Тихая квартирантка - Клеменс Мишальон

для волос, солнечные зайчики от снегоуборочных машин на стенах твоего номера. После возвращения домой становится ясно, что парень не думает звонить. Ты познаешь разочарование. Чтобы оправиться, уходит больше времени, чем после реальных расставаний во взрослой жизни. Наступает лето. Ты постепенно исцеляешься.

Через два года ты знакомишься со своим первым бойфрендом. Он идеален. Если бы парней можно было выписывать по каталогу, ты выбрала бы его. Если бы тебе подарили кусок волшебной глины, способной оживать, ты вылепила бы его.

Ты серьезно относишься к роли чьей-то девушки. Это твой первый шанс проявить себя, и ты хочешь сделать все правильно. Ведешь бойфренда посмотреть на могилу Дюка Эллингтона[6] на кладбище Вудлон. В день рождения покупаешь ему несколько маленьких подарков: музыкальную шкатулку с главной темой из «Истории любви», леденец с травкой, «Над пропастью во ржи» в мягкой обложке с лошадью – и прячешь их на себе, суешь в задние карманы, заталкиваешь за пояс джинсов. Когда приходит время вручать подарки, ты просишь его поискать. Он ощупывает тебя.

У тебя еще не было секса. В отличие от него. Он на шесть месяцев старше. Ты не торопишься взрослеть. Вроде бы нужно этого стыдиться, но ты не чувствуешь стыда. Не настолько, чтобы решиться.

Однако вы занимаетесь другим, и тебе нравится быть с парнем, который знает, что делать. Ты позволила ему просунуть руки под рубашку. Расстегнуть лифчик двумя пальцами. Пуговицу на твоих джинсах. После этого ты напрягаешься, и он тактично останавливается. Всегда.

Спустя пару месяцев ты готова с ним порвать. Но вместо этого позволяешь себе влюбиться. Одним солнечным июльским днем ты лежишь под деревьями в кампусе Колумбийского университета и понимаешь, что прошло полгода. Все вокруг твердят, как тебе повезло, раз парень вроде него так долго встречается с девушкой вроде тебя, не принуждая к сексу. Ты улыбаешься: «Я знаю».

И это правда. Не верится, что он твой. Иногда он засыпает – а может, делает вид, лежа с закрытыми глазами, – и ты не осмеливаешься вытащить онемевшую руку у него из-под головы. Тебе семнадцать. Любовь на вкус даже слаще, чем ты думала.

Однажды твои родители едут в Нью-Джерси на благотворительное мероприятие. Бойфренд приходит к тебе. Вы «смотрите фильм» – кодовое обозначение для поцелуев. Две недели назад вы «смотрели» «Реквием по мечте». Ты не смогла бы вспомнить ни строчки оттуда, даже если б на кону стояла твоя жизнь.

Сегодня вечером – «Бойцовский клуб», который ты никогда не видела. Он, как и все парни, обожает этот фильм. Какая разница. К черту «Бойцовский клуб». Важно лишь прикосновение его кожи к твоей и тепло его дыхания на твоем лице. Его пальцы в твоих волосах, на твоих бедрах, между ног. Ты чувствуешь себя невероятно окрыленной, невероятно счастливой, что нашла в его лице наставника. Такого, как советуют в журналах: кого-то, кто нравится тебе и кому нравишься ты. Мальчика, которому можно доверять.

Ты в юбке. Пока Эдвард Нортон оплакивает свой диван, стереосистему и красивый шкаф, твой бойфренд засовывает два пальца тебе в трусики, а затем – не успеваешь ты опомниться – внутрь тебя. До сих пор ты не задумывалась, что юбки означают легкий доступ, особенно летом, без колготок и шерстяных границ между тобой и миром.

Его пальцы принимаются за дело. Ничего страшного. Ты делаешь вдох и велишь себе расслабиться.

Брэд Питт в подвале объясняет первое правило Бойцовского клуба. Бойфренд стягивает с тебя трусики. Никогда в жизни ты не чувствовала себя такой голой. Из груди вырывается смешок, похожий на кашель. В ответ парень целует тебя крепче.

Все ускоряется, ты не успеваешь следить. Лицо Эдварда Нортона разбивается о бетонный пол. Вы с парнем оба голые ниже пояса.

Тебе говорили, что можно сказать «нет». Но никто не объяснял как. Никто не говорил, как посмотреть в глаза человеку, которого любишь, и сказать, чтобы он прекратил.

Твой внимательный парень понял бы без слов. Заметил бы, что руки у тебя безвольно повисли, а зубы стучат. Но пока Эдвард Нортон рассылает коллегам стихи по электронной почте, бойфренд тянется за презервативом. Ты понятия не имела, что он держит их во внутреннем кармане рюкзака. Что у него все отлажено.

Брэд Питт произносит монолог о том, как реклама разрушает душу. Ты смотришь, как парень входит в тебя. Это твой первый раз, и все происходит потому, что ты слишком боялась сказать «нет». Потому что бойфренд забыл посмотреть тебе в глаза.

На следующей неделе ты оставляешь ему голосовое сообщение. Говоришь, что все обдумала и вам лучше расстаться. Кладешь трубку и плачешь.

Годы спустя ты забьешь его имя в поисковую строку в соцсети. Профиль будет закрыт, а вместо фото – серый квадрат. Ты не станешь добавлять его в друзья.

А пока жизнь продолжается. Само собой.

Ты снова занимаешься сексом. Иногда плохим. Иногда унылым. Чаще, чем хотелось бы, ты мысленно возвращаешься к тому моменту.

Ты не забудешь своего первого парня. Того, кто научил тебя жить в качестве гостьи в твоем собственном теле.

Глава 10

Женщина в пути

Каждый вечер ты спрашиваешь его «когда», и всякий раз он отказывается сообщать. «Скоро узнаешь. Куда спешить? Или тебя где-то ждут?»

Говорит, они еще не закончили сборы. Сколько у них вещей? Он не миллионер. Одевается опрятно, но одежда не новая. Он упоминал работу по дому, мытье полов, белье, которое нужно развешать. На его плечах весь мир, и некому (за неимением платной прислуги) облегчить ношу. Они прожили в этом доме много лет, и теперь им предстоит выгрести содержимое семейной истории, каждый клочок бумаги, каждую забытую безделушку. Они собираются уехать и обосноваться в другом месте, и необходимо решить, что оставить, а что взять с собой.

Затем, однажды вечером, он говорит: «Идем».

Осознание приходит через секунду, ты застываешь. Он резко поднимает тебя на ноги и начинает возиться с цепью. Поворот ключа – ключ все-таки есть, – пара рывков, и цепь со стуком падает на пол. Ты чувствуешь невероятную легкость.

Без цепи сложно сохранять равновесие, ты держишься за стену. Он тянет тебя за руку, торопясь вытащить наружу.

– Давай, – говорит он. – Шевелись.

Через несколько секунд под твоими ногами будет трава и никаких стен вокруг.

– Подожди.

Ты пятишься к задней стене, едва не выскользнув из его хватки. Цепкие пальцы вновь настигают тебя: он не из тех, кто так легко отпустит. Левое плечо с силой выкручивается, от неожиданности темнеет в