Каталонская компания (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

— А что случилось с его охраной? — поинтересовался я.

— Что-то им не понравилось, сошли на берег, — ответил трактирщик.

— Не доплатил он охранникам, — вмешался в разговор курчавый и, ухмыльнувшись, добавил: — Вот они все и ушли перед самым отплытием. Третий день стоит, боится выйти без охраны, а найти ее не может.

— Надо было договор с ним правильно составлять, тогда бы и спора не было. А то охранники одно говорят, а навклир другое. Пойди разберись, кто из них врет?! — произнес трактирщик.

— Где его галера стоит? — спросил я.

— Как выйдешь из ворот, поверни направо, рядом с верфью увидишь, — ответил трактирщик. — Там всего один венецианец стоит.

Я поблагодарил, поставил на стол кружку с недопитым вином и положил рядом серебряный денарий, за который можно было купить целый кувшин такого пойла.

— Если еще какая информация потребуется, заходи, помогу, — одарив меня мефистофельской улыбкой, пообещал трактирщик и спрятал монету в висевший на поясе кожаный пояс, захватанный до черноты.

Красный флаг с золотым крылатым львом я увидел издалека. Он лениво развевался на передней мачте галеры, ошвартованной левым бортом к причалу, носом ко мне. Мачт было две. Немного наклоненные вперед, задняя ниже. На форштевне деревянная фигура в виде черного дельфина. Корпус длиной метров двадцать с небольшим, шире, чем был у галер такой длины шестьдесят лет назад, и выкрашен в темно-красный цвет. По моим прикидкам, такая галера может перевозить тонн пятьдесят груза. На палубах шириной метра три, идущих вдоль бортов, лежали длинные весла. Под палубами вдоль бортов в носовой половине галеры располагались под углом к куршее по десять банок. На каждой сидит по два гребца, по одному на весло. Значит, сорокавесельная. На баке площадка со сплошным ограждением для арбалетчиков, а под ней запасные паруса, на которых лежало несколько матросов. В кормовой части палуба была от борта до борта. Там находился полуют — частично утопленная в главную палубу надстройка — с тремя дверьми: одна в правой половине, а две в левой. На полуют по бортам вело по трапу. В передней части полуюта было ограждение — обычные деревянные перила на круглых столбиках. Руль навесной, с длинным румпелем. Над палубой полуюта натянут тент в белую и красную полосу. Под тентом возле ограждения стояло что-то типа дивана с мягким черным кожаным сиденьем и деревянной спинкой и стол с двумя вделанными в палубу, толстыми ножками. На диване сидел мужчина лет тридцати, полный, с редкими темными волосами на голове и короткой бородкой, одетый в шелковую алую рубаху с широкими рукавами. Он правой рукой вытирал пот с лица большим красным платком размером с полотенце, а в левой держал у рта медную чашку, из которой пил. На столе стоял медный кувшин, а на главной палубе перед полуютом, задрав вверх голову, — мужчина в белой рубахе и портах и босой.

— Пошел вон, дурак! — крикнул сидевший, после чего стоявший развернулся и пошел по куршее в носовую часть галеры.

Там, под натянутым от борта до борта красно-белым парусом, впереди груза в тюках из светлой материи, сложенного вдоль диаметральной плоскости судна, расположились человек тридцать-сорок. Они сидели или лежали и тихо разговаривали. Наверное, гребцы. Поскольку они все вольнонаемные, свободно перемещались и испражнялись только в специально отведенном месте на баке, запахи от галеры исходили чисто корабельные: смолы, парусины, сухой и гниющей древесины. Судя по малой осадке, груз легкий. Значит, галеры будет идти легко и быстро, если погода не помешает.

Сходни не было, потому что планширь был чуть выше причала. Я перешагнул с причала на планширь у полуюта, а с него на трап. Поднявшись по трапу на полуют, подошел к столу, но встал не напротив сидевшего на диване, а сбоку, чтобы согласовывать, а не противопоставлять позиции. Толстяк смотрел на меня так, будто я ошибся судном.

Поздоровавшись, я спросил на греческом языке:

— Ты ищешь охранников?

Патрон медленно вытер пот с лица, красного, будто в него втерлась краска из платка, и произнес:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я никого не ищу. Мне нужны несколько охранников, но зачем их искать?! Сами придут!

— Дураком меня считаешь?! — поинтересовался я. — Тогда жди дальше, когда придут, — и развернулся, демонстрируя намерение уйти.

— Стой! — окликнул толстяк. — Чего вы все такие обидчивые?! Садись, выпьем вина, поговорим, — предложил он и подвинулся к противоположному краю дивана, крикнув: — Тито, принеси чашку!

Я сел на диван, сиденье которого было набито конским волосом. Оно сильно нагрелось за день, припекало даже через материю.

По трапу поднялся мальчик-ромей лет двенадцати, одетый в одну рубаху длиной почти до колен и босой. Он принес медную чашку, такую же, как у патрона. На ее стенках были барельефы в виде двух медальонов с женскими головами, явно не девы Марии. Толстяк сделал вялый жест кистью, после чего мальчик налил ему и мне белого вина из медного кувшина. После следующего жеста Тито быстро сбежал по трапу вниз.

— За твое здоровье! — провозгласил тост патрон.

Вино было с приятным смолистым привкусом. Наверное, критское.

— Сколько у тебя людей? — спросил он.

— А сколько тебе надо? — задал я встречный вопрос.

— Еще человек пятнадцать или хотя бы десять, — ответил венецианец.

— Десять попробую набрать, — сказал я.

— Когда? — спросил он.

— Завтра утром приду с ними, — ответил я.

— Лучше будет, если переночуете на галере. Я собираюсь выйти в рейс рано утром, до того, как откроют городские ворота, — сообщил патрон.

— Постараюсь привести сегодня вечером, — пообещал я. — Чем больше будешь платить, тем быстрее наберу людей.

— Сколько ты хочешь? — задал он вопрос.

— Мне две трети дуката в день, лучникам треть, моему оруженосцу четверть, — запросил я.

Это было вдвое больше, чем нам платил купец Фока.

— Да ты что?! — возмутился толстяк. — За треть дуката я двух лучников найму!

— Почему же до сих пор не нанял? — спокойно поинтересовался я.

— Ты пользуешься ситуацией, грабишь меня! — чуть ли не зарыдал он. — Мне остается только согласиться!

— Ты сам создал эту ситуацию, — сказал я. — Чтобы такое больше не повторилось, мы составим контракт, где оговорим все детали.

— Зачем нам контракт?! Тебе мало моего слова?! — воскликнул патрон.

— Про твое слово сейчас вся Фессалоника говорит, — сообщил я в ответ.

— Мошенники! Запачкали мое честное имя! И это в благодарность за то, что помог им, дал работу! — запричитал патрон.

Как и большинство эксплуататоров, толстяк был уверен, что это не рабочие создают прибавочную стоимость и обогащают его, а он делится богатством с ними.

Я опасался, что конные лучники не согласятся служить на галере. Плавать они не умеют, воду боятся. Да и с лошадьми придется расстаться на время. Я договорился с патроном на рейс до Крита и обратно. Он хотел только в одну сторону. Тогда бы нам пришлось в обратную сторону наниматься на его условиях или на другое судно, потому что с острова пешком не уйдешь и на коне не уедешь.

Услышав, сколько им будут платить, лучники сразу согласились. А что им оставалось делать?! Я посоветовал им не болтать на галере, что у нас были проблемы с работой. Оставалось решить вопрос с лошадьми.

— Их можно оставить в деревне, что возле пастбища. Крестьяне нам предлагали. Они зарабатывают на этом и берут по-божески, — предложил Аклан.

— Так и сделаем, — согласился я. — Только надо еще человек шесть-восемь набрать, желательно лучников или арбалетчиков.

— Это мы запросто! — заверил Аклан.

Через полчаса на постоялый двор приехали еще восемь конных охранников, причем некоторых я видел впервые. Наверное, прибыли сюда с другим обозом и застряли точно так же, как мы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я объяснил им условия найма, предупредил, что с хозяином могут быть проблемы.

— Патрон — еще тот хитрован, палец в рот не клади. Постараюсь сделать так, чтобы они не возникли, но ничего не гарантирую, — закончил я.