От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в. - Антон Горский

Василий Дмитриевич после 1394 г. упоминается всего однажды – под 6911 г.: «тое же зимы преставися князь Василии Дмитриевичь Суждальскии, иже на Городце был»[205]. Очевидно, он примирился с московским князем и продолжал княжить в Городце до конца дней. Семен же до 1402 г. служил «8 лѣт… въ Ордѣ не почивая четыремъ царемъ: Тохтамышу, Темиръ-Аксаку, Темиръ Кутлую, Шадибеку, а все поднимая рать на князя великого, како бы налѣсти свое княженье»[206].

Реальной попыткой Семена Дмитриевича вернуть с ордынской помощью один из отчинных столов был его набег на Нижний Новгород с ордынским «царевичем» Ентяком осенью 1399 г.[207]. Семен и Ентяк сумели захватить Нижний 25 октября; но вскоре им пришлось покинуть город, опасаясь приближения московских войск. Эти войска возглавлял брат Василия I Юрий Дмитриевич. Он совершил трехмесячный поход на Среднюю Волгу, в ходе которого были взяты города Булгар, Жукотин, Казань, Кременчук[208].

В конце 1401 г. Василий послал своих воевод «искать» жену Семена Дмитриевича. Войска прошли через мордовскую территорию и «изнимаша» княгиню с детьми «въ татарьскои землѣ». Узнав об этом, Семен в следующем году приехал из Орды в Москву, примирился с великим князем и был отправлен в ссылку на Вятку, где в конце того же года умер[209].

После смерти зимой 1403–1404 гг. Василия Дмитриевича Василий I передал Городец в число владений своего двоюродного дяди Владимира Андреевича Серпуховского, не дав, таким образом, детям покойного князя овладеть отчинным столом. Владельческие права князей суздальского дома тем самым еще более сужались; правда, часть городецкой территории московский князь пожаловал второму сыну Бориса Константиновича Ивану[210].

В духовной грамоте Василия I, составленной между 16 сентября 1406 и 7 июня 1407 г., Нижний Новгород выступает как великокняжеское владение[211]. Но, по-видимому, не все земли, ранее тянувшие к Нижнему, были тогда непосредственно под московской властью. До нас дошли две жалованные грамоты Суздальскому Спасо-Евфимьеву монастырю на земли близ Гороховца, выданные Даниилом Борисовичем. Одна из них выдана при игумене Константине, вставшем во главе монастыря не ранее 1404 г.[212]. Гороховец с окружающими волостями ранее входил в «нижегородскую часть» Нижегородско-Суздальского княжества, и можно было бы допустить, что эта грамота Даниила Борисовича относится ко времени после 1408 г., когда он владел нижегородским столом. Но другая грамота выдана при основателе монастыря игумене Евфимии, т. е. не позднее марта 1404 г.[213]. Нижний Новгород тогда находился под властью Василия I. Вероятнее всего, Гороховец с округой принадлежал до 1394 г. Семену Дмитриевичу – поскольку он вернулся на Русь после своего первого, 1392 г., бегства в Орду, надо полагать, что московский князь как-то компенсировал ему потерю Суздаля. После же вторичного бегства Семена гороховецкие территории могли быть переданы Даниилу Борисовичу как князю суздальскому.

Положение в нижегородских землях изменилось после похода правителя Орды Едигея на Москву в конце 1408 г. Ордынский отряд, действовавший отдельно от главных сил, возглавляемый неким «царевичем» и включавший в себя, помимо «татар», также «болгарскую силу и мордву», разорил тогда нижегородские земли, взяв Нижний и Городец[214]. В 1410 г. «князь Данило Борисович Нижнего Новгорода приведе к себѣ царевича Талычю» и послал с ним свой отряд в набег на Владимир; город подвергся разграблению[215]. А. Е. Пресняков и А. Н. Насонов на основании этого летописного известия вполне резонно заключали, что Даниил Борисович владел тогда Нижним Новгородом и, следовательно, получил ярлык на нижегородское княжение в результате похода Едигея[216]. Известен серебряный ковчег-мощевик, изготовленный в 1410 г. для жены Даниила Борисовича Марии; в надписи на нем Даниил назван «великим князем»[217], а право на такой титул давало именно нижегородское княжение[218]. В упомянутой выше надписи на мощевике 1414 г. Даниил Борисович именуется князем нижегородским, суздальским и городецким. Суздалем он, напомним, владел с 1394 г. Городец Даниил, вероятно, получил от Едигея вместе с Нижним Новгородом. Что касается Суздаля, то есть основания полагать, что Даниил фактически потерял его после того, как принял от Орды в пожалование нижегородское княжение. В 1410 г. действия его войск с суздальской территорией никак не связаны: они подходили к Владимиру с правобережья Клязьмы, т. е. с противоположной от Суздаля стороны[219]. Следует иметь в виду, что осада Едигеем Москвы в 1408 г. не разрешилась соглашением Василия с Ордой; причем если ранее, с конца 1390-х гг., фактическое правление в ней временщика Едигея при марионеточных ханах вызвало пассивное непризнание Москвой ордынской власти путем невыплаты «выхода», то после Едигеева нашествия конфронтация стала открытой[220]. Василия, таким образом, ничто не сдерживало от наступления на владения ставшего нелояльным князя, и естественно было начать с территориально наиболее близкого к Москве Суздаля.

Зимой 1410–1411 гг. московский князь предпринял попытку вернуть Нижний Новгород. Войско под командованием брата Василия I Петра Дмитриевича потерпело поражение от Даниила Борисовича и его брата Ивана, на стороне которых выступили ордынские (из Волжской Булгарии) и мордовские отряды, 15 января 1411 г. при Лыскове[221]. Лысково расположено в низовье р. Сундовить, т. е. восточнее Нижнего Новгорода[222]. Очевидно, при приближении к последнему московских войск Даниил и его родичи бежали в Волжскую Булгарию, где нашли поддержку[223]: вернувшись, они сумели нанести противнику поражение и, по-видимому, восстановить контроль над территорией Нижегородского княжества.

Тверской сборник говорит об участии в походе Петра Дмитриевича князей ростовских, ярославских и суздальских и о гибели под Лысковом «князя суздальского» Даниила Васильевича (сына Василия Кирдяпы)[224]. Таким образом, часть князей суздальского дома воевала на стороне Москвы против своих родственников. Был ли Даниил Васильевич владетельным суздальским князем, или прозвище «суздальский» дано по его принадлежности к династии (распространенное явление в источниках той эпохи[225]; ср. выше именование княжившего в Городце Василия Дмитриевича «Суздальским»), судить трудно. Первый вариант выглядит, впрочем, вполне допустимым: московский князь мог в 1409 или 1410 г. передать суздальское княжение лояльному ему сыну покойного Городецкого князя (приходившемуся Василию двоюродным братом).

В 1412 г. нижегородские князья отправились в Орду к новому хану Джелал-ад-дину (в русских источниках – Зеледи-салтан), сыну Тохтамыша, враждебному Едигею, и вернулись от него «с пожалованием»[226]; это значит, что хан подтвердил ярлык своего предшественника. Василий I также приехал в 1412 г. в Орду и, скорее всего, тоже в связи с вопросом о нижегородском княжении. Но когда он появился в Орде, на престол уже взошел другой Тохтамышевич – Керим-Верди, убивший брата[227]. Удовлетворил ли он притязания Василия? Если бы это было так, следовало ожидать восстановления московской власти в Нижнем Новгороде вскоре после визита великого князя в Орду. Но оно произошло только два с лишним года спустя, в январе 1415 г., когда Юрий Дмитриевич подступил к Нижнему с крупным войском, и нижегородские князья (Даниил и Иван Борисовичи, Иван Васильевич – сын Василия Кирдяпы Дмитриевича и Василий – сын Семена Дмитриевича) бежали за Суру[228]. По-видимому, в 1412 г. Василий не добился пересмотра решения о судьбе Нижегородского княжества и вынужден был подчиниться воле законного «царя».

Но в 1414 г. к власти в Орде вернулся Едигей, посадивший на престол своего ставленника Чокре (Чекри)[229]. Пожалование Джелал-ад-дина после этого утратило, с московской точки зрения, силу: власть временщика здесь по-прежнему не признавали и посчитали возможным провести военную акцию против нижегородских князей. В отличие от аналогичного предприятия 1411 г., завершившегося поражением под Лысковом, она имела успех.

Что касается Городца, то скорее всего и он был возвращен под московскую власть только зимой 1414–1415 гг. По завещанию Владимира Андреевича Серпуховского, умершего в 1410 г., Городец должны были получить его сыновья Семен и Ярослав[230]. Но в позднейшем (середины 50-х гг. XV в.) договоре Василия II с сыном Ярослава Владимировича Василием Городец называется «дединой» Василия, но не «отчиной»[231], из чего следует, что после возвращения Городца под московскую власть Владимировичам он не достался. Примечательно в связи с этим, что сразу же после взятия московскими войсками Нижнего Новгорода (в нем, кстати, участвовали два других Владимировича – Андрей и Василий), той же зимой 1414–1415 гг. позднее 20 января, Ярослав Владимирович отъехал в Литву (где пребывал до 1421 г.)[232]. Очевидно, причиной было недовольство тем, что Василий I не передал Владимировичам отвоеванный вместе с Нижним Городец. По-видимому, великий князь включил его в Нижегородское княжество, отданное им собственному старшему сыну Ивану: в летописном сообщении о кончине последнего (июль 1417 г.) Иван Васильевич именуется «великим князем Нижнего Новгорода»[233].