Невинная обольстительница - Сара Беннет

– Сэр, мне кажется, что вы оказались в плену заблуждений... – только и смогла вымолвить она. Судя по глазам лорда Монтгомери, он продолжал пребывать в уверенности, что столь странное поведение Вивианны – всего лишь часть игры. Игры, в которую, по его мнению, она принялась играть, как только вошла в комнату.

– Ваши глаза, мисс Гринтри, излучают удивительную, искреннюю непосредственность. Знаете, сама мысль о возможности соблазнить вас полностью избавила меня на сегодняшний вечер от скуки.

– На это, наверное, трудно что-то возразить! – воскликнула Вивианна, чувствуя легкое головокружение. До нее наконец дошел истинный смысл слов, сказанных кебменом, который привез ее сюда. По всей видимости, она оказалась не в закрытом мужском клубе, а в первостатейном борделе!

– Позвольте, я помогу вам освободиться от плаща! – предложил свои услуги лорд Монтгомери. Затем щелкнул застежкой, находившейся у Вивианны под горлом, и плащ соскользнул с ее плеч прямо на пол. Глаза Вивианны удивленно расширились. Монтгомери с улыбкой посмотрел на нее. – Похоже, что вы забыли о том, что собирались сказать, – проговорил он и легонько провел пальцем по се щеке. Касание было очень коротким, но Вивианне показалось, будто оно молнией пронзило ее тело.

– Я превосходно знаю, что именно собиралась сказать, – дрогнувшим голосом произнесла она.

– Неужели? Ваши глаза говорят красноречивее всяких слов. У вас сильно расширены зрачки. Ваши щеки раскраснелись. Вот... и вот... – Он снова прикоснулся к ней, на этот раз к щеке. – Ваши сочные губы слегка приоткрыты. Мне почему-то кажется, что вы хотите, чтобы я поцеловал их.

– Нет, это не так! Я вовсе не хочу!..

– Нет, хотите. Об этом говорят ваши губы, такие сочные и чуть приоткрытые.

Вивианна машинально поджала губу, прислушиваясь к сумасшедшему ритму, в котором стучало ее сердце. Оливер Монтгомери стоял так близко, что она кожей ощущала его теплое дыхание. Он по-прежнему не сводил с нее глаз, как будто в целом мире, кроме них двоих, больше никого не было, только он и она. Пожалуй, в эти минуты так и было, и Вивианне казалось, будто они стоят на ярко освещенной театральной сцене, а вокруг них никого, только темный и оглушительно пустой зрительный зал.

«Что за странное ощущение! Похоже, что я напеваю что-то без слов. Каждая частичка моего тела полна безумной энергии. Неужели это он такое со мной сделал?»

Вивианна попыталась разобраться в собственных ощущениях, однако близость этого странного мужчины, так похожего на безжалостного пирата, никак не способствовала этому. Подобного радостного опьянения от общения с представителями сильного пола она еще никогда в жизни не испытывала. Она, казалось, утратила власть над собственным телом, движениями, мыслями. Причина, по которой она пришла сюда, начала утрачивать свои прежние ясные очертания, и, напротив, осознание присутствия в этой комнате лорда Монтгомери сделалось более явственным. И хотя Вивианна хорошо это понимала, поделать с этим она ничего не могла.

«Боже праведный! Он же прижимается ко мне!» Да, именно так и было. Все его стройное, гибкое тело прижалось к ней, от груди и до бедер. И еще Вивианна поняла, только теперь явственно поняла, что строение мужского тела отличается от женского. Она чувствовала, как напряглись все мышцы его хорошо развитого, тренированного тела. Его рука обняла ее за талию, и в этом движении почувствовалась сила и решимость. Грудь Вивианны была крепко прижата к его груди. Это было даже приятно, и от этого ей стало немного больно, хотя боль тоже была приятна. Приятна настолько, что ей даже захотелось, чтобы он еще крепче прижал ее к себе. Затем его губы коснулись ее виска и щеки.

– Будьте уверены, мисс Гринтри, – прошептал Оливер, – я тот мужчина, который знает, как сделать приятное женщине.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, у вас, наверное, была богатая практика! – неожиданно для себя самой тоненьким голосом пискнула она. Лорд Монтгомери совершенно не обратил внимания на эту реплику и, улыбнувшись, прикоснулся губами к ее губам. Затем кончиком языка облизнул собственные губы, как будто желая нанести на них отпечаток губ Вивианны. Она почувствовала, что у нее начинает кружиться голова, как будто она выпила бокал шампанского. В следующее мгновение Оливер впился ей в губы жадным жарким поцелуем.

Вивианна ощутила волну жара, нахлынувшую на ее тело, воспламенившую даже те уголки ее существа, о которых она раньше не подозревала. Потаенное место у нее между ног сделалось горячим и влажным. Вивианна услышала, как с ее губ сорвался стон удовольствия, который она оказалась бессильна удержать. Впрочем, ей и не хотелось сдерживаться. До нее неожиданно дошло, что она сможет без всяких усилий забыть обо всем, кроме того, что происходит с ней в эту минуту. Удовольствие, о котором недавно говорил Монтгомери, было опасным. Да и он сам был опасен.

В его глазах тоже вспыхнул огонь страсти, отчего они сделались похожими на синее пламя. Неужели он сейчас испытывает такие же чувства, что и она? Как будто в ответ на ее немой вопрос Оливер дерзко улыбнулся, так же безмолвно дав ей понять, что в своей жизни покорил немало женщин и Вивианна лишь одна из них.

Эта улыбка немедленно вернула Вивианне самообладание. Тело ее сделалось твердым как сталь, голова прояснилась. Она с усилием подняла руки и уперла их Оливеру в грудь, пытаясь оттолкнуться от него. Его кошмарный жилет оказался теплым на ощупь. Оцарапавшись о его пуговицу. Вивианна окончательно избавилась от недавнего восхитительного наваждения.

– Прошу вас, мисс Гринтри! – протяжно произнес Оливер. – Давайте с вами ляжем на эту кушетку. Давайте насладимся друг другом. Мне ужасно хочется покрыть вас всю поцелуями!

Вивианна представила, как упадет в его объятия и они возлягут на эту обтянутую красным шелком кушетку. Картина показалась ей абсолютно недопустимой, и все ее естество восстало против этого. Его объятия сделались настойчивее и крепче, но она оттолкнула его. Однако вырваться ей не удалось. Она потеряла равновесие, и ее спина коснулась столешницы столика красного дерева, опасно накренив стоявший на нем какой-то мраморный бюст. В ее воспаленном воображении возникло сходство той позы, в которой она оказалась, с иллюстрацией на обложке романа, который Мариэтта украдкой принесла в ее комнату. На ней была изображена женщина в объятиях мужчины, который с плотоядной усмешкой склонился над ней. Мариэтта обожала такие книжонки, Вивианна же считала их бессодержательными и просто глупыми.

Теперь же наигранная мелодраматичность подобной позы обратилась в реальность. Однако всему этому безрассудству пора было положить конец.