Великая Перемена (и прочая ложь) - Джо Аберкромби

— Что скажете?

Джеспер едва ли знал, что ответить. Его сестра Тильда часто упрекала его в болтливости, но слова, казалось, на мгновение изменили ему. Он толком и не понимал, чего ожидал. Возможно, чего-то подобного, если бы задумался об этом. Но ничто не могло подготовить его к тому, чтобы увидеть это... увидеть их.

— Впечатляет, — сумел пробормотать он.

— Вот продукт. — Инквизитор Свифт поднял кусок руды из кучи рядом с подъёмником и бросил его. Джеспер едва нашёл в себе присутствие духа, чтобы поймать его. — Приемлемое качество. В последнее время становится даже лучше. Думаю, мы напали на хорошую жилу, дальше в глубине. — Дальше в глубине. В этот гребённый ад. Где потолки становятся ниже, потом ещё ниже. От самой мысли Джеспера затошнило. — Мы выдаём около двадцати тонн в хороший день, но если нужно больше, можем запустить ночные смены. В рабочей силе недостатка нет.

— Сколько у вас... — Джеспер прочистил горло, подбирая правильное слово. Заключённых? Осуждённых? Рабов? — ...рабочих?

— Триста-четыреста. Сейчас больше обычного. Много ломателей поступает. И их пособников. Члены семей, сообщники и так далее. Но числа всегда падают зимой.

— Вы освобождаете осуждённых зимой?..

Свифт издал тот лёгкий смех. Тот же самый, которым он так охотно отвечал на самые неудачные шутки Джеспера в Остенгорме.

— Освобождения довольно редки. Это холод сокращает их популяцию.

Джеспер хотел сглотнуть, но почему-то было трудно собрать нужное количество слюны в нужном месте, и он неловко поперхнулся.

Тильда говорила, что связываться с Инквизицией — дурная затея. Он думал, она имела в виду изнурительную бюрократию, тупое самодовольство и людишек без воображения, вроде Свифта. Ему и в голову не приходило, что у неё могли быть какие-то моральные возражения. Мораль никогда не входила в число его сознательных соображений, когда дело касалось бизнеса. Да и вообще жизни, если быть честным. Он любил похвалить себя за безжалостность и хватку. Пират в море коммерции! Ведь работал же он с Савин дан Глоктой, когда увидел возможность заработать, а она регулярно творила такое, от чего священник бы пришёл в ужас, судья бы возмутился, а пират бы покраснел. Но теперь он начал подозревать, чувствуя спиной неприятный холодок, что у большинства людей всё-таки есть моральная черта. Та, которую они даже не замечают, пока случайно не переступят. И он, кажется, неосознанно оказался не на той стороне.

— Тошнит? — спросил Свифт. — Это совершенно нормально, не беспокойтесь. К здешнему воздуху нужно привыкнуть. — И он тепло похлопал Джеспера по спине. — Но вы привыкнете. Быстрее, чем думаете.

— Разумеется. Воздух. — Джеспер бросил кусок руды обратно в кучу и отряхнул руки, затем выхватил платок и стёр остатки пыли.

Он сильно опасался, что воспоминания об этом месте не удастся стереть так же легко. Но он убедил себя, что с деловой точки зрения всё выглядело превосходно. Литейным заводам всегда нужно больше руды, а бумаги уже подписаны. Если и было что-то хуже заключения контракта с Инквизицией, так это его нарушение.

— Пожалуй, я увидел достаточно, — он оторвал взгляд от этих несчастных призраков в полумраке и выдавил улыбку. — Пойдёмте.

***

— Так держать! — прорычал Смолоф сквозь лязг кузнечных молотов, выковывающих крицы, щурясь от яркого света, пока тигель плавно становился на место. — Давай, лей!

Кантер тянул цепь, перехватывая руками, и её грохот почти терялся за скрежетом огромных валков на другом конце литейного цеха. Смолоф невольно улыбнулся, глядя, как тигель медленно наклоняется.

Во времена его отца приходилось неделю плавить железо с углём, потом собирать его, нагревать и ковать вручную в литую сталь. Но с этой новой глиной и новыми водяными мехами они могли разогреть печи куда сильнее. Тигельная сталь, как её называли, занимала десятую часть времени и выходила вдвое качественней, причём каждый в его бригаде зарабатывал вдвое больше прежнего, да ещё с премией, если выдавали больше дюжины слитков в час.

— Вот оно, — проговорил Смолоф, расплываясь в улыбке при виде раскалённого добела потока, вспыхивающего пламенем, когда металл ударялся о песок формы. Лица всех рабочих светились от его жара, его мощи. — Вот он, прогресс, черти! Чувствуете? — У них как-то работал один гуркский паренёк пару месяцев, говорил, что это как смотреть в лицо самому Богу. — Мы куём будущее с каждой заполненной формой!

Он махнул в сторону проблеска дневного света, к дверям, где грузили прутковое железо на повозку для отправки в Остенгорм.

— Это станет опорами нового склада, котлами новой фабрики, осями новой повозки, а вот это серое золото — оно превратится в пружины городских часов, иглы для портних, начинку этих новых ткацких станков в Вальбеке!

— Чьими-нибудь сраными вилками-ложками! — крикнул Кантер, вытирая потный лоб тыльной стороной длинной рукавицы.

— Проволокой в корсете зазнавшейся дамочки! — заорал Ридж, задрав подбородок и выпятив грудь к потолку, и парни загоготали и захлопали.

— Мечами! — подал голос Салмон, сверкнув белозубой улыбкой на измазанном сажей лице. — А ещё мечами, а?

И этого хватило, чтобы швырнуть Смолофа обратно в Стирию. Ощущение рукояти в руке, липкой от пота. Кровь, которую никак не отскрести от плетёной гарды. Толчея и давка вокруг, вопли, и его собственное дыхание, эхом отдающееся в шлеме. Его дыхание и его бесконечная, бессмысленная ругань. Привкус металла во рту. Пришлось поворочать языком. Казалось, он чувствует этот вкус и сейчас.

— Ага, — пробормотал он, — и мечами.

Визг подшипников, когда форму откатывали прочь, уже остывающую до ярко-оранжевого, вырвал его из воспоминаний — как приходилось вырываться по десять раз на дню. Он хлопнул Салмона по спине и снова заорал:

— Чего разлеглись, девчонки? Тащите следующую форму! У нас тут новый мир строится!

***

— Разумеется, мы используем только лучшие материалы, — говорила Зури, ведя их вглубь здания. Феттел пришлось признать, что было что-то волнующее в нарастающей пульсации механизмов, казалось, поднимающейся из самих камней и вызывающей ощущение покалывания на коже головы под париком. — Королевская гвардия и армия Инглии — наши важнейшие клиенты, но у нас также есть покупатели в Стирии, недавно мы заключили крупный заказ с партнёрами в Старой Империи и ведём переговоры с представителями в Дагоске.

Один из джентльменов фыркнул: — Значит, вы продаёте оружие всем сторонам во всех войнах?

Зури могла быть всего лишь высоко забравшейся камеристкой, но слуги могущественных