Шоколадник (ЛП) - Батчер Джонатан

Маклоу хлопает обеими руками по голове.

— Для чего… чёрт возьми, ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА?

Изабелла рычит:

— Ты втянул нас в это, Маклоу.

— Здравствуйте! Насколько я помню, мы оба работали пылесосом!

— Да, но это была твоя идея достать кокаин. «Это выведет нас на новый уровень», — сказал ты. Ну и что теперь? Клиент всегда мёртв?

— Но… если бы ты не поторопилась с этими двумя, мы бы просто извинились, пообещали вернуть деньги, а затем кинули бы их и сбежали!

Вспышка неуверенности мелькает на широком лице Изабеллы, но её уверенность вскоре возвращается.

— Я не видела, чтобы ты действовал очень решительно, когда этот кусок дерьма угрожал меня изнасиловать.

Маклоу почти смеётся.

— Изнасиловать тебя? Ты могла бы раздавить его голову большим и указательным пальцами!

— У него. Был. Пистолет. А ты копался в мусоре, как будто ты там закопал сокровище.

Маклоу едва может заставить себя взглянуть на трупы. По крайней мере, пистолет был бесшумным, и механические удары, которые он произвёл, когда Изабелла нажала на спусковой крючок, вряд ли побеспокоили других жильцов.

— Мы должны проверить их карманы, — говорит Изабелла, приседая перед телами.

Проглотив желчь, Маклоу присоединяется к ней.

Изабелла оттаскивает рыжего от стены, чтобы дотянуться до штанов спортивного костюма, и его раны на груди текут, как проколы из баллончика с краской.

По лицу усатого перестала течь кровь, но Маклоу по-прежнему брезгливо ковыряет в штанах парня.

— Чёрт, — говорит Изабелла, вытирая руки о рукава рыжего.

Улов, который они разложили на полу, жалок. Два бумажника без удостоверения личностей, наличных денег и кредитных карт. Два набора ключей, которые могут быть откуда угодно. Небольшой пакет солёного арахиса. Пачка салфеток и леденцы для горла. И вторая обойма для пистолета, которую Изабелла кладёт в карман.

Маклоу морщится.

— Он не лгал. У них вообще не было денег.

Изабелла кивает, выглядит встревоженной.

Маклоу чувствует, что его шею затягивает петля.

— Когда мистер Рэдли узнает об этом, он захочет, чтобы мы умерли. Или того хуже.

Огромное тело Изабеллы напрягается.

— Нам нужно уходить.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Табби возвращается домой с прогулки с Джеймсом, она находит Хейли с Райаном в гостиной. Хейли выглядит разъярённой и сразу же требует, чтобы Табби взглянула в комнату Райана, поэтому после протестующих воплей Райана все трое поднимаются наверх.

— В чём дело? — спрашивает Табби у двери Райана.

— Подожди, — говорит Хейли.

Нахмурившись, Райан открывает дверь для Табби, и в его комнате пахнет кошачьим дерьмом.

Табби морщит нос.

— Что случилось, Райан?

Её сын опускает голову, и его белокурая чёлка закрывает лицо.

— Мне жаль.

— Отцовское безумие стало заразным, вот что случилось, — говорит Хейли.

— Эй! — огрызается Табби. — Ты ни о ком так не должна говорить, особенно о своём отце. Ты не хочешь сказать что-нибудь про меня? Попробуй, юная леди.

— Может, тебе стоит поговорить с этим маленьким грязным придурком самой? — говорит Хейли, направляясь в свою комнату рядом с комнатой Райана и закрывая дверь.

— Нам нужно будет обсудить твоё поведение, Хейли! — кричит Табби через дверь, прежде чем вернуться в комнату Райана.

Коробка с игрушками Райана в форме пиратского сундука стоит на полу перед его кроватью. В пространстве, оформленном в светлых пастельных тонах, тёмные цвета пластикового игрушечного сундука и его расположение посередине пола кажутся необычными.

Табби пересекает комнату и поднимает крышку.

Разливается мерзкое дуновение.

Около дюжины выпуклых пакетов для сэндвичей были раздавлены внутри, каждый из которых, кажется, герметично запечатан, кроме одного. Все они заполнены тем, что может быть только комками экскрементов, и последний свисает из пакета, как будто Райана потревожили во время выполнения задания.

— О… боже, — произносит Табби. Она говорит ровным голосом: — Что ты, чёрт возьми, сделал?

— Это была не моя идея, — говорит Райан, почти всхлипывая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эй, ничего страшного, — говорит Табби. Она показывает на пакеты. — Я имею в виду, это не нормально, но ты не волнуйся. Давай, мы уберём это, а потом поговорим.

Табби усаживает сына в кресло-мешок у его кровати, пока сама приносит мешки для мусора и дезинфицирующее средство. В каком-то смысле она даже не удивлена. Она ненавидит это признавать, но, возможно, Хейли права в том, что неврозы её мужа распространяются. Им не удалось удержать его отвращение подальше от сферы осознания Райана — особенно в те плохие дни, когда Джеймс выходит из туалета, плача или жалуясь на боль в кишечнике. Стоит ли ей действительно удивляться, когда его странное поведение отразилось на таком юном и впечатлительном ребёнке, как Райан?

Табби заставляет Райана держать чёрный мешок открытым, чтобы она могла вытрясти грязные пакеты из коробки с игрушками. После того, как она выкинула мешок с какашками в мусорный бак снаружи, она тщательно вымыла руки и попросила Райана принять душ, помогая ему вымыть голову в конце. Затем, вымытого и высушенного, она ведёт его обратно в спальню, чтобы одеться, где пол снова чистый, а в комнате пахнет моющими средствами, а не использованным туалетом.

Они вместе садятся на кровать.

— Ты можешь объяснить, почему ты это сделал?

Яркие зелёные глаза Райана по-прежнему почти скрыты его песочно-светлыми волосами. Он пожимает плечами.

— Не знаю.

Табби вздыхает и берёт руку сына своими тонкими пальцами, покрытыми чёрным лаком.

— Я хочу понять. Ты знаешь, что это грязно, да? А чистота помогает уберечь нас от болезней?

— Да.

— Хорошо. Потом ты сказал, что это не твоя идея. Так чья она была?

Райан убирает волосы со лба и выпячивает нижнюю губу.

«Боже, он такой маленький, — думает Табби. — И такой пристыженный».

— Иногда ночью ко мне в комнату заходит мужчина.

Слова шокируют Табби.

— Что ты имеешь в виду?

Райан сглатывает. Он указывает на угол, где есть пространство между дверным косяком и телевизором.

— Он стоит там.

Табби знала, что Джеймс иногда ходит во сне, и в стрессовые моменты ему становится хуже.

— Это папа?

Райан морщит лицо.

— Нет, — решает он. — Он похож на папу, но худой. И он пахнет.

«Кошмары, — говорит себе Табби. — Ему снятся дурные сны, как и Джеймсу».

— Что делает этот мужчина, когда он здесь?

— Он говорит мне вещи, очень тихо. Он странным голосом говорит о туалетных делах.

Райан смотрит в угол комнаты, как будто воображая кого-то там.

Голос Табби прерывается, но она спрашивает:

— Ты помнишь, как я везла тебя к дому бабушки Холден, и ты заснул на заднем сиденье машины? А когда ты проснулся, ты думал, что был у дантиста?

— Да.

— Может ли это быть так же? Дурной сон, который, по твоему мнению, реален?

Райан выглядит задумчивым.

— Почему моя голова так обманывает меня?

— Дорогой, это не твоя голова «обманывает» тебя, — она делает паузу и обнимает сына за плечи, прижимая к себе. — Сны больше похожи на то, когда твой мозг пытается что-то понять — например, про папу. Как будто ты не совсем понимаешь, что происходит, поэтому ночью твой мозг пытается помочь тебе это обработать, — она сжимает Райана. — А иногда, потому что и мозг, и жизнь сложны, он ошибается и сбивает тебя с толку.

Райан трёт лоб.

— Это слишком сложно для понимания.

Табби почти смеётся.

— Так не может продолжаться, Райан. Нет смысла так собирать фекалии. Это грязно, и безопаснее смыть в унитаз. Ты большой мальчик, а чем занимаются большие мальчики?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Райан вздыхает.

— Берут ответственность.

— Верно, — говорит Табби. — И сказать, что это не твоя вина, это не взять на себя ответственность, не так ли?

Райан отстраняется от объятий Табби.