Город без полиции - Анна Малышева

В ее голосе звучала мольба, и Таня поняла – для ее добровольной переводчицы невыносима сама мысль о том, что придется так быстро расстаться с землячкой. Она улыбнулась, глядя на ее взволнованное лицо:

– Неудобно. Дело-то закончено, да и в Москве меня ждут... Я ведь все бросила, даже свой день рождения отменила.

Ольга немедленно поинтересовалась, когда у нее был намечен праздник, и узнав, что он планировался именно сегодня, возбужденно воскликнула, что это просто замечательно! Дни рождения, по ее мнению, следовало отмечать в новых, незнакомых местах, и тогда жизнь тоже будет идти по-новому!

– Ну на этот раз точно, – согласилась Таня. – Не могу сказать, правда, что я рассчитывала в свой день рождения опознавать вещи из могилы, но новых впечатлений мне хватит на год! Знаете, очень заманчиво было бы тут задержаться... Но, конечно, на день-другой, не дольше. Понимаете, я не так давно нашла новую работу, и мне не хотелось бы ее потерять из-за того, что я вдруг устроила себе отпуск. Сегодня суббота, завтра я могу быть свободна, а в понедельник утром улечу. За один прогул как-нибудь отчитаюсь, навру... Не могу же я сказать правду! Мне никто не поверит!

Ольга понимающе кивнула:

– Это точно, правда чаще всего похожа на ложь. Для начальства приходится что-то придумывать... Я-то отвыкла от работы, сижу с ребенком, садиков тут нет, подкинуть дочку свекрови не могу, та еще работает... Значит, у нас есть все воскресенье! Вы рано встаете? Ничего, если я зайду за вами в девять? Тогда мы больше успеем!

Девушка была слегка ошеломлена ее напором и не успела толком понять, хочется ли ей принимать услуги своей новоявленной подруги или лучше будет провести этот день в одиночестве, исследуя окрестности Мармари... Она даже больше склонялась к одиночеству, тем более что ей было над чем поразмыслить, но отказать Ольге было бы просто жестоко – та смотрела на нее таким влажным молящим взглядом, в котором читалась такая тоска по общению... И Таня мужественно изобразила улыбку:

– В девять рановато, вот в пол-одиннадцатого я точно проснусь. Конечно, если лягу прямо сейчас. Кстати, где Димитрий? Он опознал снимки?

– Опознал, при мне. – Ольга достала сигареты и поманила девушку к выходу. – Это был он, ваш друг. В чем, в общем, никто и не сомневался. Снимки вам не вернут, ничего? У вас есть копии?

Таня только махнула рукой, выходя вслед за ней на улицу. После прокуренных комнатенок полицейского участка первые глотки свежего воздуха опьянили ее, как крепкое сладкое вино. Возможно, по местным меркам Каристос и был большим торговым городом с развитым уличным движениям и даже пробками, но Тане казалось, что она дышит чистым морским ветром, пахнущим солью, йодом и вереском с побережья. Она прикрыла глаза, и у нее слегка закружилась голова, словно она опять стояла на верхней палубе парома, отправляясь на свидание со своим прошлым... «Никто и не сомневался, что это был он. Он в гостинице, он в могиле, он на моих снимках. Но что, что случилось?!»

Ольга курила, стоя чуть поодаль, и весьма эмоционально разговаривала по-гречески по мобильному телефону. У Тани создалось впечатление, будто она с кем-то спорит или даже ругается, что тут же подтвердилось. Женщина зло закончила разговор какой-то язвительной фразой и резко захлопнула мобильник:

– Мой муж, не может уложить без меня ребенка! На что только не идут люди, чтобы испортить тебе настроение! Мы с ним договорились, что я переночую с вами в гостинице, чтобы быть под рукой, а теперь мне придется ехать домой! Я уверена, что Зойка в конце концов заснула бы, это все выдумки... Просто он хочет иметь меня под боком. Ревнует! Он старше меня на двадцать пять лет, и это просто караул, какие фантазии ему приходят в голову! Как будто в Мармари есть с кем изменять! Что я – враг себе? Это же деревня, все на виду!

Таня отделалась неловкой улыбкой – ей казалось излишним знать такие подробности о жизни своей новой знакомой, тем более что продолжать это знакомство дольше завтрашнего дня она не собиралась. Ольга докурила сигарету, швырнула прочь окурок и оглянулась на двери участка:

– Так, Димитрий явно засел смотреть футбол, сегодня играет «Олимпиакос», как я забыла? Мой тоже засел, конечно, ему некогда возиться с Зойкой. Сейчас все улицы вымрут, вот увидите!

– А как мы вернемся в отель? – забеспокоилась Таня. – Здесь можно взять такси?

– В принципе да, – не слишком оптимистично заметила та. – Но таксисты тоже люди и тоже хотят смотреть футбол. Да вы не переживайте, я сама вас отвезу. Возьму машину у Косты, он все равно дежурит сутки, а завтра его кто-нибудь подбросит до Мармари. Мы с ним соседи.

Она переговорила с молодым патрульным, который без разговоров отдал ей ключи от машины, а сам, распираемый спортивным возбуждением, отправился в участок, присоединяясь к своим коллегам. Ольга подбросила ключи на ладони и лукаво взглянула на свою спутницу:

– Давайте посидим где-нибудь в кафе, выпьем по рюмочке? Я вас угощу по случаю знакомства и дня рождения... И мне кажется, нам можно перейти на «ты», а то общаемся как-то слишком официально! Ты не против?

– Конечно нет. – Таня взглянула на часы. Время близилось к полуночи. У нее появилось ощущение невесомости – таким странным казался этот незнакомый приморский город, в сердце которого она вдруг оказалась, неоновые греческие вывески на магазинах, все еще открытых, несмотря на поздний час, голоса прохожих, звучащие так буднично, по-домашнему, притом что она ни слова из их разговоров не понимала... Даже луну, высоко повисшую в светло-синем небе, Таня, казалось, видела впервые в жизни – такой она была яркой, рельефно вылепленной, ослепительно-белой.

– Только насчет рюмочки, – осторожно добавила она, вспомнив, как лихо и почти в одиночку расправилась ее новая приятельница за обедом с бутылкой вина. – Мне кажется, что дорога была довольно сложная, все-таки горы, обрывы над морем...

– Я проеду ее во сне, не волнуйся! – Ольга сунула ключи в карман короткой кожаной куртки, придававшей ей подростковый вид, и деловито огляделась: – Погоди, надо сообразить, где нет телевизора? Сейчас везде будут смотреть футбол... Хотя мы можем сесть снаружи, и тогда все равно. Не замерзнешь на улице? Тогда идем в оузерию к Никасу, угощу тебя местной водкой. В принципе это просто анисовка...

– А вдруг нас остановят?! – в последний раз воззвала к здравому смыслу девушка, устремляясь вслед за Ольгой, быстро зашагавшей в глубь узкого кривого переулка, тесно заставленного машинами.

– Кто?! Где?! – со смехом обернулась та и поманила Таню за собой. – Расслабься, ты не в своей Москве, ты в Греции, причем в деревне! Здесь никогда ничего не происходит, особенно не в сезон!

И даже не обращая внимание на явное несоответствие своих слов с реальностью (они все еще находились в двух шагах от полицейского участка), добавила:

– Это рай до грехопадения, здесь в некоторых домах до сих пор не запирают дверей. Жаль, что ты так быстро уезжаешь, – я не успею тебе этого доказать. Можешь просто поверить на слово?

И, не дожидаясь ответа, крепко взяла Таню за руку и потянула за собой, словно боялась, что та вдруг передумает, вырвется и убежит. Девушка была слишком ошеломлена таким напором, чтобы сопротивляться, и, едва поспевая за размашисто шагавшей спутницей, молилась про себя, чтобы на обратном пути та оказалась в состоянии держать руль и они не закончили свой путь где-нибудь под скалистым обрывом. «Тогда я даже не побью Пашин рекорд, – с горькой иронией заметила она. – Судя по всему, он продержался в этом раю по крайней мере двое суток. Или дольше?»

– Не припомнишь, когда похоронили твоего свекра? – спросила Таня, когда они уже усаживались за шаткий деревянный столик под навесом возле выбранного Ольгой кафе. Та удивленно остановилась в дверях, куда направлялась, чтобы позвать хозяина.

– Помню, конечно, мы тут все до мелочей вспоминали в связи с твоим парнем. Утром двадцать шестого августа, четыре года назад.

– А Паша прилетел в Афины утром двадцать третьего августа, – пробормотала Таня, обращаясь скорее к самой себе, чем к собеседнице. – Двадцать четвертого он позвонил мне второй раз уже из Мармари, Димитрий помог ему набрать номер... Он переночевал потом в отеле?

Ольга отпустила ручку двери, подошла к столику и склонилась над ним. Прядь светлых волос упала ей на глаза, и Таня не могла различить их выражения, но голос молодой женщины звучал сострадательно:

– Переночевал, уехал утром, даже не позавтракал. Матильда была на кухне, так его и не видела. Хотя, – женщина пожала плечами, – если бы и видела, то потом не узнала бы, ведь гостиница битком набита туристами, самый сезон! А через сутки твой Паша уже почему-то оказался в гробу моего свекра, под телом старика, под покрывалом и цветами. Так их и заколотили в церкви, а что гроб слишком тяжелый, никто из носильщиков не жаловался – кому такое в голову придет! Отнесли на катафалк, потом на кладбище, посидели на поминках, и все было кончено. Таня, хочешь совет?