Максимальный разгон (СИ) - Сергей Игнатов

ним. Мне же не видно, что выводится ей на линзы перед глазами, но судя по движению головой, она непроизвольно пытается посмотреть на место стыка протеза и культи то с одной стороны, то с другой.

— Фигу покажи, — отстранённо командует моя врачевательница.

Время поджимает, я перебарываю желание задать вопрос, сжимаю в кулак все пальцы кроме среднего.

— Отлично, теперь пошевели каждым пальчиком по отдельности.

Выполняю команду безропотно.

— Хорошо, просто замечательно. Так, я пока выключила. Заживляйкой намазала, сшить тоже всё сшила. До завтра пользоваться нельзя и ещё с недельку осторожно.

— А-а, — я пытаюсь сообразить, какими словами корректно сказать ей, что сейчас не время лапать меня за грудь.

— Бэ-э, — возвращаясь к прежней ипостаси, дразнит Даша.

Три минуты осталось. Я слышу колокольчик входной двери. Этот звук заставляет девушку подпрыгнуть, будто её снизу укололи, и начать расщёлкивать крепления, которые фиксировали меня на столе.

— Уходи, быстро!

Она поворачивает руку ладонью вверх и разжимает пальцы. Этот жест означает, что она отправила мне сообщение. Его используют, когда хотят обменяться контактами, не привлекая внимания. Сообщение придёт на инфон, в направлении которого был сделан жест.

Продолжая не понимать, что происходит, я проделываю этот жест в обратном порядке — сжимаю пальцы левой руки в кулак и поворачиваю его вниз, что значит поймал. Правда, мой девайс не запрограммирован принимать сообщения таким образом, и я ловлю контакт как все нормальные люди — движениями зрачка.

Даша рывком дёргает халат — всё-таки эта пуговка держалась еле-еле. Не дав мне опомниться, она обнимает меня за талию и прям-таки тащит к двери.

— Это Фёдор Майколович, поздоровайся.

— Здрасте, — обращаюсь я к открывающейся двери.

В неё пыхтя протискивается седовласый дядька с одутловатым лицом, а Даша силой выталкивает меня из операционной и активными взмахами ладони требует валить, и побыстрее.

Голос девушки звучит так, будто на столе только что проводилась далеко не хирургическая операция:

— До скорого, Айджи!

Надеюсь, сообщение от неё всё прояснит. Я совершенно точно не называл здесь своё настоящее имя!

Глава 4

На улицу я вываливаюсь совершенно ошарашенный. Зато у меня осталось целых полторы минуты! Давлю на дверь и возвращаюсь внутрь. Нетронутая левая рука цапает аэроборд, и я выскакиваю обратно. Минута десять. Может, снять ограничения по высоте полёта? Нет, тогда меня точно по камерам найдут.

В глухом переулке за мной наблюдают лишь лежащий в груде тряпья и картона старик и пара облезлых собак. Сомневаюсь, что кто-то из этой троицы ведёт видеофиксацию, но на всякий случай утыкаюсь в угол между стеной и контрфорсом древней многоэтажки.

Очень хочется узнать, что же мне написала Даша, но увы. Даю команду отключить инфон в последнюю секунду таймера. Я успел. Айдж исчез под "зонтиком" в одном переулке. Сейчас в другом появится Вадим Бросов. Я достаю из рюкзака сумочку. Две накладки на щёки и два "самострельных" микрошприца, а к ним инструкция. В каждую бровь. Выполняю нехитрую манипуляцию по протыканию кожи миниатюрными тюбиками с иглами, жду указанные тридцать секунд и бросаю отработанные расходники обратно в сумку. Не буду рисковать и попытаюсь утилизировать их более надёжно.

Активирую и кладу в карман браслет инфона моей новой личности. Ещё сутки предстоит жить с одной рукой, неудобно. Застегнуть браслет левой на левом же запястье задача нетривиальная, а правую я трогать не хочу. Линзу-экран моего прежнего девайса из левого глаза приходится просто бросить в рюкзак и установить на её место аналог, подходящий к модели инфона новой личности.

Вот и всё, хотел бы я взглянуть на себя в зеркало, но такой возможности у меня нет. Я аккуратно ощупываю лицо, и правда не родное. Как минимум ничего не болтается, не выпирает. Накладки сидят, как влитые, даже на ощупь от кожи не отличить.

Прыгаю на борд и уношусь прочь от старика с собаками. Надеюсь, он ничего не видел.

Я должен найти ту самую Никки. Она влезла в телефон отца и всё испортила! Из-за неё я спалился, из-за неё не могу вернуться домой! Подкручиваю доску и делаю хитрый горизонтальный флип. Я же вроде как аэрогонщик. Вылетаю из переулка на дорогу и замираю. Понятия не имею, что делать дальше. Обвинять во всём эту самую Никки, которую я даже в глаза не видел — очень и очень глупое занятие. Мне искать её надо, а не материть мысленно.

Ещё эта девчонка в белом халате — Даша. Откуда она знает моё имя? Перебираю всех Даш, которых когда-либо видел. Если бы люди с возрастом не менялись — я бы её узнал. Память у меня почти фотографическая. Если человек не изменился — я узнаю его через любое время, но как сопоставлять детские лица со взрослыми, в которых выросли их обладатели — ускользает от моего понимания. Хорни-докторица не бьётся ни с кем из прошлого. К тому же она и не врач, но в сети пишут, что после такой операции протез и правда нельзя использовать сутки. Я даже не могу проверить, работает он или нет.

Проблемы надо решать по мере поступления. Моя биологическая рука со следилкой сегодня точно не понадобится, значит, о том, как её возвращать, подумаю завтра. Я ищу на карте клуб, в котором танцует Никки. Откроется он вечером, у меня куча времени.

Запах кофе, мяса и выпечки напоминает, что сегодня я ещё не ел. Как приличный человек, я спрыгиваю с аэроборда перед входом в кафе и открываю дверь. Под подошвой что-то хрустит. Я захожу внутрь, внимательно глядя под ноги. Массового исхода тараканов нет, это был одинокий любитель экстрима от мира насекомых. Он рванул в прекрасное далёко средь бела дня и умер под моим кроссовком, кого-то он мне напоминает.

Сажусь за дальний столик и подключаюсь к сети кафешки, пытаясь оценить степень антисанитарии. В Верхнем Городе такое заведение и дня бы не проработало, но я сомневаюсь, что найду другое. Хотя даже здесь могут навести чистоту — во врачебном кабинете Даши всё так блестело, что возникало ощущение стерильности.

Ожидая, когда же мне принесут кофе с бутербродом, я пробегаюсь по новостным сайтам Верхнего Города. Не ищут ли меня, случаем? Всё же отец мелькает в новостях раз пять за год, не меньше. Рано или поздно моё исчезновение вызовет вопросы.

Про меня ни слова, про отца тоже. Во всех заголовках мелькает наш правитель-самодержец, всенародно любимый и вновь переизбранный мэр Эйкван. Он как обычно вещает об угрозе ужасного ИИ, который пытался уничтожить человечество и попытается