Большой шмон - Олег Алякринский

Но Кайзера волновало даже не устранение Краба, а другое, для него куда более важное, дело, порученное бригаде.

— Ладно, джигиты, что с Сухаревым?

Кок помрачнел.

— Туда мы сами не пошли — как вы и сказали, подослали к нему этих двух заик… Они к нему на квартиру влезли, и том его девка оказалась. Сам отсутствовал. Ну, видать, подняла ор — им пришлось ее того…

— Зачем? — поморщился Кайзер. — Я же сказал: все сделать тихо?

— Так ведь говорю, Максим Петрович, заики разбирались. Их, мудаков, хлебом не корми — дай только кого моч-кинуть да еше особо изуверским способом… И откуда только такие уроды берутся, не понимаю! Короче, они все-таки Сухаря дождались там, но Саша их сильно пописал… Пацаны едва живы остались.

— А сам? — повысил голос Кайзер, заподозрив самое страшное.

— Ушел, падла… — вздохнул Кок и виновато шмыгнул носом. — Но мы его найдем, вы не сомневайтесь, Максим Петрович, из-под земли выроем.„

Кайзер длинно выматерился, но оргвыводов в отношении своих боевиков решил сейчас не делать — нет смысла, да и как этих ребят накажешь? Не в угол же их ставить! А ссориться с ними Кайзер нс имел намерений: пацаны были проверенные, надежные, разбрасываться такими быками глупо…

— Ладно, джигиты, идите отдыхайте, — миролюбиво пробурчал Максим. — Митька вчера привез с Тверской свежих телок, они сейчас в бильярдной мельтешатся. Присоединяйтесь… И смотрите, — Кайзер колючим взглядом проехался по лицам своих бойцов, — о том, чем вы сегодня занимались, чтоб ни одна живая душа не узнала… Да и мертвая тоже.

Едва Кок и Лифан вышли из кабинета, Кайзер витиевато выругался и, схватив с полки тяжелую расписную вазочку, со всей силы шваркнул ею об паркетный пол, так что вазочка со звоном разбилась и осколки брызнули веером. От обуявшего его злобного, яростного отчаяния Кайзеру хотелось заорать, затопать ногами, взять дубину и вихрем пуститься по дому, круша все подряд, что попадется под руку. Ну надо же, Сухаря упустили! Вот козлы… Что они там бубнили про какую-то бабу Сухаря, которую придушили… Он вдруг представил себе эту картину живьем: как двое здоровенных мужиков врываются в квартиру и обнаруживают там в постели голую полусонную бабу и набрасываются на нее вдвоем, начинают мять ее теплое мягкое тело, суют ей руки во все места… Он сжал кулаки, до боли вонзив в ладони ногти, и в следующее мгновение вдруг ощутил неуемное возбуждение, прилив звериной похоти, которая требовала немедленного выхода. Максим почти бегом спустился по лестнице вниз, в подвальный этаж, где была устроена сауна на шесть персон и небольшой, метров двадцать пять длиной, бассейн. На кромке бассейна кучковались трое его охранников вместе с присоединившимися к ним Коком и Лифаном. Все внимание шумных пацанов было сосредоточено на четырех девках — тех самых, новеньких, которых вчера приволок в Кратово Митька Волдырь. Завидев хозяина, ребятишки маленько притихли, но Кайзер, направившийся прямиком в сауну, сделал Митьке знак рукой: мол, заведи ко мне двух самых аппетитных!

Через минуту Максим уже сидел в углу обшитой деревянными панелями кабинки, и две упитанные телки, розовогрудые, крутобедрые и круглозадые, со знанием дела услаждали его в две руки — или, точнее сказать, в два рта. Лиза встала перед ним враскоряку и, отклячив задницу, с причмокиванием всасывала горячими губами его красноголового бойца, а Инна целовала его взасос, глубоко запуская ему в рот свой невероятно длинный горячий язык. Пробыв в сауне с мастерицами сексуальных услуг минут пятнадцать и подвергнувшись сладостным пыткам, Кайзер вылез из кабинки хоть и физически обессиленный, но зато вполне подобревший. Он шумно плюхнулся в прохладную воду и блаженно привалился к бортику бассейна. Лиза и Инна как ни в чем не бывало вернулись к шумной компании, где тон уже задавали Кок и Лифан, наперебой рассказывая какие-то хохмы, вызывавшие всплески хохота.

Кайзер вдруг поймал себя на мысли, что немножко завидует этим двум амбалам, которые, не раздумывая, выполнили свою кровавую работу и теперь как ни в чем не бывало пошли расслабляться в компании смешливых хохлушек. И ни до чего им нет дела, и ничего их не заботит в этой муторной жизни, кроме как только оприходовать бутылек морозной водяры, закусить толстым, в два пальца, куском любительской колбасы да на десерт покувыркаться в мягкой койке с безотказной толстушкой… И ведь ни на секунду не вспомнят о том, что только час-два назад хладнокровно и жестоко замочили своего любезного кореша, с которым еще позавчера парились в одной баньке. И ведь не возмутятся такой несправедливостью, и даже не усомнятся в правильности отданного им приказа…

Да, где теперь хваленые понятия о чести и правде, которыми так кичились старые воровские авторитеты — даже покойный Шота, Царство ему Небесное, уж на что был беспредельщик. Да какая уж тут честь… Ведь нынче в воровские группировки валом валят тупоголовые пацаны, которые вчера еще носили армейские или ментовские погоны и свои жизненные университеты проходили либо на ночных «зачистках» в Чечне, либо на облавах по плану «Вихрь-антитеррор» на столичных вокзалах, так что у ребят начисто вытравились из души последние понятия о совести и стыде. Если, конечно, эти понятия хоть на вот столечко у них были раньше…

Максим невесело усмехнулся. Да нет, тут дело не в воровских нравах — вообще все в нашей жизни встало с ног на голову, перетасовалось, перемешалось! Раньше-то, при советской власти, если люди в массе и были не стыдливее, чем сейчас, то, во всяком случае, пугливее — это уж точно. Чтобы среди белого дня в центре Москвы кто-то кою-то из автомата изрешетил — да об этом и подумать было нельзя! Или чтобы какой-то хитрожопый барыга купил с потрохами целый завод или — что там завод, — целую отрасль промышленности? Такое даже вообразить во сне храбрости не хватило бы! В ту давнюю пору воры жили отдельно от государства и посягали лишь на имущество частных граждан. Λ теперь все границы стерлись: члены правительств и депутаты Госдумы заделались ворами, а воры стали директорами металлургических комбинатов и губернаторами., Словом, как говаривал покойный Шота, наступила эпоха всеобщей ссученности. И ведь сам грузинский авторитет впал в тот ж грех. Взять хотя бы всю эту свистопляску с похищением смотрящего России… Чудно, что многие старые воры не встали на защиту Варяга, а, наоборот, поддержали заговор Шоты, решившего отодвинуть всесильного господина Игнатова от многомиллиардного российского общака. Но Шота просчитался: его тающих сил не хватило для того, чтобы российские региональные авторитеты выступили единым фронтом против Варяга, да и везения ему тоже явно недоставало. Тогда лишь чудо спасло Варяга от верной гибели. Смотрящий выжил и затаил лютую злобу на предавших его соратников, которых поклялся покарать. И довольно скоро Шоту настигла-таки карающая пуля: кокнули Шоту на парковке у гостиницы «Москва», буквально под окнами Госдумы, — и вся недолга… А не замочили бы его тогда, все равно деньки старого грузина были сочтены. Ведь Шота замахнулся на общак, а значит, бросил вызов всему воровскому сообществу и тем влиятельным силам, которые сегодня, как и полвека, и век назад, незримо стоят за спинами авторитетных воров, направляя их поступки и даже самые помыслы…

Еще при жизни Шоты, когда богатырское здоровье грузинского патриарха сильно пошатнулось, Максим Кайзер понял: настал подходящий момент! И за спиной своего благодетеля начал осторожно вынашивать собственный план операции по устранению Владислава Игнатова. А после гибели Шоты он остался с Варягом один на один, как говорится, в чистом поле. Так что Максим вполне отдавал себе отчет в том, что от решающей схватки со смотрящим России ему не уклониться. Да он и не собирался уклоняться. Тем более теперь, когда обнаружился некий Александр Иванович, посвященный в самую страшную тайну Кайзера — в историю его связей с гэбэ… А вдобавок ко всем напастям еще и вчерашний облом: дерзкий налет на особняк Медведя провалился и главный его участник, Сухарь, подался в бега… А что, если этот беглец прибежит прямехонько к Варягу? Маловероятно, конечно, но исключать никакой, даже минимальнейшей, вероятности нельзя. Например, того, что Варяг, объявленный в федеральный розыск, выйдет сухим из воды и на этот раз. Вот тогда Максиму Шубину волей-неволей придется дать Варягу решающий бой.

Одно утешало: воевать со смотрящим он собирался вовсе не в одиночку. У Кайзера недавно появился мощный союзник в высшем эшелоне российской власти — новый назначенец в кремлевской администрации, человек весьма влиятельный. С этим высокопоставленным кремлевским чиновником Максим Шубин в последние полгода вел плотные переговоры о сотрудничестве и взаимной поддержке в необъявленной войне против Варяга. Именно этот влиятельный доброхот и санкционировал проведение дерзкой диверсии на улице Ильинка, в двух шагах от Старой площади…