Агентство недвижимости предлагает... (СИ) - Татьяна Лисицына

— Добро пожаловать в наши хоромы, — сказал он иронично.

Я вошла в маленькую заставленную комнату, в которой, казалось, нечем было даже дышать, так она была загромождена мебелью. Я огляделась — метров семь-восемь, не больше, просто клетка, высокие потолки лишь усугубляли впечатление. Я обратила внимание, что над половиной комнаты возвышались какие-то странные антресоли. Заметив мой взгляд, парень сказал:

— Как вам мое изобретение? Потолки высокие, вот я и придумал построить второй этаж.

На так называемый второй этаж можно было забраться ползком и находиться там только лежа.

— У нас там дети спят, — мило сообщила девушка. — Кровати-то для них негде поставить, вот и пришлось разместить их наверху. Все-таки выход из положения.

Я вспомнила большую восемнадцатиметровую комнату, в которой спали мы с Настей, и мне стало стыдно. Но молодая пара держалась бодро, видимо за долгие годы они привыкли. Остальная часть квартиры не произвела на меня впечатления, бабушки в халатах, всю жизнь прожившие в коммуналках, пили чай на грязной замызганной кухне. Одна из них сообщила:

— Ты это, даже не думай нас отселять на окраину, мы далеко отсюда не поедем. Нам надо в центре, мы привыкли на бульваре гулять.

Я молча кивнула, подумав, что шансов у этих людей разъехаться немного, ведь для того, чтобы покупатель согласился купить такую квартиру, у нее должна быть рыночная цена, и все жильцы должны были быть согласны расстаться с центром. Невозможно, имея только комнату, пытаться получиться за нее квартиру в этом же районе, но это не всегда понятно старым людям, не желающим расставаться с любимой скамейкой на бульваре и привычным окружением. Вот так и живут все вместе, и в то же время каждый в своем углу, ненавидящие друг друга и вынужденные встречаться в местах общего пользования. Больше всего мне было жаль молодую семью.

— Как вы думаете — есть ли для нас хотя бы малейшая возможность разъехаться? — спросила девушка, когда мы вышли в коридор.

Я вздохнула, мне не хотелось лишать ее последней надежды, и я сказала по возможности мягко:

— Ваша старушка сказала, что ей нужна квартира в центре, а это невозможно. Если только вы ее как-нибудь убедите…

— Ее легче убить, чем уговорить на разъезд, — сказал мужчина, обнимая жену за плечи. — Ладно, милая, мне обещали повышение на службе, может, хватит, чтобы снять квартиру и уехать отсюда.

— А жить-то на что? — горько спросила девушка, открывая мне дверь.

Обратно я шла настолько потрясенная увиденным, что даже забыла о своих проблемах, которые мне, живущей в своей уютной отдельной квартире, показались надуманными.

Глава 11

Из всех наших сотрудников была одна дама, которая больше всех удивляла меня своей потрясающей работоспособностью. Все время, которое она проводила в агентстве, она звонила клиентам по телефону и в чем-то их убеждала. Она не курила, редко разговаривала с коллегами, и прошло несколько месяцев, прежде чем я что-то узнала о ней. Как и почти все в нашем агентстве, у Светланы было высшее образование, и в недалеком прошлом она занимала ответственный пост директора на небольшом предприятии в подмосковном городке Сходня. Она никогда не была замужем и не имела детей. Было ли ее страстное увлечение работой следствием этого или наоборот, было неизвестно. Известно одно: как только родное предприятие закрылось, Света устроилась сначала в коммерческий киоск, где увлеченно продавала всякие жвачки и ликеры, да так подняла торговлю, что злые конкуренты сожгли киоск во время Светиного выходного. После этого она решила в корне поменять жизнь, подалась в Москву и заболела идеей, которую ей внушили, наверное, на собеседовании, переехать из однокомнатной квартиры на Сходне в однокомнатную квартиру в Москву. Но для этого нужна была солидная доплата в пару десятков тысяч долларов, и Света принялась энергично продавать чужие квартиры и скрупулезно откладывать проценты, которые платили в агентстве. Она экономила на всем, никогда не ходила обедать в кафе, а приносила обед с собой из дома, почти не покупала себе новой одежды и денежная кучка росла, но не так быстро как бы ей хотелось. Во всяком случае, когда через несколько лет я уходила из агентства, она еще жила на Сходне… Хотя в оправдание надо будет сказать, что пока Светлана копила, цены на недвижимость возросли раза в три, и ее доплата в несколько раз увеличилась. Но все равно, для меня Света оставалась загадкой. Казалось, для нее не было занятия интереснее, чем навязываться клиентам по телефону с просьбой дать возможность именно ей эксклюзивное право на продажу квартиры. Вдохновленные ее настойчивостью, они соглашались, потому что она бралась за продажу квартиры с таким энтузиазмом, как будто это была ее последняя сделка. Ее не смущали расстояния, она могла взяться за продажу квартиры в Пушкино, а после этого еще съездить в Крылатское и вернуться к себе на Сходню. В редкие дни простоя Света выходила на улицы Москвы и клеила объявления следующего содержания: «Куплю квартиру в вашем районе». Это, конечно, был обман, но потом он с лихвой компенсировался ее работоспособностью. Она внедрялась в продаваемую квартиру и становилась там членом семьи на время эксклюзивного договора, она даже помогала упаковывать вещи и участвовала в переезде, когда квартира была продана. Надо сказать, такие объявления висели везде по Москве, и меня всегда удивляла наивность наших граждан, когда они звонили и удивлялись, что на том конце провода сидит агент, а не мешок с деньгами. Что это, людская наивность или детская вера в чудо? Неужели человек, который может себе позволить купить квартиру, будет брать в руки клей, который капает на одежду, и будет метить столбы и подъезды, указывая домашний телефон, где лежат деньги? Но факт оставался фактом: люди звонили, особенно хорошо по объявлениям, написанным от руки, и иногда все же удавалось уговорить их подъехать в агентство и заключить договор. У меня это получалось редко, у Светы — почти всегда. И каждый раз, когда ее навязчивый громкий голос говорил:

— Ну, все, договорились. Я вам помогу, сейчас я выезжаю к вам, а вы, пожалуйста, больше никуда не обращайтесь. Я вам помогу, — повторяла она, как будто была врачом, а там были безнадежные больные. И люди верили ей! Они, обзванивавшие все агентства по списку, попав на Светлану, вешали трубку и терпеливо ждали, когда она подъедет оценить их квартиру. Вот и сейчас, мы, грустно скучавшие над газетой, встрепенулись, услышав опять эти слова.

— Свет, как у тебя так получается? — не выдержала я. — Они всегда выбирают именно тебя.

— Не знаю, — Света посмотрела на меня, пожимая плечами, а я в который раз подивилась, почему она так странно одевалась. Вот и сейчас, она была в каких-то нелепых розоватых брючках, которые ее полнили, и в оранжевом пиджаке, купленном, наверно, еще до перестройки. Она быстро засунула в рот глазированный сырок и с набитым ртом доверительно сообщила:

— На этот раз ничего сложного, чтобы их уговорить, не было. От них все отказывались, а я вот решилась взять. А квартирка хорошая, трехкомнатная коммуналка на Мясницкой и просят совсем недорого, главное, чтобы разъехаться.

— А что там такое? — вступил в разговор Слава.

— Там один из собственников в тюрьме сидит, в Бутырке. Это его мать звонила, жаловалась, что от них все отказываются. А я ей пообещала.

— Да кто же купит такую квартиру? — удивилась я.

— Я найду этого покупателя, — сказала она тем же тоном, что и свои вечные слова «я вам помогу».

— Свет, ты сумасшедшая, — покрутил пальцем у виска Слава. — Даже если ты найдешь покупателя на эту квартиру, тебе все равно надо будет подписывать доверенность с собственником, а для этого тебе надо будет идти к нему в тюрьму, а там огромные очереди, и договариваться с начальником тюрьмы, к которому попасть на прием все равно, что к президенту США.

— Ничего, меня это не пугает, — Света засунула в рот еще один сырок и пожаловалась: — Столько работы, что и перекусить некогда. — Вот увидите, я все сделаю.

— Удачи, — прошипела Лада, и когда она вышла, спросила: — Не знаете, почему я так ее ненавижу?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Может, потому что ты другая?

— Конечно, другая, — Лада достала зеркальце и с удовольствием в него посмотрелась. — Если бы я была такой, я бы повесилась.

— Все-таки интересно, сможет она продать эту квартиру или нет? — сказала Тамара, не обращаясь ни кому в особенности.

— Сможет, — уверенно сказала я. — У нее такая настойчивость, что она сметет все препятствия на своем пути.

— А я думаю, никто не купит квартиру, в которой один из собственников сидит в тюрьме, — сказал Слава.