Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова - Валентин Антонович Сидак

такой немаловажный фактор, как фактическое благословение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на принятие решительных действий по сохранению единства и целостности державы. Его глубокое по своему гражданскому и духовному смыслу послание, помещенное в папку из характерного, запоминающегося бархата фиолетового цвета, переданное руководству КГБ СССР через первого заместителя Председателя КГБ Г. Е. Агеева, встречавшегося и беседовавшего с Патриархом в июне или июле 1991 года, и патриарший подарок – статуэтка памятника Крещения Руси на Владимирской горке в Киеве – хранились в моем служебном сейфе вплоть до трагических событий августа 1991 года.

Однако при любом реально возможном варианте развития событий обойтись без постановления Верховного Совета СССР, одобряющего или дезавуирующего решения ГКЧП по введению чрезвычайного положения в отдельных районах страны, по закону уже решительно было бы невозможным! И тут уж следовало поступать по образцу конклава кардиналов – заперлись все прибывшие парламентарии, скажем, в том же зале Пленумов ЦК КПСС, и ожидайте, люди добрые, пока белый дым из трубы не пойдет!

И пусть при этом вся эта разношерстная депутатская публика хоть обожрется до уср…ки знаменитыми мини-пирожками из кремлевского спецбуфета, прочей бутербродно-шашлычной снедью за счет государства, пусть все эти трепливые цицероны мценского уезда повально охрипнут в ходе пламенных дискуссий с непременным взаимным мордобитием, но какое-то решение по результатам обсуждения ситуации должно было быть принято непременно – либо положительное, либо отрицательное.

Какое – это уже было не столь важным в сравнении с полной неопределенностью, разбродом и шатанием, с извечными попытками хитрож…й околокремлевской братии спрятаться в решающий момент за спинами президентов и спикеров, сохранить свою драгоценную номенклатурную шкуру при любом сценарии развития политических событий в стране. Эту многочисленную публику можно было разглядеть и без помощи микроскопа или телескопа: как только объявляют голосование в Верховном Совете СССР, на Съезде народных депутатов или на том же Пленуме ЦК КПСС по острому, принципиальному вопросу – они тут же срочно бегут в туалет ручонки помыть!

В апреле 1991 года во время памятного всем коммунистам Пленума ЦК КПСС мне довелось весь день бездарно проторчать в кабинете очень уважаемого мною Ю. С. Плеханова, добрая ему память. Мы сидели, потребляли в огромных количествах эти пресловутые мини-пирожки, прошедшие строжайший химический и биологический анализ в лабораториях 9-го Управления КГБ и слушали весь ход дискуссии по огромному приемнику, сооруженному, наверно, еще умельцами из бериевских шаражек – слышимость, кстати, была превосходной!

Иногда к нашему бутербродно-сигаретному сообществу (я тогда еще курил, а Юрий Сергеевич вообще был суперзаядлым курильщиком, курил по две пачки в день, потреблял исключительно марки «Кент») присоединялся Управляющий делами ЦК КПСС Н. П. Кручина. Он тоже был настроен по отношению к политике Горбачева достаточно сдержанно и даже критично, но высказывался всегда предельно осторожно, все больше «на полутонах» и репликах «из-за кулис».

Кстати, после этого бестолкового «сидения в Кремле» В. А. Крючков дал соответствующее распоряжение, и техническая трансляция видео- и звукового сигнала открытых парламентских обсуждений впредь стала поступать из кремлевских залов заседаний непосредственно в кабинет Председателя КГБ, а также в мой служебный кабинет на Лубянке.

Так вот, я тогда своими глазами наблюдал «во время перекура» в коридоре зала Пленумов ЦК очень впечатляющую картину, когда судорожно метались из угла в угол после публично заявленного М. С. Горбачевым желания уйти с поста генсека А. Вольский, Г. Шахназаров, А. Медведев и ряд других его сторонников. Видел, как они тут же, буквально на коленках, наладили сбор подписей под ими же смастыренным обращением к Горбачеву с призывом типа «Не уходи, отец родной!». Да и В. А. Крючков, к слову сказать, тоже оказался не на высоте политического момента – вместо активной «работы в массах» взял да и повел Горбачева в кабинет «Чивасом» отпаивать, моральный стресс генсеку снимать…

Вернемся, однако, в начало октября 1993 года и вспомним, существовала ли альтернатива хотя и чрезвычайно напряженному по своему эмоциональному накалу, но все же относительно мирному развитию диалога между двумя противоборствующими группировками, открыто рвавшимися к обладанию всей полнотой ничем не ограниченной власти в стране.

Вне сомнения, существовала, и сегодня об этом хорошо известно. Здесь и недвусмысленная позиция Конституционного суда во главе с В. И. Зорькиным, и многочисленные попытки выработки какого-то «нулевого», компромиссного, устраивавшего всех варианта, и очень серьезные посреднические усилия церкви во главе с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, и открытое нежелание значительной части силовиков, прежде всего военнослужащих Вооруженных Сил, открыто становиться на позиции одной из сторон в набирающем стремительные обороты конфликте внутри правящей верхушки.

Однако события пошли по далеко не лучшему сценарию, и существенную, а может, и определяющую роль в этом сыграли средства массовой информации, особенно наши славные электронные СМИ, которые со времен перестройки начали уже не образно, а очень даже открыто, предметно и достаточно громогласно выдвигать свои претензии на звание «четвертая ветвь власти».

Хотя, по моему разумению, они были лишь «фомкой» в руках деструктивных сил, стоявших позади многих процессов и событий в стране.

А их многие не в меру самонадеянные работники с потрясающим успехом выполняли функции жриц древнейшей профессии (они же лица с пониженным статусом социальной ответственности в трактовке некоторых современных политиков). И если судить по их поведению в последующие годы, получали от этого весьма распространенного житейского занятия не только кратковременный веселящий кайф, но и подлинное наслаждение, сходное с оргазмом по глубине переполнявших их ощущений собственного величия и собственной значимости…

Вот с роли и места печатных и электронных СМИ, пожалуй, и начнем цикл повествований из серии современных политических детективов под общим смысловым заголовком «Очевидное – невероятное»…

Узелок первый

Припоминаются в связи с событиями сентября-октября 1993 года два любопытных «фактика», которые я наблюдал по российскому телевидению на пике кризиса, как говорят в таких случаях, «собственными глазами», а не по свидетельствам очевидцев. Благо, у 46-летнего военного пенсионера, каким я стал после августа 1991 года, свободного времени было хоть отбавляй, только и знай, что телевизор смотри, радио слушай да книги-газеты перелистывай…

В дни, когда развитие событий достигло своей кульминации, т. е. вечером 1 или 2 октября 1993 года, сразу на двух каналах центрального телевидения – первом и втором – промелькнули загадочные кадры. Промелькнули лишь однажды и напрочь исчезли, хотя, помнится, вечерние информационные новости из Москвы шли тогда в повторах утром следующего дня во время спутниковых телепередач на сибирские и дальневосточные регионы России.

В первом случае речь шла о заставке передачи информационных новостей телепрограммы РТР. Вот как ее красочно, взахлеб описывает русскоязычная «Википедия»:

«С 13 мая 1991 по 3 апреля 1994 года заставка