Воспоминания о революционном Новониколаевске (1904-1920 гг.) - Михаил Никитин

До апрельской Сибирской конференции, созванной в Красноярске, в лозунгах у нас была путаница.

Регулярная связь с Питером отсутствовала, сообщения оттуда мы получали с большим запозданием.

В первое время, несмотря на то, что гарнизон состоял в большинстве из эсеров, милиция и вся железнодорожная охрана находилась в наших руках. Во главе милиции стоял меньшевик Холкин, железнодорожную охрану возглавлял молодой офицер Лебедев — он был предан делу пролетарской революции и работал самоотверженно. Ошибкой являлось то, что мы не сумели закрепить за собой и усилить эти командные высоты. Здесь нас обошли руководители военного командования и эсеры, они сделали так, что всю воинскую часть, во главе с Лебедевым, назначили в маршевую роту и отправили на фронт. По-другому сложились дела в томской организации. Там работали Н. Н. Яковлев, В. Косарев, Звездов и многие другие. Они, будучи в рядах армии, еще до февральского переворота взяли гарнизон в свои руки. Хотя в Томске меньшевиков находилось немало, но большевистское ядро организации всех вело за собой. В Новониколаевск приезжали Косарев, Кулинич и другие товарищи, помогали нам советами. Из нашей организации на работу в Томск были взяты большевики Канатчиков, Кузовлев и другие.

Новониколаевские эсеры и командный состав гарнизона, опасаясь томских большевиков, не осмеливались открыто, грубо теснить нас, а мы, в свою очередь рассчитывая на возможную помощь революционно настроенного Томского военного гарнизона, выступали смелее.

Но главное внимание большевиков Красноярска и Томска направлялось на Омск, который имел весьма важное значение как Западно-Сибирский военный центр. Там же располагался Западно-Сибирский Совет рабочих и солдатских депутатов, поддерживаемый всеми меньшевиками и бундовцами. На II Западно-Сибирский съезд Советов в Омск, во главе красноярской делегации, ездил А. И. Акулов. Он говорил: «Еду штурмовать оппортунистические позиции омичей», но, должно быть, фактически его били.

Перед III Западно-Сибирским съездом выделили и послали в Омск на усиление большевистских рядов крупных работников из Томска — Н. Н. Яковлева, В. М. Косарева и других.

Наша организация — РСДРП, отмежевываясь от крайнего оборончества, выставила большевистский лозунг: «Демократического мира без аннексий и контрибуций». Этот лозунг поддержала часть эсеров, в среде которых произошло размежевание, выделились группы оборонцев и интернационалистов. Интернационализм новониколаевских эсеров и меньшевиков был далек, конечно, от революционных большевистских лозунгов. Интернационалисты-меньшевики ограничились требованием к Временному правительству — обратиться с предложением мира ко всем воюющим странам. Это требование, принятое Новониколаевским Советом, являлось одним из основных лозунгов первомайской демонстрации. На деле меньшевики и эсеры только прикрывали интернационалистическими лозунгами свой оппортунизм. Они, например, «делали все, чтобы работа на оборону не принесла ущерба от „непредусмотренного первомайского праздника“». Совет рабочих и солдатских депутатов призвал этот «прогульный день» отработать в ближайшее воскресенье.

С первых же дней в профессиональных союзах и в совете профсоюзов преимущество получили большевики. Наш партийный комитет находился в одном помещении с советом профессиональных союзов (в полуподвале дома Янкилевича по Воронцовской улице № 22).

Там находился и наш штаб. Первым председателем совета профессиональных союзов избирался т. Клименко, после его отъезда на Украину председателем совета работал до отъезда в Омск я, а секретарем — большевик А. Клеппер (После отъезда Г. Е. Дронина работал председателем профСовета).

В профдвижении первоначально наблюдались организационные непорядки. Так, конторщики не хотели состоять вместе с продавцами. Маляры организовывались отдельно от плотников и т. д. С трудом Центральному Бюро Союзов (Профсовету) удалось навести порядок в организовавшихся 14 союзах. Успешно налаживалась работа среди женщин, работающих по найму. Возглавляла союз т. Пуляшкина.

Городская учащаяся молодежь комсомольского возраста прислала в нашу парторганизацию большую группу своих представителей с просьбой принять их в РСДРП или под свое руководство. Нужно правду сказать, что развернуть как следует работу среди молодежи мы тогда не смогли, не хватало сил.

Восьмичасовой рабочий день в городе был проведен постановлением Совета, но систематически предпринимателями нарушался под видом работы на оборону. Фабрично-заводские комитеты на предприятиях при регулировании расценок натолкнулись на упорное стремление предпринимателей сжать производство как бы по причине недостатка сырья. Фабрично-заводские комитеты активно подхватили выдвинутый большевиками лозунг рабочего контроля, но в ряде случаев осуществить его не удалось.

Все конфликты профсоюзы старались разрешить при содействии Совета рабочих и солдатских депутатов, а эсеро-меньшевистское большинство в Совете часто проваливало революционные мероприятия.

Городское народное собрание пыталось регулировать ставки зарплаты своими постановлениями, но они значительно отставали от ставок, которых профсоюзы и фабрично-заводские комитеты добивались по сепаратным соглашениям с предпринимателями.

Биржа труда возникла в марте, путем перестройки бюро труда, существовавшего при военно-промышленном комитете еще до революции, но служащим биржи городская управа задерживала жалованье по три месяца, больничная же касса так и не была организована. Понятно, что рабочих не могли удовлетворить такие «завоевания».

Так сложилась обстановка, когда большевики организовали рабочие массы на борьбу за рабочий контрольна производстве и за переход всей власти к Советам.

На первый Всероссийский съезд Советов выбрали меньшевиков. Возглавляя Совет, Каменский мало считался с Комитетом общественного спасения, он все брал на себя. Но под влиянием большевиков в Совете — Горбаня, Клеппера и в целом организации, Каменский вынужден был от имени Совета выделить группу, которая потребовала отчет от Комитета общественного спасения. Получилось так, что Совет рабочих депутатов на какое-то время был фактически органом власти в городе, проверял деятельность всех общественно-городских организаций.

Медленно, упорно мы отвоевывали у социалистов-революционеров солдатские массы при содействии бывших в армии наших товарищей, сначала Лебедева, Клеппера, а потом Староверова, Семахина, Резниченко, Генералова, Клевцова, Ив. Волкова и других.

Парторганизация все еще оставалась не очищенной от оппортунистов.

В дальнейшем нам в организации стало работать легче, потому что значительное количество меньшевиков и примыкавших к ним оппортунистов спешило уехать из Новониколаевска, так как становилось очевидным, что массы отворачиваются от них и все больше и больше воспринимают большевистские лозунги.

Как случилось, что в первое время после февральской революции в организацию попали соглашатели вроде Сушкина Г. Г., от которых мы до революции отмежевывались в массовой и в идейной работе? Организация оказалась объединенной, и не ставился резко вопрос о быстрейшей очистке ее от меньшевиков. После революции произошло засилье эсеров. Лозунгом «Земля и воля» они приобрели авторитет среди мелкобуржуазного крестьянства. При поддержке контрреволюционного офицерства эсеры захватили Городское народное собрание и объявили, что в Сибири они построят социализм с крестьянами без рабочих, без социал-демократов; что Совет рабочих депутатов не нужен, когда в народном собрании заседают они, а не буржуазия. Это выступление эсеров вызвало ответную реакцию всех социал-демократов, не исключая открытых, как Сушкин, и скрытых меньшевиков, как Герман Каменский. Таким образом, в борьбе с эсерами как бы образовался единый фронт.

Большевики, воюя в Городском народном собрании против эсеров, в Совете рабочих и солдатских депутатов против все более выявляющего свою физиономию соглашателя Германа Каменского, опирались на профсоюзы.

С приездом В. И. Ленина в Петроград мы получили сведения о его знаменитых тезисах. Начался период отрезвления.

Перед Сибирской апрельской конференцией в Новониколаевск приезжал товарищ от ЦК нашей партии. Он объезжал сибирские организации и от нас направлялся в Барнаул. Он указал, что партийные организации надо переводить исключительно на большевистские рельсы, очищать их от оппортунистических элементов.

Западно-Сибирская апрельская партийная конференция состоялась в Красноярске в те дни, когда Милюков послал телеграмму в Англию: «Мы за выступление». Она всколыхнула все демократические силы в Москве, Ленинграде и в других городах. Я хорошо помню эти события: телеграмма обсуждалась на конференции.