Нерушимая клятва - Андреа Кремер

— Эфрон просит тебя зайти, — произнес охранник, пристально глядя на Рена. — Он в своем кабинете.

— Конечно. Сейчас буду.

Рен посмотрел на меня.

— Может быть, тебе стоит присоединиться к остальным? Я не знаю, сколько времени это займет.

Охранник Эфрона покачал головой.

— Он зовет предводительницу Найтшейдов тоже. Вас обоих.

Рен обнял меня за талию обеими руками. Я не стала сопротивляться.

Что хочет от меня хозяин Рена?

— Хорошо, — ответил Рен, переводя дух. Он жестом попросил меня следовать за ним. — Давай не будем заставлять его ждать.

Матерый охранник одобрительно фыркнул и скрылся в тени.

Рен провел меня по краю танцпола, освещенного мерцающими огнями. Мы вернулись к лестнице. Я крепко сжимала его пальцы, пока не почувствовала, как бьется мой пульс. Эфрон Бэйн. От этого имени у меня выгибалась спина. Я надеялась, что Рен удержит меня на безопасной дистанции.

Мы проскользнули по первому этажу мимо толпы людей, навевавшей мысли о клаустрофобии, и остановились напротив высокой деревянной двери, по которой вились замысловатые резные узоры. Я отступила, чтобы разглядеть рисунок. Там был изображен архангел Михаил, не позволявший изгнанным Адаму и Еве вернуться в райский сад.

— Интересный выбор, — указала я подбородком на рисунок. — У Эфрона необычное чувство юмора.

Рен крепче сжал мою руку, и мои похолодевшие пальцы немного оттаяли. Он резко постучал по двери. Спустя мгновение она открылась, и я заморгала от удивления.

Из двери вышла Люмина Найтшейд и жестом пригласила нас войти.

— Добро пожаловать, дети. Нам приятно вас видеть.

Воздух был наполнен ароматами черри и сигарного дыма. На стенах висели гобелены высотой от пола до потолка. На каждом из них была изображена сцена из дантовского ада. Я быстро отвела взгляд: адские сцены были слишком реалистичны, чтобы всматриваться в них.

Люмина посмотрела на моего спутника.

— Ренье Ларош. Очень приятно познакомиться. Мое имя Люмина Найтшейд. Эфрон так тебя хвалит, дорогой мальчик.

Обнаженные в улыбке зубы Люмины сверкали, словно нить жемчуга. Рен склонил голову:

— Благодарю вас, госпожа Найтшейд.

— В Вейл прибыл некто, кого мы с Эфроном желали бы с вами познакомить.

Люмина провела нас к двум кожаным креслам с высокими спинками и кушетке, которые были развернуты лицом к горящему камину.

— Эфрон, они пришли.

На кушетке сидел мужчина, закинув одну руку за спинку и держа в другой руке рюмку с бренди. Кожа его была бледной, а голову обрамляла такая же корона золотистых волос, как у его сына.

— Рад тебя видеть, Ренье.

Эфрон отпил из рюмки немного бренди.

— И тебя, милая Калла. Наконец-то мы познакомились.

Он протянул руку и поманил меня согнутым пальцем. Я замешкалась, но Люмина подтолкнула меня к кушетке. На душе похолодело, пальцы Рена больше не сжимали мою руку. Я старалась не дрожать, когда магистр Бэйнов взял меня за руку и прижал мои пальцы к губам. В его глазах мерцало яркое пламя, совсем как в камине. В моей груди все сжалось, и потребовалось все мое самообладание, все до последней капли, чтобы оставаться спокойной.

— Присядь, пожалуйста.

Продолжая держать меня за руку, Эфрон усадил меня на кушетку.

В отчаянии я бросила взгляд на Рена. На лице его застыло мучительное выражение. Люмина дотронулась до его плеча.

— Почему бы тебе не присесть рядом с ними?

В этот момент я, вероятно, первый раз в жизни почувствовала благодарность по отношению к своей госпоже.

Рен подошел и встал рядом со мной. Я подвинулась ближе к нему, стараясь по возможности увеличить расстояние, отделявшее меня от Эфрона. Сделать это было сложно, учитывая, что он продолжал держать меня за руку.

— Итак, дети, — проворчал Эфрон. — Мы все собрались здесь, чтобы хорошо провести время, не так ли?

Он отпустил мою руку, но лишь для того, чтобы провести пальцами по моей ключице. В глазах у меня потемнело.

Эфрон испытывает симпатию к Сабине.

Благоволит ей.

Я крепче прижалась к Рену. Он обнял меня рукой, не отрывая взгляд от Эфрона. Тот приподнял бровь в сторону молодого вожака.

— Ты должен знать свое место, Ренье.

— А ты должен знать свое. Оставь ее, — раздался мягкий голос Люмины, обращенный к коллеге.

— Калла еще в течение целого месяца будет принадлежать мне. Все изменится, если Логан не будет возражать против объединения стай.

— Логан? — Рен резко обернулся, чтобы посмотреть на мою госпожу.

Она ответила отрывистым кивком.

— Да, — сказал Эфрон, обрезая кончик сигары. — Было принято решение о том, что новую стаю получит в наследство Логан. Он как раз подходит к совершеннолетию. Я не могу представить себе что-нибудь более приятное. Это такой удачный подарок на восемнадцатилетие. После обряда заключения союза мой сын станет вашим господином.

— Это правда. Но окончательное решение принимаем не мы.

Люмина наклонилась к Эфрону и дала ему зажечь сигару от огонька, вырвавшегося из кончика ее пальца.

— Его должен принять…

В этот момент она оборвала фразу и устремила взгляд на дверь, которую кто-то неожиданно распахнул настежь.

В комнате появился высокий элегантно одетый человек. Он обнимал за плечи подростка, стоявшего с усталым видом. Я чуть не упала с кушетки. Быть может, это все мне померещилось, ибо такого совпадения быть не могло.

Я впилась ногтями в ляжку Рена.

— Что такое? — спросил он тихо, оборачиваясь к двери. — О, только не этот парень.

Шей Доран казался не менее изумленным, чем мы. Он замер на месте и неотрывно глядел на нас, пока высокий незнакомец не провел его вперед и не указал ему жестом на одно из кожаных кресел, стоявших напротив кушетки.

— Присаживайся.

Эфрон поднялся, а Люмина поклонилась вновь пришедшему и сладко улыбнулась.

— Могу я вам что-нибудь предложить?

Незнакомец посмотрел на рюмку Эфрона.

— Бренди, пожалуйста. Благодарю вас, Люмина.

Мужчина расстегнул пиджак и поудобнее устроился в кресле. Когда я встретилась с ним глазами, оказалось, что они сверкают нечеловеческим серебряным блеском. Взгляд их пронзил меня, как меч. Руки мои задрожали.

— Спасибо, что пригласил их присоединиться к нам, Эфрон, — произнес он.

— Не стоит благодарности, — ответил Эфрон, кивнув незнакомцу.

Люмина вернулась с хрустальной рюмкой, наполненной бренди.

— О, прекрасно, — произнес незнакомец и пригубил рубиновую жидкость. — Очень хороший.

Оба Хранителя неподвижно стояли возле него, с почтением наблюдая за каждым его жестом. Я следила за ними с чувством усиливающейся тревоги. Незнакомец наклонился к нам и улыбнулся.

— Ренье, Калла, меня зовут Боско Map. Между вашими семьями и моей на протяжении долгого времени существует тесная связь, хотя я сам много лет был в отъезде. Я попросил моих дорогих друзей пригласить вас на встречу со мной сегодня вечером, чтобы я мог представить вам моего племянника.

Он сделал жест в сторону Шея, который продолжал сидеть и ошеломленно молчать.

Связь между семьями?

Боско Map был темным шатеном и обладал орлиными чертами лица и смуглой кожей. Волосы он зачесывал назад, так что прическа чем-то напоминала шлем. Как и у Эфрона, в глазах его словно плясали языки пламени. Я внимательно оглядела Шея. Его медно-каштановые волосы и золотистая кожа были совсем другими. Он ничем не напоминал человека, утверждавшего, что он — его дядя.

Зачем Хранителям держать возле себя сына обычного человека?

Шей перевел взгляд с «дяди» на других Хранителей, затем посмотрел на меня. Встретив мой недоуменный взгляд, он робко улыбнулся.

— Возможно, вы уже встречались в школе? — спросила Люмина, посмотрев на меня выжидательно. Видно было, как ее язычок движется позади рубиново-красных губ.

— Да, мы сидели вместе на паре занятий, — ответила я осторожно, не спуская глаз с новичка. Нервы были так натянуты, что я едва слышала свой собственный голос. — Привет, Шей. Надеюсь, первая неделя в школе выдалась удачной. Сожалею, что до сего момента нас никто друг другу не представил. Меня зовут Калла Тор.

Я видела, как на губах Шея формируется вопрос. Я посмотрела на него предостерегающе, и он передумал спрашивать.

Моя госпожа улыбнулась, демонстрируя безупречные белые зубы.

— Превосходно. Мы не хотели бы, чтобы бедняга Шей чувствовал себя изгоем, не так ли? Жизнь новичков бывает трудна.

Я внимательно посмотрела на Люмину. Что?

— В здешней школе сформировалось непростое сообщество, — произнес Эфрон, небрежно прислонившись к облицовке камина. Вокруг витали клубы сигарного дыма.

— Мы просто хотели, чтобы вы знали о том, что Шей — часть нашей семьи. Вам следует заботиться о нем так же, как о себе.