На путях преисподней - Энгус Уэллс

Бедир кивнул, повернулся и сдержанно посмотрел на сына.

— Ты подумал об этом, Кедрин?

Кедрин кивнул. Когда взгляды отца и сына встретились, с его лица уже исчезло шутливое выражение.

— Думаю и сейчас. Давно и основательно. И скоро дам тебе ответ.

Странно прибегать к уклончивости. Между отцом и сыном никогда не было никаких секретов. До сих пор Кедрин всегда искал отцовского совета, всегда полагался на его мудрость. Может, он просто взрослеет? Во всяком случае, Кедрин твердо вознамерился принять решение самостоятельно и ничего не желал с кем-либо обсуждать, кроме как с Уинетт. По правде говоря, Кедрин боялся поднимать вопрос напрямую за столом. Он не знал, какова будет реакция Бедира — отец был неколебимо предан Дарру и не видел для сына иного будущего, кроме Высшего Престола.

— Скоро — это когда? — осведомился Бедир. — Королевства ждут твоего решения. К тому же Усть-Галичу давно нужен властитель.

Кедрин торопливо кивнул, ухватившись за новую возможность избежать скользкой темы.

— Ты склоняешься в чью-нибудь пользу? В этом деле я полностью полагаюсь на тебя.

— Чэйдин Химет устраивал всех, — отозвался Бедир, — но Хаттим отравил его. Можно выбрать кого-то из его рода — это лучше всего, — он обвел взглядом Ирлу и кешитов. — Мы уже обсуждали этот вопрос. Полагаю, лучше всего подойдет Геррил, старший сын Чэйдина.

— Но назначить правителя может только король, — уточнил Ярл. — Объявить о нашем выборе можно будет только после коронации.

— Верно, — Кедрин умиротворяюще улыбнулся зеленоглазому кешиту. — Я не стану с ней тянуть, Ярл. Даю слово.

— И когда? — спросил тот напрямик.

— Я собираюсь поговорить об этом с Сестрой Бетани, — сказал юноша, — буквально сразу после еды. Думаю, мне есть смысл выслушать наставления Сестер. Но после этого я точно смогу назначить срок. Возможно, нынче вечером.

— Великолепно, — проворчал Ярл.

— Я назначу срок, — повторил Кедрин. Интересно знать, как властитель, столь приверженный обычаям, как Ярл Кешский, примет неслыханное предложение, которое он готовил.

— Сестры поддерживают тебя, — пробормотал Бедир. Он слишком хорошо знал сына, чтобы проглядеть лукавство в его ответе. — Нет сомнений, ты получишь полное одобрение со стороны Эстревана.

Кедрин поиграл кубком и бросил быстрый взгляд на отца.

— Я бы хотел кое о чем спросить Бетани, — сказал он, понизив голос. — Это может повлиять на мое решение. Умоляю, отец, прояви терпение. Я должен быть полностью уверен в своей правоте, а до разговора с Бетани об уверенности и речи быть не может.

Бедир слегка нахмурился. Несколько секунд он изучающе смотрел на сына, словно видел его впервые. Ирла насмешливо улыбнулась у него из-за плеча и положила свою ладонь на ладонь мужа.

— Наш сын вырос, Бедир. Он мужчина. А мужчине не только позволительно, но и должно действовать самому.

Кедрин ответил благодарной улыбкой.

— Да будет так, — кивнул отец. — Высокий Престол — это место, где часто бывает одиноко. Так что хорошо, чтобы ты пораньше научился принимать самостоятельные решения.

В его голосе послышался оттенок печали. Кедрин понимал и разделял это чувство. Вот так дети постепенно уходят из семьи, делают первые шаги по дороге к подлинной зрелости. Он положил руку на плечо отца.

— Ты всегда был моим наставником. Спасибо тебе за это.

Лицо Бедира просияло.

— Я всегда помогу тебе, когда бы ты ни попросил.

— Конечно, — в порыве признательности Кедрин крепче обнял его за плечи. — Я знаю и помню.

— Итак, — Бедир снова повысил голос, чтобы привлечь внимание Ярла, — надеюсь, что нынче вечером будущее Королевств определится.

— Вот и славно, — отрезал властитель Кеша. — Ну а теперь, может быть, приступим к трапезе?

Кедрин усмехнулся. Он понял, что все это время слуги толпились у дверей и ждали его знака, чтобы внести кушанья. Ничего подобного не было заведено в Твердыне Кейтина. Там повара, без сомнения, уже давно бы пришли напомнить, что еда стынет — а то и кто-нибудь из воинов мог сообщить, что у него в желудке пусто. Похоже, обязанности короля на него уже возложили. Что же, это только повод укрепиться в своем решении. Кедрин Кейтин поднял руку, повелевая внести подносы с угощением.

Разговоры мгновенно угасли, и присутствующие с упоением принялись за жаркое. Кедрин ел с аппетитом. Все утро он провел в упражнениях и сильно проголодался. И еще теперь он знал: какое бы сопротивление ни встретили его начинания, он вскоре решит задачу, что не дает ему покоя с тех пор, как он понял, что остаток дней ему грозит провести в Андуреле.

— Нынче вечером? — проговорила Уинетт — слишком тихо, чтобы услышал кто-то еще.

— Да, — шепотом отозвался Кедрин. — Я больше не могу откладывать. Отец с Ярлом правы: надо решить вопрос Усть-Галича.

— Что бы ты ни решил, это споров не вызовет, — возразила Уинетт. — А вот твое предложение насчет совета…

— Знаю, — он нежно улыбнулся жене, взяв ее руку и заговорщически переглянулся с Арлинне. Пусть темноволосая кешитка принимает их разговор за обычное воркование влюбленных. — Но, надеюсь, Бетани меня в этом поддержит.

— Возможно, ей захочется сначала выяснить мнение Эстревана. Вопрос может показаться ей слишком серьезным.

— У нее не будет на это времени, — проговорил Кедрин. — Даже если использовать Передающих Мысли и медри, получится слишком долго. Бетани, как и мне, придется решать немедленно.

Уинетт расцвела.

— Ты говоришь как настоящий король.

— А ты, — нашелся Кедрин, — выглядишь как настоящая королева.

— Благодарю тебя, мой повелитель!

Она рассмеялась. Но это не был смех царственной особы. Сейчас она была просто влюбленной молодой женщиной — каковой, впрочем, оставалась всегда. Трапеза закончилась. Кедрин поднялся со своего места: ему не терпелось поговорить с Бетани. Предложив тем, кому угодно, оставаться, он удалялся, а за ним последовали Браннок и Тетпшен Лал.

Их путь лежал на внешний двор, где находились конюшни. Они выбрали себе коней — великолепных длинноногих жеребцов кешской породы. Кемм привез этих прекрасных скакунов из-за Вортигера. Когда после гибели Хаттима началась смута, Кемм прибыл сюда со своими людьми, чтобы поддержать Кедрина. Долго воевать не пришлось. Узнав о союзе их повелителя с Посланцем Ашара, галичане были охвачены ужасом и смятением. Однако немало южан сохранили решимость противостоять Кедрину. По сей день будущий король с благодарностью вспоминал всадников с острыми воронеными саблями, куда более достойных доверия, чем дворцовая стража. Теперь с сопротивлением было покончено. Кто-то пал от меча, кто-то ушел в изгнание. А кешские всадники остались и присягнули на верность вновь избранному королю.