Саркофаг - Александр Варго

– Ты что же это творишь, гад такой? А ну, прекрати немедленно! Чего тебе надо?

– Бегом открывай, тетеря сонная! Телефон нужен! – Баринов попытался произнести это грозно, но голос сорвался, и он в конце фразы дал петуха.

Человек за дверью набрался уверенности и еще большего недовольства:

– Тебе здесь не переговорный пункт! – заявил он. – Глаза разуй! Частная собственность, понял? А бузить будешь, ментов кликну, и тогда тебе мало не покажется!

Сергей, окончательно потеряв терпение, озверел.

– Я и есть милиция, идиот пустоголовый!

На этот раз в двери открылось круглое отверстие, которое заполнил мутный похмельный глаз. Увиденное глазу не понравилось. Он несколько раз моргнул и пропал, но смотровое отверстие против ожидания не захлопнулось, а голос за дверью зазвучал надменно и даже с насмешкой:

– Ты на себя сначала в зеркало глянь, милиция… Пошел отседова, бомжила хренова. Не то сейчас собак спущу…

Вспышка бешенства выжгла у Сергея остатки разума. Тело, казалось, потеряло вес. Он перестал адекватно воспринимать окружающее и слышал только грохот крови в собственных ушах.

Хищно лязгнул взведенный затвор, загнавший в патронник золотистый цилиндр, увенчанный туполобой пулей. Черный зрачок ствола, внезапно появившийся в смотровом отверстии, моментально ввел ошалевшего охранника в ступор.

Между тем вторая фаланга указательного пальца Сергея уперлась в прохладную сталь спускового крючка и привычно выбрала свободный ход. Какие защитные механизмы остановили движение за мгновение до рокового выстрела, Баринов так до конца и не понял. Просто вдруг рассеялась застившая глаза кровавая пелена, и он с содроганием осознал, что секунду назад был готов ни за что ни про что пристрелить ни в чем не повинного человека.

Сергей медленно убрал палец за пределы защитной скобы и поставил пистолет на предохранитель, однако ствол из глазка вынимать не стал. Немая сцена заняла не меньше минуты и закончилась щелчком щеколды с другой стороны двери. Опер отработанным движением тут же распахнул дверь ногой, прыгнул в проем, сразу после приземления развернулся в сторону охранника и прицелился ему в грудь.

Изрядно потрепанный жизнью мужичок лет пятидесяти, стоявший в метре от Баринова, вжался в стену. Побелевшими от ужаса глазами он вылупился на опера, пытаясь что-то произнести прыгающими губами. Только с третьей попытки охранник кое-как справился с собой и смог издать членораздельные звуки:

– П-парень, т-ты чего?.. Н-не надо… Я все п-понял…

– Что ты п-понял? – зло передразнил его Сергей, не опуская оружия.

– Все! – До мужика дошло, что расправа откладывается, и страх в его глазах сменился собачьей преданностью.

– Ну, раз понял, тогда веди к телефону.

Гнев внутри Баринова осел, оставив после себя безучастность. Механически сунув пистолет в кобуру, Сергей поплелся за семенившим впереди охранником.

Неказистое двухэтажное здание лесоперерабатывающей конторы располагалось метрах в пятидесяти от забора. Удивительно, что мирно почивающий страж вообще услышал, как кто-то пытается вынести ворота.

Старинный телефонный аппарат с трубкой, стянутой синей изоляционной лентой, стоял на столе в небольшой будке, упиравшейся треснутым витринным стеклом в облупившийся хром вертушки. Баринов, всунувшись вслед за охранником в тесное прокуренное помещение, куда вместе со столом умудрились воткнуть железную армейскую кровать с провисшей сеткой, с недоверием покосился на телефон.

– Работает? – нахмурившись, спросил он мужика.

– Так точно, – взял тот под козырек.

Сергей брезгливо, двумя пальцами поднял трубку и, услышав гудок в наушнике, стал накручивать расколотый, болтающийся на оси диск. Как ни странно, но с отделом он соединился с первого раза, учитывая, что до этого все попытки связаться по автомобильной радиостанции потерпели фиаско.

Дежурный, выслушав опера, было матюгнулся, но прикусил язык. С недавнего времени цивилизация в виде технического контроля добралась и до их глуши – все телефонные переговоры с пульта записывал магнитофон.

Майор предпенсионного возраста, попавший в дежурку из уголовного розыска, сразу смекнул, что дело пахнет жареным и нужно немедленно принимать меры.

– Держись, Серега. Я поднимаю руководство и направляю к тебе группу. Встречай… – В трубке запиликал сигнал отбоя.

Охранник, окончательно убедившись, что перед ним не бандит, а действительно представитель правоохранительных органов, так как показать ему удостоверение Сергей не удосужился, встал по стойке смирно, всем видом выражая готовность исполнить любую команду.

– Врача поблизости найти можно?

– Так точно. – Мужик в усердии выслужиться ел опера глазами. – Сразу за промзоной фельдшерица живет. Желтый дом, квартира семь. Проводить?

Баринов поднялся с расшатанного стула, с хрустом потянулся.

– Не нужно, сам разберусь. Ты лучше бензина семьдесят шестого литров двадцать организуй. Сможешь?

– Легко, – понимающе усмехнулся охранник.

Страж, дабы скорее избавиться от назойливого опера, добыл из заначки новенькую канистру и, наполнив ее из бака ближнего в линейке техники на площадке «ЗИЛа», сам заправил милицейскую машину. Сергей в благодарность хлопнул его по плечу, пожал вялую ладонь и отправился за врачом.

Фельдшер, а точнее, фельдшерица, проживала в двухэтажном деревянном доме барачного типа. В подъезде тошнотворно воняло плесенью и кошачьей мочой. По крутой лестнице Сергей поднялся наверх и подсветил зажигалкой номер квартиры. С тоской представив предстоящее объяснение, он заранее вытащил удостоверение из внутреннего кармана и, тяжело вздохнув, постучал.

Ждать, на удивление, пришлось недолго. За облупленной дверью послышались легкие шаги, отчетливо щелкнул выключатель. Воображение рисовало Сергею медработника в виде толстой тетки лет сорока пяти, с низким прокуренным голосом и испитым лицом. В соответствии с придуманным образом он сурово насупился, приготовившись услышать отказ в своей просьбе. Но опер в любом случае собирался идти до конца. Поэтому, когда дверь, скрипнув несмазанными петлями, распахнулась, Баринов, открыв рот, застыл в изумлении. На пороге стояла молодая хрупкая девушка в пушистом халатике.

– А… Мне бы… Здрасте… Мне бы фельдшера… – с трудом управляясь с непослушным языком, промямлил Сергей.

Она серьезно, без удивления, смотрела на опера.

– Я вас слушаю. Что случилось?

Он наконец сообразил продемонстрировать удостоверение. После чего, взяв себя в руки, подробно изложил обстоятельства столь раннего визита.

13 августа 1989 года. 7 часов 40 минут.

Ленинградская область. Деревня Грызлово

В компании с симпатичной пассажиркой обратная дорога пролетела незаметно. Девчонка – а назвать фельдшерицу, которой едва исполнилось двадцать, по-другому не поворачивался язык – еще не успела заразиться цинизмом, свойственным старшему поколению представителей самой гуманной профессии.

Ехать с Сергеем она согласилась без лишних вопросов, едва узнала суть дела. Баринов, пытаясь заглушить растущую внутри тревогу, чесал языком не замолкая, реально рискуя откусить его, когда машина скакала по ухабам.

Ольга, так представилась спутница, только улыбалась в ответ на эскапады опера. Но обострившаяся до предела интуиция подсказывала Сергею, что ей тоже не по себе.

Часы показывали без двадцати восемь, когда он остановил автомобиль на том же месте, откуда вместе с Бородулиным менее суток назад отправился на поимку Кувалды. Погода окончательно испортилась. Поднялся сырой ветер, нагнавший тяжелые, пропитанные водой тучи. Но дождь все никак не мог начаться, и с горы отлично просматривалась единственная деревенская улица.

Возле конечной точки маршрута, дома родственников Кувалдина, откровенно диссонируя с патриархальным пейзажем, по-хозяйски расположились две машины – черный «УАЗ» начальника уголовного розыска и синий «РАФ» городской прокуратуры.

Баринов с удивлением почесал в затылке:

– Ну, ни х… пардон… ни фига себе оперативность! Даже прокуратура прискакала. Вот бы так всегда работали… Сдается, Оля, зря я вас в такую даль потащил. Помощнички явились, не запылились.

Девушка, приподнявшаяся на сиденье и с интересом разглядывавшая открывшуюся панораму, ответила не задумываясь:

– А «Скорой» для больного что-то не видно; значит, не переживайте, не зря. Сомневаюсь я, что ваши товарищи сумеют оказать ему реальную медицинскую помощь.

Сергей, оценив справедливость замечания, сам себе скомандовал вслух:

– Погнали, – и направил капот машины в створ извилистой, круто обрывающейся вниз колеи.

Баринов остановил «уазик» в самом начале узкой улочки и, попросив Ольгу немного подождать, бодро потрусил к топтавшемуся у крыльца Коркину. Начальник отделения заметил его только возле распахнутой настежь калитки. Подчеркнуто радостно вскинул руки и пошел навстречу: