Нерушимая клятва - Андреа Кремер

— Думаю, ты права, Лилия. Парню требуется разъяснить, что к чему. Похоже, он собирается к нам подойти.

Шей нерешительно сделал шаг по направлению к столам. Теперь он неотрывно, словно под гипнозом, смотрел на меня. Я содрогнулась и убрала остатки сэндвича в пакет из коричневой оберточной бумаги.

Сабина захихикала:

— Ха-ха, это взгляд человека, который влюбился по уши, или я ничего в этом не понимаю. Похоже, новичок втрескался в Каллу. Как мило. Бедный маленький человечек.

Меня снова охватило уже знакомое чувство страха и удовлетворения, которое появлялось у меня каждый раз, когда я старалась понять, что думает обо мне этот юноша.

В груди Рена зародился низкий рык.

— Наверное, стоит поговорить с ним о том, кто мы и кто он… И где его место в этой школе.

Он приподнялся, чтобы подойти к юноше. Я не могла допустить, чтобы он приблизился к Шею.

— Нет, Рен, пожалуйста. Он просто человек. Он пока еще ни в чем не разбирается.

Я схватила Рена за руку и заставила сесть.

— Дай ему время, он сам во всем разберется. Они все сначала ничего не понимают.

— Это твое желание? — спросил он более спокойным тоном. — Ты хочешь, чтобы я оставил его в покое?

— Нам не положено вступать в контакт с людьми, — ответила я. — Мы привлечем к себе излишнее внимание, если ты пойдешь с ним разбираться.

Рен медленно убрал мою руку с предплечья, не забыв сплести свои пальцы с моими.

Я напряглась, но попытки освободить руку не сделала.

Ну, хорошо, мы можем держаться за руки. Все нормально. Все будет хорошо.

Но сердце стучало, словно я бежала последние километры марафона. Мне очень не нравилось, что я не могу сдерживать себя с Реном, а мне необходимо было это делать. Члены стаи отреагировали на то, что их вожаки внезапно ощетинились, и прервали разговоры, после чего тоже повернулись к незнакомцу. Из волчьих глоток донесся прерывистый рык, и я почувствовала, как по спине побежали мурашки. То, как они, не сговариваясь, обернулись, чтобы защитить меня, можно было считать первым совместным актом Найтшейдов и Бэйнов.

Вот мы и стая.

Под враждебным взглядом десяти пар глаз Хранителей Шея затрясло. Взгляд его забегал по столовой и остановился на ребятах, с которыми он делал лабораторную работу по органической химии. Быстро и извиняюще взглянув на меня, он поспешил к их столу.

Из горла Рена вырвался мрачный смех.

— Думаю, ты была права, Лилия. Самообразование в действии.

Я слабо улыбнулась и сжала в руках коробку для бутербродов. Мне было очень хорошо понятно, почему я расстроена тем, что Шей ушел.

Глава 5

После полудня мне оставалось сходить только на курс философии под неуклюжим названием «Серьезные проблемы». На нем обсуждались работы философов-классиков и изыскания современных ученых. Несмотря на расплывчатое название, этот урок стал для меня любимым. Однако когда я увидела, что Шей сидит за столом возле одного из высоких окон аудитории, сердце мое снова оглушительно забилось. Я направилась на задний ряд, стараясь оказаться как можно дальше от него. Когда я села, то обнаружила, что он смотрит на меня. Я вытащила объемный сверток, в котором содержались табличные данные по курсу за весь год. Стараясь сосредоточиться на записях, я гнала от себя навязчивые мысли.

Кто он? Что он здесь делает?

От двери донесся низкий смех, напоминающий собачий лай. Он привлек мое внимание. В аудиторию вошли трое старших волков из стаи Бэйнов. Сабина улыбалась, глядя на Рена снизу вверх. Я сжала зубы, увидев, что она держит его под руку. Дакс следовал за ними по пятам. Рен осматривал полупустую аудиторию. Улыбка сошла с его лица в момент, когда он увидел нашего нового одноклассника. Он высвободил руку, которую держала Сабина, повернулся к Даксу и подбородком указал на Шея.

Вдвоем, плечом к плечу, они медленно подошли к Шею. Глаза мальчика расширились, когда он увидел волков прямо перед собой. Я вцепилась руками в края стула и приготовилась броситься между хищниками и ничего не подозревающей жертвой, если ситуация выйдет из-под контроля.

Губы Рена изобразили гримасу, которую вряд ли можно было принять за улыбку. Я изо всех сил старалась сдержать рвущееся из горла рычание, глядя, как вожак приближается к юноше.

«Если ты сделаешь ему хоть что-нибудь, я убью тебя». Я ахнула от удивления, поразившись этой непрошеной мысли, и порадовалась, что мы не в волчьем обличье. Если уж и был кто-то, кому не следовало угрожать, так это Рен. Он был будущим нашей стаи. Моим будущим.

Рен протянул руку.

— Меня зовут Рен Ларош. Ты здесь новичок. Я видел тебя на органической химии.

Шей нахмурился и медленно вытянул вперед руку, вздрогнув, когда Рен сдавил его пальцы. Но вместо того чтобы вжаться в стул, на котором он сидел, как поступила бы большая часть людей на его месте, новичок сердито посмотрел на Рена и вырвал руку, сжатую, как тисками, сильными пальцами вожака Бэйнов.

— Шей. Шей Доран.

Под партой юноша тайком размял пальцы.

— Рад познакомиться, Шей.

Рен указал взглядом на своего рослого компаньона.

— Это Дакс.

Здоровяк демонстративно потрещал костяшками пальцев.

— Привет, друг. Надеюсь, ты здесь выдержишь. Крутая школа.

Быстрым согласованным движением два волка проскользнули на места по обе стороны от Шея. Я сжала карандаш так сильно, что он сломался пополам. Рен подмигнул мне со своего нового места. Я свирепо посмотрела на него, но он и не подумал расстроиться, его улыбка стала еще шире. Прозвенел звонок, и наш учитель, мистер Селби, начал что-то писать на электронной доске. На пустой поверхности появились слова: «Каково истинное естественное состояние?»

— Прежде чем мы приступим к обсуждению темы сегодняшнего урока, я бы хотел, чтобы вы обратили внимание на то, что в нашем классе появился новый ученик.

Мистер Селби повернулся и жестом указал туда, где сидел Шей, зажатый между вальяжно развалившимися мальчиками из стаи Бэйнов.

— Мистер Доран, не хотели бы вы кратко рассказать о себе?

Шей поерзал на стуле и окинул взглядом класс.

— Меня зовут Шей. Я только что переехал сюда вместе с дядей. Последние два года я провел в Портленде. А до того… В общем, я нигде долго не задерживался.

Мистер Селби улыбнулся новичку.

— Добро пожаловать в нашу школу. Я понимаю, что, возможно, у вас не было времени, чтобы прочитать все материалы по моему курсу, но, если у вас есть желание, приглашаю вас присоединиться к дискуссии.

— Спасибо, — сказал Шей, а затем вполголоса добавил что-то вроде «Постараюсь не отставать».

Мистер Селби снова повернулся к доске.

— Тема базируется на том, что вы читали: мысли различных философов о том, каков наиболее естественный миропорядок. С чего все началось? Как все выглядит на самом деле?

— In paradisum. Рай. Эдем, — сказал Рен и послал мне озорную улыбку.

— Отлично, мистер Ларош. Такое состояние, как рай, навсегда потеряно, как вы думаете? Может быть, нет? Философы-просветители считали, что Новый мир — это, возможно, Новый рай.

Мистер Селби записал ответ Рена на доске.

— Что еще?

— Tabula rasa, — подсказала я. — Состояние чистоты.

— Да. При рождении каждого человека внутри его сокрыты бесконечные возможности. Теория Локка говорит об очень похожих вещах. Стоит обсудить, насколько жизнеспособны, по вашему мнению, такие идеи в рамках современного общества. Еще мысли?

— Bellum omnium contra omnes.

При этих словах все волки в комнате напряглись и обернулись к тому, кто это произнес. Остальные ученики, похоже, были под впечатлением от всех этих латинских слов, которые так и порхали по аудитории. Однако по их лицам было видно, что смысл фразы остался для них непонятным.

— Война всех против всех.

Шей нахмурился, увидев, что мистер Селби не спешит переносить его слова на доску.

— Томаса Гоббса часто называют основоположником теории естественного состояния, — продолжал Шей уже менее уверенным голосом. Побледневший мистер Селби обернулся и пристально посмотрел на нового ученика.

Губы Шея вытянулись, когда он увидел выражение лица мистера Селби.

— Я много читаю.

— Гоббса среди списка книг для чтения не было, — произнес бесстрастный голос.

Я быстро и глубоко вдохнула. Голос принадлежал одному из молодых Хранителей, мальчику с копной золотистых волос, из которой тут и там торчали непослушные пряди. Логан Бэйн, единственный сын Эфрона, недоброжелательно посмотрел на Шея. Я уставилась на юного Хранителя. Логан никогда не участвовал в дискуссиях. По большей части на уроках философии он спал.

— Это очень странно, — ответил Шей, вертя в руках ручку. — Он входит в стандартный список философских текстов для чтения.

Мистер Селби взглянул на Логана. Тот покачал головой и приподнял брови.