Дом на краю земли - Лука Люблин

можно скорее наконец-таки облегчить свою душу, скинув этот нелегкий груз. На самом деле, помимо Труского был еще один человек, готовый пристально выслушать историю Флидерина и дать достойные советы – это был тот самый психиатр, переменивший их понимание истины в стандартной форме; но он об этом мужчине не вспомнил, а даже если бы и вспомнил, никакого желания поделиться такими личными, в какой-то степени интимными деталями с посторонним человеком он не имел.

Дома Труского не оказалось. Милая мама впустила домой Флидерина, накормила и позвонила сыну узнать, когда он будет дома. Флидерин смирно сидел на стуле и четко отвечал на все ее вопросы.

– Ты приходи сюда почаще, а то всегда Володя к вам ходит в гости, а ты не особо. Не стесняйся.

– Хорошо, я постараюсь.

Спустя какое-то время, в светлой кухне появился сам Труский, встретивший товарища учтивой, дружелюбной улыбкой. Они пошли в его комнату и упали на диван. Флидерин не собирался медлить и сразу же выпалил все желанные слова. Труский, не успев достать телефон из кармана, удивленно смотрел на своего тревожного, беспокойного друга, нервно рассказывающего логически не выстроенную, непонятную историю.

– Подожди, остановись. Еще раз повтори, че ты щас мне сказал, только медленно и внятно.

Флидерин проглотил слюну, сильно напрягов горло, и уже более спокойным, размеренным тоном поведал волнующую историю. Труский впервые видел друга в таком встревоженном состоянии, что его навело на мысль о всей серьезности произошедшей ситуации.

– Не может такого быть. Тебе, наверно, показалось. – сказал он с широко раскрытыми глазами.

– Нет, я практически полностью уверен, что это был черт. Как только я увидел эти горящие глазенки, я сразу же понял, кто это может быть и это неспроста. – экспрессивно говорил в ответ Флидерин, активно жестикулируя.

– Ммм… – Труский отошел к окну и смотрел на проезжающие машины по снежному покрову, оставляющие после себе грязные, черные следы шин. – Ох, не знаю я, что делать. – отвернулся он от окна уставшим видом. – А дядя Гене ты уже рассказал?

– Нет, я что дурак? Если я ему расскажу, он с дуба рухнет.

– Правильно, пока ничего не говори, вообще никому не говори. – Труский задумчиво ходил от стенки к стенке и Флидерин с надеждой ожидал последнего решения, совета, пристально и безмолвно следя за его телом. – Знаешь, что я думаю?

– Что? – моментально переспросил он.

– Нам надо пойти обратно в больницу к тому психиатру, только теперь уже пациентами будем мы, ха-ха! – издал он почти истерический смешок из-за абсурдности всей ситуации.

Флидерин не высказал своего мнения по этому предложению и своим молчанием дал полное согласие на любые действия со стороны Труского.

Не прошло и часа как они уже сидели на том же месте, в том же полупустом коридоре, с изредка проходившим медицинским персоналом. Флидерин кротко сидел на мягкой, кожаной, синей сидушке и смиренно ожидал долгожданного появления доктора Стравского, того самого психиатра, который сам не спешил появится у своего кабинета и успокоить переживающих пациентов. Труский крепко ухватился за железную, блестящую основу сиденья и нервно тряс правую ногу, приводя в движение всю скамью. В конце коридора появился силуэт доктора Стравского, который они сразу же узнали и как пружинка подпрыгнули со своего места. Он приближался к ним с лучезарной улыбкой:

– Здравствуйте. Я так понимаю, вы ко мне? – он не узнал их.

– Да, мы именно к вам. – говорил в нетерпении Труский и хотел было начать беседу прямо в коридоре, чего не позволил психиатр.

– Нет, давайте для начала войдем в кабинет, а там уже обсудим ваши проблемы.

Первым вошел сам доктор Стравский, за ним двое друзей и они оказались в ярко освещенной, продолговатой комнате, с блистательно белыми, чистыми стенами и полом. Труский сел на стул рядом с рабочим местом доктора, Флидерин же, не найдя для себя другого места, сел на койку, предварительно получив разрешения от Стравского, которой упал в свое кресло перед монитором и быстро посмотрел на циферблат часов: рабочий день только начинался и он был безмерно этому рад. Он поправил наклоненный не в нужную сторону воротник белого медицинского халата и показал всем видом готовность к разговору.

– Знаете, – начал Труский. – у нас опять произошла непонятка. Кстати, мы вам уже о ней рассказывали не так уж давно, может помните?

– Хоть у меня пациентов и не так много бывает, но у меня есть некоторые проблемы с памятью, поэтому я буду не против, если вы мне напомните. – говорил все так же размеренно доктор Стравский, искусно вертя ручку сквозь пальцы.

– Да, хорошо. Вот его отец, Геннадий, был у вас и рассказал одну историю, странную историю, про чертов. Помните? Наверняка, он бы вам еще рассказал про их глаза.

– Ах да, как я мог забыть! Геннадий, точно! И вы же сидели и ждали его, так ведь?

– Да, все правильно. – подтверждал Труский и с нетерпением уже бросался перейти непосредственно к самому главному. – Так вот, тут такая ситуация, Дима – показал он на Флидерина. – недавно, а точнее сегодня ночью тоже видел те же глаза чертов, ну во всяком случае он так утверждает. И что нам стоит делать сейчас? – после этих слов доктор Стравский резко переменился в лице и начал гладить свой гладко выбритый подбородок.

– Я не хочу вас пугать, но вам нужно отнестись к этому со всей серьезностью. Появлением черта с горящими, насколько я понимаю, глазами нормально только единожды и в том случае, если места появления разные. Ваша вторая встреча с этими тварями уже может говорить о не самых хороших последующих событиях. А можно узнать, где ваш отец его увидел и где вы?

Труский обернулся к Флидерину и дал ему право все рассказать:

– Мой отец видел эти глаза вокруг нашего дома. Я их увидел подо льдом, гуляя по озеру, недалеко от моего дома.

– Угу, ясно. А как вы думаете, эти глаза принадлежали одному и тому же существу или нет? Может они отличались чем-то?

– Ну, – Флидерин быстро раскрепостился и свободно рассуждал насчет всех деталей. – насчет тех глазах, которые видел мой отец я ничего сказать не могу. Я же смог развидеть их два раза подо льдом и оба раза, как мне кажется, на меня смотрели те же самые глазенки…

– Огненные бельмы… – прошептал доктор и усердно делал записи в свой небольшой блокнот. – Так, – продолжил он как только отбросил ручку в сторону и закрыл блокнотик. – я вам предлагаю свою помощь, если вы, конечно, не против. Сегодня после полуночи нам надо всем