Жуть - Сергей Викторович Обжогин

по ночам, когда я лежал один в мрачном одиночестве. Жена с дочкой переехали к родителям. Как-то вечером, после очередного пьяного проигрыша, я долго стоял и смотрел в окно. Смрад, исходивший от меня и от моего зловонного дыхания, пропитал всю квартиру. Моя душа заметалась от прикосновения пальцев с оконной ручкой. Я насильно отключил все защитные механизмы тела, распахнул окно и, не мешкая, бросился вниз с пятого этажа. Последнее, что я помню перед ударом, это как ветер треплет мою одежду. Потом провал.

Очнувшись, моей первой мыслью было: «Почему я не умер, и почему мне не больно?» Настало какое-то мистическое состояние. Сам себя я не видел и не ощущал. Я видел всё вокруг на 360 градусов. Всё пространство колыхалось и мерцало подобно бесконечному занавесу. Таких чувств я никогда не испытывал раньше. Если бы всю любовь и блаженство на земле сложить вместе, то, возможно, получилось бы нечто подобное. Неописуемый вид и состояние.

Двигаться у меня не получалось, ведь тела-то не было. Почему-то это меня нисколько не волновало. Стоило мне только подумать о жене и дочке, я мгновенно очутился рядом с ними. Моя супруга торопливо затирала пол в ванной родителей после бурного купания дочки. Доча бегала рядом голенькая, ей всего два годика, на её плечах было накинуто большое махровое полотенце. Она изображала какого-то сказочного героя в плаще.

Все звуки до меня долетали будто через толстую стену, хотя я находился совсем рядом с ними. Мне очень хотелось к ним прикоснуться, но было не чем. Я мог их просто видеть. Пространство всё также продолжало шевелиться. Стены, пол и потолок подрагивали подобно воздуху на жаре. Затем вибрация стала усиливаться, возникло что-то вроде помех и, наконец, всё вокруг исказилось.

«Есть пульс!» – раздалось где-то рядом эхо. Словно воздушный шарик я полетел на голос, сопротивляться не получалось. Оказавшись снова в теле, я ощутил сильную боль, от неё нетерпелось куда-нибудь спрятаться, всякие попытки пошевелиться вызывали ещё большие муки. Я застонал.

«Слава богу, живой!» – услышал я над собой женский голос. Потом я нашёл её, знаю, сейчас она читает эти строки. Хочу ещё раз поблагодарить ту девушку из «Скорой помощи» за моё спасение. Она не побрезговала делать мне искусственное дыхание.

Не знаю, можно ли назвать меня счастливчиком? Отделался я переломом обеих ног и таза, сильно отбил внутренние органы, голова и позвоночник остались целы. В гипсе пролежал несколько месяцев, потом ещё целый год проходил реабилитацию. За это время тот зал игровых автоматов закрыли, да меня туда больше и не тянуло. Я многое переосмыслил. После «сбоя всех настроек» моя жизнь заиграла совсем другими красками.

Спасение моё удивительно, но более загадочно то, каким образом я мог видеть жену и дочь? Только недавно я открылся супруге, и она была ошарашена моими словами. Все детали совпали. Жена действительно за несколько минут до звонка из больницы купала дочку, а затем прибиралась в ванной. Скептики найдут сотни логических увёрток, чтобы разумно объяснить мой случай. Я же теперь знаю наверняка, что в каждом из нас таиться скрытое нечто, именуемое душой или эфирным телом. Оно бессмертно и бесплотно подобно мысли. Когда наше физическое тело прекращает своё существование душа попадает в такой же незримый невесомый мир, который недоступен нашим обычным чувствам».

В добрый час!

Наше материальное восприятие реальности такого, что мы многого не видим и не чувствуем. Поэтому большинство из нас склонно думать, будто никаких миров больше не существует. Но иногда люди, отходящие из царства живых, изрекают поразительные вещи.

«Жизнь моей бабушки была такой же тихой и спокойной, как и её встреча со смертью. Она уходила без боли и мучений, просто глубокая старость брала своё. За три дня до того, как прекратились её торги с жизнью, она попросила меня помочь ей встать с кровати. Бабушка вышла на крылечко и обвела нежным заботливым взглядом свой огород, яблони и цветники. Всю свою жизнь она посвятила уходу за этим маленьким клочком земли и прожила в этом простеньком бревенчатом доме. Я понимал – она прощалась со светом. Потом бабуля уже не вставала с кровати.

Своего деда я никогда не видел. В семейных альбомах даже нет его фотографии. Помню, на мои детские расспросы бабушка всё отшучивалась, мол, не пришёл с разведки и всё такое. Так ли всё было на самом деле, я не знаю. Чувствовалось, что эта тема ей неприятна. Повзрослев, я больше и не спрашивал. Знаю одно, его звали Павел, так как отчество моей мамы Павловна. Свою любовь бабушка с лихвой вымещала на нас, своих внуках. Мы с сестрой отвечали ей тем же. Так что от одиночества бабушка не страдала. Живём мы все близко, далеко искать счастья не ездили, по первому зову бабушки все тут как тут.

Каждый раз, собирая кого-то в дорогу, бабушка говорила: «В добрый час!» и чертила кресты в воздухе. С этой присказкой у неё начиналось любое важное дело. Этой поговоркой заразился и я.

Мне до сих пор не понятно, как бабушка предугадала свой последний день и час на земле. Причём дату она назвала словно шутя. Три дня мы дежурили по очереди у её постели. И за эти три дня насмотрелись такого, что не описать словами. Большую часть этого времени она спала. Мы бережно смачивали её пересохшие губы влажной тряпочкой. После пробуждения она рассказывала свои сны. Вернее сказать, ей снился один и тот же сон. В нём она видела каких-то незнакомых мужчин. Бабушка жаловалась, что они стоят рядом и смотрят на неё.

Случалось, пребывая в грёзах, бабушка поджимала руки к груди, будто прятала их от кого-то. Частенько на её лице возникала гримаса сердитости. Она хмурила брови. В эти моменты я успокаивал бабушку, поглаживая её светлые пепельные волосы на голове.

На третий день, когда ещё не разошлись утренние сумерки, она проснулась и не узнала меня. В её глазах застыло изумление, словно она оказалась здесь в первый раз. На наши голоса бабушка реагировала слабо. Её взгляд то тут, то там фокусировался на воздушной пустоте спальни. Затем она стала кому-то отвечать знаками согласия. «Ага, ага, ладно»,– отчётливо произнесла бабушка. Могло показаться, что она разговаривает по телефону.

В комнате собралась вся родня, что была в доме. Думаю, никто и не спал, в эти тяжёлые утренние часы. Сестра побежала за фельдшером, он живёт близко. Надо признать, такое зрелище не для слабонервных людей. На несколько минут бабушка успокоилась и закрыла глаза.