Царевна для Ворона (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

Я чувствовала себя грязной, испорченной, но не могла не признать — это только потому, что он ушел. Останься Ворон хоть ненадолго, задержись на минуту больше, и я бы не распинала себя так рьяно.

Испорченная.

Нет! Нет! Я не испорченная! Я разделила ложе с супругом, а значит, все произошло именно так, как было должно. Я не сломанная, просто… устала.

— Хаял!

— Царица, — мужчина вплыл в комнату, низко опустив глаза, и поклонился, не смея смотреть на супругу Ворона.

— Распорядись, чтобы мне приготовили ванну.

— Как прикажете.

Вновь поклон и дверь закрывается, позволяя услышать мерзкий скрип засовов.

Запирает меня. Как зверюшку, как развлечение.

Ненавижу!

От злости ударила по разбросанным по постели подушкам, вновь окунаясь в терпкий аромат мужчины, которым я пропахла с головы до ног. Кожа гудела, пульсировала от воспоминаний еще не утихшей страсти, и низ живота болезненно заныл, заставляя слышать собственный шепот в стоне, и тяжелое дыхание Ворона.

— Госпожа?

— Входите.

Хаял спешно вернулся и дернул канат на столбе кровати, пряча меня за балдахином. Трое мужчин внесли тяжелую ванну с горячей водой и, так же пряча глаза, покинули комнату.

— Позовите меня, когда закончите. Я распоряжусь унести ванну.

— Хаял!

— Да, госпожа?

— Я голодна.

— Я вас услышал.

Отлично. В еде меня не ограничили, что уже огромный плюс. В чистой воде тоже, надеюсь, и постель сменят, или я просто не смогу уснуть, вдыхая запах своего падения.

Он слишком отчетливо резал голову, проникая в нос.

Я долго сидела на дне бадьи и смотрела в одну точку. Не пыталась яростно стирать себе кожу мочалками, не ныряла с головой под воду, просто сидела, зная, что это не поможет. Он теперь навсегда останется в моей памяти, он занял место в моей голове, и его не так просто вымыть из нее.

Теперь я поистине жена Ворона. Царица без прав. Аксессуар к его тщеславию и неприкрытое место для ножа. Он хочет мстить, а я даже не знаю, чем заслужила это.

Не знаю, но обязательно выясню.

***

Ворон

Смотрел на нее с диким безумием.

Бешено двигал глазами, считая тени на стройном теле, слизывая взглядом мурашки. Она не пыталась отмыться, не топилась, не плакала, и это бесило.

Выводило из себя похлеще навязчивых мыслей.

Я убеждал собственную ярость, оправдывая ее тем, что впервые потерял контроль, просто упустил возможность как следует наказать девчонку, заставить ее страдать. Успокаивал больную тревогу, что потерял что-то, чувствуя, как треснул какой-то надломленный кусок и оторвался, давая Тарн возможность ударить меня им в грудь побольнее.

Мерзавка! Она не имела права!

Она смотрела в одну точку уже несколько мучительно долгих минут, не двигаясь с места! Ничего не делала, чем раскачивала мое и без того некрепкое спокойствие.

Дрянь! Плачь! Рыдай!

Но она лишь омыла тело голыми ладонями, погладила свои плечи, грудь, что так невыносимо красиво смотрелась в моей смуглой ладони своей белой полнотой…

Черт!

Выдохнул и уткнулся лбом в стену, закрывая глаза и отводя взгляд от ширмы меж стен, где я рассчитывал с упоением наслаждаться моральными муками изнасилованной девчонки, познавшей ярость своего врага.

Плеск воды привлек мое внимание. Голодным зверем вновь припал в небольшой прорези меж камней, прилипая взглядом к обнаженной фигурке.

Она стояла ко мне спиной. Отчетливо были видны две половинки, на которых все еще виднелись отпечатки от моих пальцев, и я нервно поправил член в брюках.

Даже тело предавало.

Я хотел ее. Неважно как, я просто хотел вновь и вновь вколачивать ее проклятое стонущее тело в кровать, поднимая ворох перьев из растрепанных подушек! Жестко, властно, изучая грубыми пальцами каждый сгиб на ее коже, рисовать синяками по ее ребрам, и кусать до крови мягкие округлости.

Дрянь…

Ненавижу тебя, Тарн, ненавижу…

Пальцы трещали от боли, сжатые в кулаки, а я все смотрел, не отрываясь, за тем, как медленно она плывет к постели, как вынимает из ближайшего ящика простую сорочку длинной до пола и устраивается клубком на небольшой софе у камина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поджав ноги, она просто смотрит в огонь, а я вижу, как пляшут блики в ее глазах, а каменное бесчувственное лицо словно застыло. Умерло. На нем нет ни единой эмоции, только скорбь.

Даааа, так легче.

Грудь немного разжало, и я вдохнул, чувствуя запах пыли в узком проходе. Но даже сквозь этот тлен и грязь навязчивым шепотком в нос проник запах сирени, отправляя меня к воспоминаниям о сладко извивающемся женском теле в огромной смятой постели.

Я возненавидел ее еще больше, и в моей голове созрел план, как ее сломать.

Она должна подчиниться, должна ходить за мной чуть ли не на поводке, чтобы ничего не случилось. Никогда не узнает о своей власти надо мной, не воспользуется ею, прежде чем я ее…

Проклятие. Альба Тарн — мое проклятие. И я сломаю его в собственных пальцах.

До завтра, моя царица. Завтра первый день твоего кошмара.

Глава 12

Утро пришло с громким стуком в дверь.

Подпрыгнув, я прижала ладонь к груди, понимая, что уснула на софе и тело гудит от неудобной позы, противно заполняясь болью.

— Да!

— Доброго утра, госпожа, — Хаял открыл дверь, пропуская вперед юную девушку с чехлом в руках. — Рад, что вы уже проснулись. Надеюсь, ваш сон был крепок.

— Не все ли равно…

— Господин приглашает вас разделить с ним завтрак.

— Передайте ему, что я не голодна.

— Это не просьба, — многозначительно ответил он, и я кивнула.

Даже не сомневалась, что Ворон не оставит меня без своего присутствия, но начинать день с такой скорой встречи искренне не хотелось.

— Хорошо, я приду, как только приведу себя в порядок.

— У вас десять минут. Я отведу вас.

— Благодарю.

Демон!

Даже слуга обращается ко мне с нескрываемым пренебрежением, которого я не заслужила. Моя семья была верна королю и не совершила никакого преступления, не покорившись Ворону. Мы не изменники и не предатели, так почему я чувствую себя оплеванной?

— Госпожа?

— Да, будь добра, помоги мне надеть платье, — я хотела было направиться к шкафу, где лежали мои небогатые пожитки, но девушка меня остановила, протягивая серый чехол.

— Господин велел вам надеть это, — ее щеки смущенно полыхнули, и у меня не осталось сомнений в том, что наряд мне не понравится.

— Хорошо. Что ж, поможешь мне с ним?

— Непременно.

Он коротко присела в реверансе и опустила чехол на край постели, торопливо раскрывая его пола и вытаскивая наружу… нечто.

Сжав зубы, я подвила рассерженный рык и прикусила щеку изнутри, стараясь держать себя в руках. Кто бы сомневался.

На покрывале лежало нечто относительно похожее на платье, но столь открытое и откровенное, что ни один уважающий себя мужчина не позволил бы никому увидеть свою женщину в этом. Ни один, кроме Ворона.

Несколько минут спустя я смотрела на свое отражение и пыталась найти изъяны.

Нет, если он хочет выставить меня шлюхой, я ему это позволю, но только на моих условиях. Я сделаю все, чтобы каждый из придворных поверил в мою уверенность, чтобы каждый запомнил — меня не сломать откровенными платьями и унизительными взглядами. Это все мелочи, их можно пережить или превратить в достоинства.

— Госпожа, вам нужно еще что-нибудь?

— Принеси, пожалуйста, серебряные серьги.

— Пожалуйста, госпожа, — служанка протянула мне мою шкатулку со скудным приданным, что передал отец в день моего отъезда. Подняв тугую крышечку, я вынула из нее две тонкие цепочки с гвоздиками.

Дешево, но это единственное, что выглядело прилично из имеющихся у меня украшений. В конце концов, не моя проблема, что муж не соизволил озаботиться моим видом, кроме как доставить это вызывающее платье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я готова. Пригласи, пожалуйста, Хаяла.

— Да, госпожа.