Ценитель - Сергей Котов

class="p1">Браслет действовал: я ловил все шорохи, видел тени, ощущал запахи, и по этим признакам довольно точно восстанавливал картинку происходящего за моей спиной.

Вот лысый поднял руку, показал на меня, и два раза повернул ладонь по часовой стрелке. Догадаться о значении жеста было не сложно: «скрути его».

Вот двое в чёрных комбезах рванулись ко мне, видимо, всерьёз считая, что делают это бесшумно.

Ну конечно: как же ещё можно решить сложившуюся ситуацию иначе, чем положив кого-нибудь мордой в асфальт?

Я продолжал спокойно идти. Двое приблизились. Первый попытался сделать подсечку — чтобы я сразу рухнул плашмя. Потом, видимо, намереваясь скрутить руки и «подготовить для допроса».

Через мгновение первый нападающий сидел на пятой точке, с недоумением глядя на свою неестественно вывернутую ногу. Болевые импульсы ещё не успели дойти до его крошечного мозга.

Я презрительно усмехнулся. А ведь предполагается, что это элита из элит! Но, похоже, охранники есть охранники, даже высшего ранга.

Второй нападающий был более осторожен. Он отступил на шаг назад, потом стремительным броском метнулся навстречу, метя кулаком в солнечное сплетение. Вот это уже серьёзно: неподготовленного человека так и убить можно. Ему я сломал обе руки — причём так, чтобы боевик гарантированно отправился на пенсию. Потому что нельзя просто так калечить людей.

Лысый озадаченно почесал в затылке и поднял руку, видимо, чтобы дать команду остальным боевикам напасть на меня. Но я не предоставил ему такой возможности.

Я сделал с ним ровно то, что намеревался сделать со мной его подчинённый — сбил с ног и заломил руки за спиной.

Не то, чтобы мне это нравилось, но в данной конкретной ситуации я испытывал что-то вроде удовлетворения. Всё-таки хорошо, что я поддерживал физическую форму и занимался тайцзи. Без этих навыков браслету просто нечего было бы усиливать. А так я чувствовал себя вполне уверенно.

— Ты что творишь⁈ — прошипел лысый. — Жить надоело⁈

Оставшиеся невредимыми боевики окружили меня полукольцом. Двое достали пистолеты и нацелились на меня. Ещё я чувствовал одного снайпера, который успел занять позицию на дереве справа от ворот.

— Вас разве не предупредили, что с хозяевами следует вести себя вежливо? — спросил я нейтральным тоном.

— Слезь. Немедленно. Последний шанс!

Странно… поначалу мне показалось, что у этого лысого есть проблески интеллекта. Я ещё сильнее сжал его руки. Он попытался вырваться; под тонким чёрным пиджаком перекатывались стальные мышцы. Надо признать, что в целом он пытался действовать грамотно — и в любой другой ситуации это приём сработал бы. А так он только сломал себе одну из лучевых костей.

Лысый глухо замычал.

— Слушайте, среди вас есть хоть кто-то с мозгами, а? — обратился я к стоящим вокруг меня боевикам. — Свяжитесь с руководством. Опишите ситуацию.

Краем глаза я заметил, как один из боевиков отступил на пару шагов назад и тихо заговорил, едва шевеля губами. Прошло несколько секунд. Потом в его глазах появилось бесконечное удивление.

Он сделал жест и боевики медленно и неохотно опустили оружие.

Боевик вынул из уха рацию, потом обратился к лежащему подо мной лысому:

— Михаил Петрович, вас шеф… — сказал он.

— Идиот… — выдохнул лысый.

— Рацию, — сказал я и протянул руку.

Боевик в балаклаве колебался.

— Ты хочешь, чтобы он поговорил с шефом или нет? — спросил я дружелюбным тоном.

Боевик нехотя подошёл и осторожно, стараясь не слишком приближаться, протянул наушник рации.

Лысый попытался ещё раз рыпнуться. Конечно же, неудачно. Прижав его голову к земле, я всунул наушник в его левое ухо. Он ещё пару раз дёрнулся и затих.

Через несколько секунд я отпустил его и поднялся.

Лысый продолжал лежать на земле с отсутствующим выражением лица. Он слушал.

Остальные боевики продолжали стоять полукольцом, удивлённо переглядываясь. Готов спорить, с подобной ситуацией они столкнулись впервые за всю карьеру. А кое-кто из них и в последний раз.

— Вызовите скорую, у этих двоих серьёзные переломы, — я снова обратился к боевику, который передал рацию, кивнув на площадку за воротами, где меня пытались положить.

Раненые мной боевики пытались ползти по направлению к своим авто.

Лысый начал медленно подниматься. Встал на ноги. Хотел отряхнуть штаны, но поморщился — сломанная лучевая кость давала о себе знать.

Плотно стиснув зубы, он посмотрел на меня, после чего произнёс, почти не размыкая губ:

— Прошу прощения за недостойное поведение, — сказал он. — Если вам причинён ущерб, мы его компенсируем. Искренне сожалею об этом недоразумении.

Я выдержал паузу, наслаждаясь почти физически ощущаемой растерянностью других охранников.

Лысый бледнел и потел. Если я правильно понял, от моего ответа в его дальнейшей жизни зависело очень много чего.

— Будем считать инцидент исчерпанным, — ответил я.

— Благодарю, — кивнул лысый.

— В контейнеры не заглядывать. В остальном территория в вашем полном распоряжении, — ответил я, добавив: — Если понадоблюсь, я буду на берегу.

После этого я, улыбаясь своим мыслям, направился в зону отдыха.

Я думал о дедушке. Точнее, о том, как ему удаётся успешно моделировать ситуации. Он ведь не зря посоветовал мне надеть браслет. Будь со мной более серьёзные вещи, ситуация могла закончиться куда более плачевно. Возможно, не обошлось бы без жертв. И тогда я бы точно отказался встречаться с высокопоставленным посвящённым; это было бы нарушением моих принципов. А так у меня оставался выбор: отказать во встрече по формальным основаниям, или же проявить дипломатический такт и принять посвящённого, который вроде как становился мне обязан уже в самом начале делового общения.

Кроме того, у меня давно не было выгодных продаж. Не то, чтобы я прям в самом деле начинал бедствовать — нет, конечно. Денег у меня на счетах, на складах, в золоте, драгоценностях и крипте хватило бы на несколько роскошных жизней. Но дело ведь не только в деньгах. Дедушка хотел, чтобы я не терял вкуса к сделкам. А тут такая возможность…

Когда-то меня такие его выкрутасы раздражали. Я считал это недостойными манипуляциями, недопустимыми в доверительных отношениях. А потом, со временем, я научился ценить его расчёт и, самое главное — то, с какой неизменной точностью он приводил к благим результатам, сохраняя свободу выбора.

Когда он подарил мне браслет, я искренне думал, что он заботился только о моей безопасности. И лишь спустя какое-то время понял, что вся комбинация была тщательно рассчитана. Что он нашёл достойный способ забрать меня из дома, не причинив никому особого вреда.

Если,