Разум и чувства - Джейн Остен

Полковник Брэндон, который был представлен вторым как старый друг сэра Джона, похоже, часто бывал в этом доме и чувствовал себя также естественно, как леди Миддлтон в роли жены, а леди Дженнингс в роли тещи.

Он не проронил ни слова за столом, но его молчаливое присутствие никого не смущало, хотя его внешность была неприятна. По мнению двух сестер, он выглядел как типичный старый холостяк, ему было уже за тридцать пять, а его лицо могло оттолкнуть даже последнюю старую деву в округе. Возможно, он был не глуп и благоразумен, но явно не заинтересовал барышень.

Увы, в этот вечер они не нашли никого, с кем в дальнейшем смогли бы сойтись ближе. Леди Миддлтон была скучна и холодна, полковник Брэндон – мрачен и не разговорчив, а миссис Дженнингс – невыносимо весела. Леди Миддлтон за весь вечер оживилась лишь раз, когда после обеда вошли четверо ее детей и стали требовать всеобщего внимания. Они теребили подол ее платья и совершенно не давали ей говорить ни на одну из тем, не касающуюся их.

Когда выяснилось, что Марианна прекрасно играет на фортепиано, хозяин тут же открыл инструмент и все собравшиеся затаили дыхание. Марианна, у которой к тому же был редкий голос, в этот вечер исполнила почти все романсы, которые леди Миддлтон после замужества привезла в Бартон-парк и ни разу и не открыла, так как своё бракосочетание она отпраздновала тем, что навсегда оставила музыку, хотя, по словам ее матери, блистательно играла, а по ее собственному мнению, просто любила музыку.

Марианну осыпали комплиментами. После каждой песни сэр Джон во весь голос выражал свой восторг – так же громко, как рассказывал что-нибудь остальным гостям, пока она пела. Леди Миддлтон то и дело одергивала его, удивляясь, как можно так невнимательно слушать музыку и всё время просила Марианну обязательно спеть ее любимый романс – как раз тот, который Марианна только что исполнила. И только полковник Брэндон слушал ее молча, но так внимательно, что его молчание стало для нее самым лучшим комплиментом. В этот момент Марианна почувствовала к полковнику некоторое уважение, невольно выделив его среди прочих слушателей, которые были лишены даже зачатков хорошего вкуса и почему-то не стеснялись этого.

Музыка явно доставляла полковнику удовольствие, и хотя он не впадал в экстаз, как чувствительная девица за фортепиано, но его внимание было очевидным. Она впервые с жалостью подумала о нем, решив, что в тридцать пять лет чувства притупляются, и искусство уже не дарит такого наслаждения, как в молодости. Марианна мысленно простила своего верного слушателя, как того требует человеколюбие.

Глава 4

Миссис Дженнингс была веселой вдовой с широким кругом общения. Она удачно выдала замуж обеих своих дочерей и, видимо, решила, что теперь обязана сосватать всех холостяков в подлунном мире. Денно и нощно она была готова сводить одинокие сердца и некоторые девицы были даже благодарны миссис Дженнингс за то, что та подыскала им приличных и небедных женихов. Приехав в Бартон, она в первый же вечер нашла применение своим способностям. Бегло осмотрев гостей, пожилая дама сразу же сложила будущую идеальную семейную пару, по ее мнению. Она сразу почувствовала неподдельный интерес к Марианне молчаливого полковника Брэндона. Он не просто слушал пение миловидной девушки, он «любовался ею», отметила про себя энергичная вдова и решила, что они обязательно должны быть вместе. Ее интуитивная догадка подтвердилась через несколько дней, когда семейство Миддлтон и друг семейства полковник Брэндон нанесли ответный визит в летний домик. Он снова не сводил глаз с поющей Марианны. «Это будет прекрасная пара, – подумала миссис Дженингс, – он так богат, а она так красива».

Невесту для полковника она подыскивала очень давно, с тех пор, как он впервые появился в доме ее зятя и вот, наконец, она нашла то, что так настойчиво искала.

Миссис Дженнингс решила действовать немедленно и в этом деликатном деле прибегла к своей обычной тактике: она начала без умолку шутить. В Бартон-Парке она подсмеивалась над полковником. В коттедже – над Марианной. Старый холостяк пропускал ее шутки мимо ушей, неопытная Марианна сначала не понимала в чем дело, а когда немного разобралась, то расстроилась, она никак не могла понять, почему все позволяют себе так открыто подшучивать над странностями закоренелого холостяка.

А миссис Дэшвуд никак не могла представить себе человека на пять лет ее моложе в роли своего зятя, и сразу постаралась объяснить миссис Дженнингс и самой Марианне, что против неравного брака.

– Но, по крайней мере, матушка, вы уж точно не скажете, что у него скверный характер, – вступилась за полковника Марианна. – Полковник Брэндон, естественно, моложе миссис Дженнингс, но мне он годится в отцы. Если он не женился в молодости, то в его годы собираться под венец просто смешно! Он никогда не решится на брак хотя бы из-за своих преклонных лет и старческой немощи.

– «Старческой немощи», – переспросила Элинор, – ты считаешь полковника немощным? Я понимаю, что ты считаешь его ровесником нашей мамы, но не обманывай себя, по-моему, он в прекрасной форме.

– А ты слышала, как он вчера жаловался на ревматизм? – не унималась Марианна.

– Моя дорогая девочка, – сказала ее мать, смеясь, – А вот здесь тебе лучше прислушаться ко мне. Возможно, сейчас это кажется тебе чудом, но жизнь продолжается даже после сорока.

– Мама, я соглашусь с вами, что, возможно, после сорока жизнь только начинается и полковник, я думаю, проживет еще лет двадцать в добром здравии и окружении верных друзей, но жениться в тридцать пять лет уже поздно, – ответила Марианна.

– Наверное, ты права, – согласилась с ней Элинор, – между тридцатью пятью и семнадцатью такая пропасть, что вряд ли муж и жена будут понимать друг друга. Я думаю, полковнику подошла бы женщина лет двадцати семи.

– Женщина двадцати семи, – усмехнулась Марианна, и немного подумав, добавила, – женщина двадцати семи лет никогда не сможет так чувствовать и любить, как юная девушка. Она скорее станет этому офицеру хорошей сиделкой, чем настоящей женой. Хотя такой брак уж точно никого бы не удивил. Но это была бы даже не женитьба по любви, а нечто другое. Какая-то коммерческая сделка что ли, в которой каждый пытается что-нибудь для себя приобрести за счет другого.

– С тобой бесполезно спорить, но и после двадцати женщина может по-настоящему полюбить мужчину в возрасте и даже выйти за него замуж по любви. И не стоит так уж строго судить полковника Брэндона и его будущую жену-«сиделку» за то, что вчера в сырой и холодный день, он обмолвился о легких ревматических болях в суставах.