Знойные дни в Заполярье - Дебби Мэкомбер

— Сколько раз повторять? Это не моя вина.

— Прекратите. Я сам ее встречу. — Сойер с презрением отвернулся от летчиков, и его взгляд случайно упал на доску, на которой Бен обычно писал дневное меню. — Говядина по-веллингтонски? — переспросил он.

— А чем тебе не нравится говядина по-веллингтонски? — вызывающе пробормотал Бен. — Я просто хочу показать ей, что мы цивилизованные люди.

По мнению Сойера, из всего этого все равно ничего не выйдет. Он готов был поставить свой последний доллар, что ни одна из женщин не продержится тут зиму. Вернулось неприятное предчувствие, возникшее у него еще при первом разговоре о женщинах.

— Ты поговорил с сиэтлской газетой? — спросил Бен, ставя перед ним тарелку с яичницей и тостами.

— Нет, — нахмурился Сойер. Еще одна проблема. Ничего удивительного, что журналисты обо всем пронюхали и хотели сделать из этого сенсацию. Они охотились за Сойером всю неделю. Он готов был задушить младшего брата, который назвал им его имя. До того обозлился, что бросил бы трубку, не касайся разговор важных для компании дел.

Сейчас, когда должна была приехать первая женщина, Сойер глубоко сожалел, что не посоветовался со старшим братом. Хотя Чарльз оставался полным партнером «Сыновей полночи», он работал инспектором в нефтяной корпорации Аляски и, случалось, не появлялся в Хард-Лаке неделями. Вот и сейчас его не было.

Когда Чарльз вернется, думал Сойер, он решит, что мы все тут посходили с ума, и будет прав.

— Ну по крайней мере домик готов, — с удовлетворением заметил Дюк.

После того как они отдраили стены и полы, Сойер с несколькими парнями открыли большой дом и достали старую мебель. Сойер, правда, сомневался, что будет уютно спать на матрасах, которые провалялись в кладовке много лет, но Перл вместе с другими женщинами, включая жен рабочих нефтепровода, все проветрили. Они уверили его, что после небольшой починки беспокоиться будет не о чем. Все ведь было тщательно обернуто пластиком.

И Сойер вынужден был признать, что домик выглядит почти привлекательно. Черная пузатая плита блестит, старательно вычищенная. На единственное окно женщины повесили занавески в цветочек и такой же скатертью покрыли грубый деревянный стол. Полки уставили продуктами, и кто-то даже пожертвовал холодильник. Узкая кровать, застеленная сияющими белизной простынями и тонким одеялом, слегка смахивала на тюремную койку, но вслух Сойер этого не сказал. Перл с подругами потрудились на славу, чтобы сделать домик как можно более уютным. Когда он заглянул туда перед завтраком, то увидел, что кто-то поставил на стол глиняный горшок со свежесрезанными полевыми цветами. Прямо рядом с керосиновой лампой и консервным ножом.

Ну что ж, это все, что они могли сделать.

— А как ты ее узнаешь, когда она сойдет с самолета? — спросил Бен, встав прямо против него и наблюдая, как он ест.

— Я надену куртку с эмблемой «Сыновья полночи», — ответил Сойер. — Думаю, она догадается.

— Повтори, как ее зовут.

— Эбби Сазерленд.

— Бьюсь об заклад, что она хорошенькая. У его летчиков был отсутствующий вид, они явно томились ожиданием. Сойер никогда бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел собственными глазами.

— Ухожу, а то меня вывернет от вас троих.

— Ты точно не хочешь, чтобы я полетел с тобой? — с надеждой спросил Джон.

— Точно. Абсолютно. — Сойеру надо было еще привезти в город почту и консервы для магазина, и он искренне надеялся, что Эбби захватит не слишком много вещей, так как собирался лететь на маленьком самолете. Там было место от силы для двух чемоданов.

Взяв висевшую на стуле куртку, Сойер вышел и направился по главной улице города к взлетной полосе.

До Фэрбенкса он мог бы добраться с закрытыми глазами, так часто он туда летал. Приземлившись и позаботившись о погрузке почты и всего остального, Сойер с некоторым трепетом направился в зал ожидания аэропорта.

Справившись на мониторе, что самолет не опаздывает, он взял чашечку кофе и пошел к указанному выходу. Его удивило, как забит народом в это время года терминал, но потом он сообразил, что это туристы. Что ж, можно только радоваться. Туристы приносили штату деньги. Конечно, не столько, сколько нефть, но они, несомненно, способствовали процветанию экономики.

Уже аэропорт должен был производить сильное впечатление на туристов. Первое, что они видели, входя туда, был огромный белый медведь, стоящий на задних лапах. Сойер и сам всякий раз испытывал что-то похожее на благоговение.

Самолет приземлился. Потягивая кофе, Сойер ждал, когда пассажиры войдут в терминал. Он разглядывал каждого, кто появлялся, не зная, кого ожидать. Описание, данное Кристианом, оставляло желать лучшего. Все, что он запомнил, — это то, что она была довольно хорошенькая. Почти все женщины, которых он видел, отвечали этому определению. За исключением одной.

В терминал вошла молодая женщина с двумя детьми и стала оглядываться вокруг. Маленькая девочка, не больше шести-семи лет, прижимала к груди плюшевого мишку. Мальчик, на два-три года постарше, явно нуждался в поводке, чтобы стоять на одном месте. Ребенок все время куда-то рвался.

Женщина была не просто хорошенькая, решил Сойер, ее можно было назвать очаровательной. Она мельком взглянула на него. Ему понравился теплый карий цвет ее глаз и коротко подстриженные густые каштановые волосы. Понравилось, как она спокойно и ласково удерживала возле себя детей, оглядываясь при этом по сторонам, видимо, в поисках кого-то.

Сделав над собой усилие, Сойер оторвал от нее взгляд и стал высматривать библиотекаршу Кристиана: каштановые волосы и решительный, чуть вздернутый носик. Он опять посмотрел на женщину с двумя детьми. Их взгляды встретились, и ее полные губы сложились в улыбку. Это не была легкомысленная или застенчивая улыбка. Она была открытой и доброжелательной, как будто женщина узнала его и рассчитывала, что он тоже узнает ее. Потом женщина пошла прямо к нему.

— Здравствуйте, — сказала она.

— Привет. — Боясь пропустить библиотекаршу, он все еще оглядывался вокруг.

— Я Эбби Сазерленд.

Сойер ошарашенно уставился на нее.

— Это мои дети, Скотт и Сьюзен, — сказала она. — Спасибо, что встретили нас.

Глава 3

— Ваши дети? — повторил Сойер.

— Да, — сказала Эбби. Между Кристианом и Сойером О'Хэллоренами легко было заметить семейное сходство. Оба высокие, худощавые и широкие в кости. Живи Сойер сто лет назад, он наверняка был бы прекрасным наездником. Вместо этого он летает над огромным диким краем на границе цивилизации.

Правда, Кристиан был чисто выбрит, а Сойер носит бороду. Темная борода идет ему. У него светлые серо-голубые глаза, слегка напоминающие глаза эскимосской лайки — любимой породы Скотта. На нем красная клетчатая фланелевая рубашка и куртка с эмблемой «Сыновья полночи». Эбби пришло в голову, что Сойер, наверное, не подозревает, какой он привлекательный мужчина.