скорее всего, из-за того, что она связана со мной.

Аристократки двинулись к центру арены. Походки королев, подбородки гордо подняты, а в глазах железобетонная уверенность. Сейчас они очень сильно походили друг на друга, хотя одна была мулаткой, а другая голубоглазой блондинкой.

— Тихо! — повелительно выкрикнул Шилов, махнув рукой зрителям.

Те успокоились и установилась тишина, нарушаемая лишь электрическим потрескиванием горящих прожекторов, свистом каких-то птиц и монотонным жужжанием надоедливой мошкары.

Шилов покашлял в кулак и