Перпендикулярность - Анна Любарская

все тело. Всего лишь сокращение мышцы, привычное, не замечаемое, обычное. Но в это мгновение кажется, что его ударила трехметровая волна, и он еле устоял на ногах. Зато очнулся.

Леша встряхнул головой, выбрасывая из нее шок от пережитого сна наяву, огляделся.

Нормальных лестниц нет, шахты лифта — просто пустые скелеты. Глянув вверх, он нашел ближайшую к детской фигуре лестницу — в углу дома. Она выступала на несколько сантиметров от застывающей строительной массы. Наверное, Ксюша так и поднялась. Он старался не смотреть на нависающую громаду непереносимого для глаз и мозга геометрического безумия.

— Просто верни ее, — прошептал себе под нос, взявшись за перекладину.

Металл обжигал холодом пальцы, но было не до перчаток, он лез наверх с максимальной скоростью, на которую был способен. Боль в мышцах ушла на десятый план, в ушах шумело, но детская фигурка приближалась быстро.

Наконец, достиг уровня, на котором стоял ребенок. Теперь понятно, что это точно сестра. Ксюша стояла на узкой шпале к нему спиной, раскинув руки для равновесия и не шевелясь. Прямо за ней — поверхность аномального объекта, ломающая глаза пляской странных фигур внутри и странными эффектами снаружи.

И Дуська! Зависла перед объектом к ним спиной, крылья раскрыты, хвост застыл, и вся она, словно бабочка, приколотая к картонке в кабинете энтомолога. Леша тихонько позвал:

— Ксюша, это я, оставайся на месте, не дергайся.

Сестра вздрогнула и медленно развернулась в пол-оборота. Умница, понимает, что резких движений делать нельзя.

— Лешенька, я не могла дозвониться, — в голосе прорезались плаксивые нотки.

— Малыш, ты только резких движений не делай, ладно? Я сейчас иду к тебе, вместе спускаемся, а потом вернусь за Дусей.

— А если с ней что-то случится? Она так висела, когда я ее нашла, и ни разу не пошевелилась. Может, она умерла? — послышался всхлип, плечи сестры начали вздрагивать.

Леша похолодел, если ее сейчас разберут рыдания, она не удержится. Взгляд невольно упал вниз. Двадцать метров и уже затвердевший пол. Впрочем, большую часть дома изнутри занимает жуткая хрень, от одного взгляда на которую начинает ломить голову. Если сестра сорвется, полностью или частично попадет в эту штуку. Его передернуло.

— Ксюш, с ней все будет хорошо! Стой спокойно, я к тебе иду, — он двинулся по шпале шириной сантиметров пятнадцать. Вот, он уже может дотянуться до Ксюши, еще пара шагов, и остановился позади нее, на расстоянии вытянутой руки.

— Так, теперь разворачиваемся боком, берешь меня за руку, и потихоньку идем обратно, поняла? — он протянул ей ладонь и развернулся так, чтобы можно было смотреть вперед, назад на сестру, и крепко держать ее за руку, не нарушая их равновесия.

Ксюша молча потянулась к нему, и он крепко сжал потную ладошку. Подумал, и перехватил сестру за кисть. В случае падения ладонь может выскользнуть, за кисть держать надежнее.

— Медленно идем, шаг за шагом, — скомандовал он, сделав первый, и чувствуя, как сестра послушно двинулась следом.

Когда до наружной шпалы осталось полтора метра, позади раздался какой-то звук. Похожий на тот, что встретил его, когда он вбежал внутрь. Глухой, объемный, будто прошла короткая воздушная волна, встретив препятствие. Они вздрогнули одновременно, Ксюша покачнулась, его качнуло вслед за ней. Сжав крепче ее кисть, Леша рефлекторно взмахнул второй рукой, восстановив равновесие. Прошептал:

— Спокойно, смотри на меня, не крутись.

— А что там, Леш? — в голосе сестры снова послышались плаксивые нотки.

— Я сам посмотрю, — он оглянулся назад, убедившись, что она смотрит на него огромными от страха глазами.

Если бы не Ксюша, увиденное заставило бы его резко выдохнуть и сжать зубы, но он изо всех сил держал маску спокойствия. Граница аномалии сдвинулась, теперь она почти касалась лекошки, он даже не уверен сейчас, что кончик ее носа или часть лап уже не погружены в нее. Значит, аномалия растет, и совсем не так, как им казалось, когда они наблюдали непонятные трансформации перспективы при приближении. Она растет такими вот скачками, со звуком схлопнувшегося воздуха.

— Ничего там, все по-прежнему, — солгал он, сохраняя спокойное выражение лица.

Алексей снова двинулся вперед, поторопив сестру. Несколько секунд и они на шпале, на месте будущей наружной стены дома. Она шире, сантиметров двадцать, но высота никуда не делась, и держаться по-прежнему не за что. Еще пять долгих минут они шли по шпале, не глядя ни вниз, ни на лекошку. Он специально развернулся лицом наружу, от аномалии. Интересно, где сейчас Дима и Ника? Здесь или за помощью побежали?

Наконец, дошли до угла. Он перехватился руками за перекладину лестницы, спустился на несколько шагов:

— Теперь ты давай.

Ксюша послушно лезла за ним, он посматривал вверх, подстраховывая. До пола оставался десяток метров. Леша решился рассмотреть аномалию и перевел взгляд выше и левее, не забывая на автомате переставлять ноги и руки с одной перекладины на другую.

Внизу, у пола, аномалия действительно разрослась сильнее. Но между ней и твердеющей строительной массой, формирующей стены, пока оставался зазор около трех метров. Он развернулся так, чтобы увидеть, что снаружи, перед входными проемами высотки. В груди потеплело: ребята перед входом, о чем-то спорят. Дима машет руками, Ника показывает куда-то вдаль.

Леша проследил за ее взглядом и рассмотрел один из дронов, уже в полукилометре от них. Предлагает бежать за помощью, а Дима хочет дождаться их спуска? Им же наверняка видно, что они спускаются. Но почему не заходят внутрь, боятся аномалии? Разумно. И почему не слышно их голосов, с такого расстояния ведь должно что-то долетать? Он вернулся вниманием к лестнице, взглянул наверх — сестра не отставала. До пола — три метра.

— Ксюша, мы почти добрались. Сейчас спускаемся и аккуратно выходим наружу, держась ближе к стенам, поняла?

— Да… — Ксюша пыхтела, старательно переставляя руки-ноги.

Оказавшись на полу, Леша быстро оглядел сестру, цела ли? Потом рассмотрел пространство дома и аномалию. Теперь он убедился, что внутри что-то двигается, словно множество плоскостей. А в них маленькие фигурки, отдаленно похожие на людей. Может, это