Млечный Путь Номер 1 (27) 2019 год - Ефим Аронович Гаммер

жизнь захотел прожить - не поле перейти - смерть тут как тут.

И где?

Точно по указанному адресу: за мельницей, у речки.

Здрасте вам, заходите в гости!

Лани хотел было как-то, с долей иронии, разумеется, прокомментировать притчу Гранд-мастера. Но поймал себя на том, что в процессе рассказа был словно загипнотизирован и не воспринял даже краем глаза, как автор повествования переместился в пространстве, проще сказать, покинул стойку и оказался на эстраде, оттеснив барда в уголок, к ударной установке.

- Господа! - говорил Гранд-мастер, но уже в другом тоне, не гипнотизирующем. - Все вы, так или иначе, окажетесь на кладбище. Но каждому уготовлен свой черед. Сегодня у вас есть реальный шанс по-настоящему примериться к своей жизни. Правильнее сказать, узнать ее реальные сроки. Вот ты например. - Он указал пальцем на молодого востроносого поэта в очках. - Как твоя фамилия? И я скажу, когда ты умрешь.

Молодой поэт зарделся от смущения. Он еще жить не начал, а тут ему предлагают примериться к смерти.

- Я не Лермонтов, чтобы досрочно рваться на тот свет, - брякнул, не подумав.

- Для этого Лермонтовым быть совсем не обязательно. Как твоя фамилия? - повторил Гранд-мастер и вынул из нагрудного кармана нечто вроде смартфона. - Ну? Публика ждет.

Поэт промолчал, ожидая подвоха.

Публика не промолчала:

- Бесфамильный он. Да-да, по паспорту и публикациям.

- Вот бог наградил фамилией! - вздохнул Гранд-мастер и проиграл мелодику на клавиатуре портативного аппарата. - Точно, не Лермонтов. На твой счет принята к осуществлению доступная мечта для современного поэта: пережить Пушкина. Переживешь его и даже Евтушенко. Умрешь в 94 года, в 2084-ом, в день рождения.

Молодой поэт перевел дыхание.

- А откуда вам известна дата моего рождения?

- Заметь умом, сам я и выбивал ее на камне. Надгробном, заметь умом. С мраморным покрытием.

- Почему мраморным? - зарделся поэт.

Публика подсказала.

- За заслуги перед литературой.

- Хи-хи!

- Выслуживайся и дальше!

Поэт отмахнулся от назойливых высказываний ревнивого к чужим успехам народа. И к Гранд-мастеру:

- А что вы скажете?

- Моя иллюзия - дата рождения, дата смерти. А все ваши остальные прибамбахи - это уже ваша иллюзия.

- Неужели ничего больше не писали на камне?

- На камне не писал. А в отчетности писал: похоронен по старости лет, до захода солнца, как и полагается по еврейскому ритуалу.

- И все?

- Все! Теперь гонорар за доставленную информацию.

Гранд-мастер снял кепи, давая понять, куда следует бросать денежные знаки.

Но публика не повелась. Публика завелась.

- Так тебе и поверили!

- Жулик!

- Как проверишь дату своей смерти, если еще не дожил?

- И вправду! - замялся молодой поэт. - Чем докажете?

- Назовите любого из принявших смерть в Иерусалиме, и я вам выложу дату его смерти. Все голубчики у меня тут по датам расписаны.

Литераторам на ум приходили фамилии коллег по цеху.

И посыпалось.

- Давид Дар.

- 11 октября 1910 - 16 сентября 1980.

- Зихроно левраха! Благословенна память его!

- Рафаил Нудельман.

- 16 марта 1931 - 7 октября 2017.

- Зихроно левраха! Благословенна память его!

- Савелий Гринберг.

- 31 января 1914 - 14 января 2003.

- Зихроно левраха! Благословенна память его!

- Александр Воловик.

- 1931 - 2003.

- Зихроно левраха! Благословенна память его!

- Изя Малер.

- 1943 - 1997.

- Зихроно левраха! Благословенна память его!

- Владимир Фромер.

- 11 октября 1940 - 8 ноября 2018.

- Зихроно левраха! Благословенна память его!

Траурное молчание, какое-то гнетущее состояние, будто зависли между прошлым и будущим. А настоящее не до конца ясно: готово в любой момент обернуться смертью, появись внезапно террорист или произойди иная пакостная неприятность.

Настороженную тишину, наконец, разбавил молодой поэт.

- Шапку по кругу! И не за предсказания сроков жизни. За память! Выходит, и в далеком будущем будут помнить наши имена.

- На кладбище, - конкретизировал ситуацию Гранд-мастер.

- И на кладбище, - вдохновенно подхватил Бесфамильный. - И - от себя добавлю - на Олимпе наших творческих достижений. Разве не так?

- Так!

- И не иначе!

- Само собой! - Сунул двадцатку - другой не было - в кепку стального цвета. - Кто больше?

Нашлось и больше. Один бросил пятьдесят, другой сто. Ведь, что ни говори, жили не за счет стихов и прозы, зная из классики: соловья баснями не кормят.

Нашлись охотники и книжки своих стихов вложить в кепку вместе с ассигнацией. Это ведь чрезвычайно заманчиво, тем более, денег не стоит: проскочить сразу в далекое грядущее, минуя злых и придирчивых критиков, точно по подсказке Маяковского из "Красной зависти": "Наша жизнь - в грядущее рваться, оббивать его порог".

Как же не воспользоваться такой удивительной оказией?

Но...

- Книжки с собой не берем.

- Настроены против новых репатриантов?

Гранд-мастер подумал чуть-чуть, и, не желая обижать денежных клиентов, выдал удручающую, но вполне предсказуемую новость.

- Заметьте умом, срок жизни печатной книги закончится сразу же после вашей смерти, - сказал, нечаянно остановив взгляд на упитанном незнакомце в клетчатом костюме.

- Да ну? - насторожился незнакомец, почуяв угрозу по отношению к его сборнику стихов в глянцевой обложке.

- Вот тебе и ну! Как твоя фамилия?

- Замыслов, - растерянно представился упитанный человек, приглаживая вспотевшей ладонью волнистую шевелюру, отмеченную проседью.

- 1970 - 2061. Угадал?

- Первое число правильное, за это я ручаюсь, - пробормотал упитанный человек.

- А за второе число ручаюсь я, тоже правильное. - Гранд-мастер посмотрел на экран своего приборчика. - Могу уточнить, 17 июля.

- "Могу уточнить" - это теория. А теория требует доказательств на практике. Вы нам свой прогноз в письменном виде, а мы... Мы, придет срок, проверим! - Тут он и спохватился на восклицательном знаке, с опозданием постигая, что лично ему уже не проверять точную дату ухода в лучший из миров. И поправился: - Вернее, дети проверят. И если не совпадет в деталях, вас уличат во лжи. Ясно?

- Чего же ясней! - усмехнулся Гранд-мастер, внимая ультиматуму литератора, источающему запах свежеотпечатанной книжки и оскорбленного отказом перебросить ее потомкам, мечтающим погреться у очага его творческих исканий.

- Вот вам моя авторучка. С вечным пером, имейте в виду.

- У меня своя имеется, и тоже с вечным-не увечным, - Гранд-мастер вынул из нагрудного кармана удлиненную гильзу с кнопками и телеэкраном.