Битва за звезды - Эдмонд Гамильтон

Тем не менее врамены с течением времени все-таки изменялись, хотя и несравненно медленнее, чем остальные. Не были защищены они от ран, порой могли болеть, и все же в глазах обычных людей с других планет они были практически бессмертны. Никто не слышал, чтобы врамен умер естественной смертью.

Первые врамены, открывшие этот секрет на планете Ал-тар, не спешили поделиться им с остальным человечеством. Напротив, они начали тайно приглашать в свой новый мир молодых, талантливых ученых, писателей, художников, музыкантов со всех обитаемых планет Галактики. Когда колония враменов достигла определенных размеров, отбор «бессмертных» закончился. Более того, всем простым хооменам был закрыт путь не только на Алтар, но даже и в Трифиды. Врамены превратились в закрытую, элитарную касту, жизнь которой была скрыта от посторонних глаз в глубине огромного звездного облака.

— Неужели их способность к вечной жизни передается по наследству? — недоверчиво спросил тогда Хаммонд.

— У враменов нет детей, — ответил Дон Вильсон. — По крайней мере, их никто никогда не видел. Товарищеские и даже дружеские отношения среди них не редкость, но что касается любви... Трудно сказать, способны ли они на такое чувство. Большинство враменов — талантливые, даже гениальные по нашим меркам ученые, и все свое безграничное время они отдают науке. Им было совсем нетрудно отгородиться невидимой стеной от остальной части Галактики.

Со временем врамены стали потихоньку прибирать к рукам контроль над галактической цивилизацией. Нет, они не занимали и не занимают никаких официальных должностей в совете Федерации Солнц, но их научная и техническая помощь остальным обитаемым мирам была настолько велика, что хооменам пришлось признать их главенство в Галактике. Претензии враменов на первый взгляд казались скромными, они попросили только одного: контроля над всеми космическими полетами.

Ныне радарные станции слежения враменов рассеяны по всей Галактике. Все корабли, выходящие в космос, оснащены специальным взрывным устройством, которое невозможно ни демонтировать, ни вывести из строя. При приближении к Трифидам детонатор срабатывает, и корабль незваных гостей гибнет. Вот почему, Хаммонд, врамены были так встревожены появлением вблизи Земли вашего космолета — на нем не было взрывного устройства! Они не успокоятся, пока не разыщут вас.

Хаммонда эти слова не на шутку обеспокоили. Его чудесное спасение неожиданно поворачивалось какой-то жуткой стороной. Но, как оказалось, это было еще не все, у Дона Вильсона нашлись еще сюрпризы для него.

— Вы, наверное, не раз задавались вопросами, что мы делаем здесь, в каменных катакомбах, — продолжил лидер хооменов. — Мы не зря вот уже несколько лет прячемся здесь, боясь и нос высунуть наружу. Мы строим звездолет.

Хаммонд в изумлении посмотрел на него.

— Звездолет? Но зачем?

— Это будет единственный корабль в Галактике, не оборудованный взрывателем враменов. Все мы станем со временем его экипажем и попробуем достичь намеченной цели.

Сердце Хаммонда вздрогнуло.

— Алтар? — тихо спросил он.

— Да. Это очень рискованный замысел, однако если нам удастся проникнуть в секрет вечной жизни... Тогда мы сможем освободить жителей Галактики не только от тирании враменов, но и спасти их от безжалостного времени. Ради этого можно отдать и жизни.

Дон Вильсон встал и взволнованно зашагал по комнате.

— Мы надеемся, что вы присоединитесь к нам, Хаммонд, — после долгой паузы сказал он.

Хаммонд озадаченно взглянул на него:

— Зачем я вам нужен? Я дикарь по сравнению с вами. Я и понятия не имею о современных технологиях, никогда не летал на звездолетах. Какую я могу принести вам пользу?

— Немалую. Впереди нас ожидают тяжелые испытания, может быть, даже вооруженные столкновения, — задумчиво ответил Дон Вильсон, пытливо глядя на гостя. — Даже если нам удастся попасть на Алтар и завладеть секретом враменов, это будет только началом долгой борьбы. Население Галактики привыкло к негласной власти враменов, нелегко будет убедить их отказаться от рабской покорности. Они с молоком матери впитали мысль, что космос принадлежит враменам, что только эти полубоги имеют право на долгую жизнь. Вот зачем вы так нужны нам, Хаммонд. Когда хоомены узнают, что на нашей стороне один из первых космонавтов Галактики, вы станете для миллиардов людей со всех миров символом далекого прошлого, когда космос был свободным!

Хаммонд кивнул.

— Понимаю. В мое время власти тоже постоянно прибегали к пропаганде при решении самых сложных вопросов.

— Не соглашайтесь сразу, — посоветовал Вильсон. — Подумайте хорошенько. Поговорите с Куоббой, Таммасом, другими вашими новыми товарищами. Время пока терпит.

...И вот теперь, лежа без сна на кровати в маленькой, тускло освещенной комнате, вырубленной в скале, Хаммонд не находил себе покоя.

Чего он хотел на самом деле? Только одного — вернуться в двадцатый век и послать к дьяволу все это сумасшедшее будущее, которое оказалось далеко не таким безоблачным, как ему когда-то думалось. Но мечтать об этом было бесполезно. Судьба все решила за него, и ему грех жаловаться. Значит, предстоит найти свой путь в этом странном, малопонятном мире, где люди не стали богами, а молочные реки не текли в кисельных берегах. Но какой путь выбрать?

Хаммонду вовсе не хотелось сразу же бросаться в рискованную авантюру, еще ни в чем толком не разобравшись. Не исключено, что Дон Вильсон лжет.

Вдруг эти люди обыкновенные преступники, скрывающиеся от закона? Да, они, похоже, на самом деле строят звездолет, но кто подтвердит, что они действительно хотят достичь таинственного Алтара?

Под утро его навестил Куобба. Добродушный гигант с сочувствием посмотрел на хмурое, несчастное лицо Хаммонда.

— Вы себя дурно чувствуете, Кирк?

— Все нормально, — пробормотал Хаммонд. Неожиданно для себя он резко спросил: — Скажите, Раб, только откровенно: вы моя нянька или тюремщик?

Вегианин в замешательстве опустил голову.

— Наверное, и то, и другое, — наконец неохотно ответил он.

— Выходит, вы, хоомены, мне не доверяете?

— Пока не совсем, — честно ответил Куобба, пряча глаза. — Мы убедились, что вы — человек из далекого прошлого, хотя это и звучит совершенно невероятно. Но мы еще мало знаем вас. Не исключено, что вы захотите присоединиться к враменам.

— Понятно, — глухо произнес Хаммонд. — А что вы сами думаете об этих суперменах Галактики?

— Они дондоны! — гневно воскликнул Куобба, потрясая огромными кулаками.

Слово «дондоны» было незнакомо Хаммонду, и только после долгих расспросов он понял, что оно означает нечто вроде «ублюдков».