Бесстрашные саперы на финском фронте - В. Макаров

В 2 часа ночи, во время совещания совершенно неожиданно финны открыли артиллерийский огонь по школе. Было выпущено 25 снарядов. Случайно ни один из них не попал в цель. Оказывается, враг нарочно не поджег здания, а, пристреляв его, сохранил как ловушку. После этого «происшествия» штаб переселился в землянку.

* * *

Перед участком фронта нашей дивизии, на гористых склонах с обрывами враг создал цепь железобетонных дотов и дерево-земляных укреплений. Крупные валуны, размерами в одноэтажный дом, противотанковые барьеры высотой иногда до пяти метров и минированные завалы усиливали район финской обороны.

Перед завалами тянулись проволочные заграждения в 6–7 рядов, каждый ряд — в 5 кольев. Перед проволочными заграждениями вдоль фронта протекала речка Перон-йоки шириной около семи метров. Финны запрудили ее, она разлилась на полкилометра и замерзла. Когда толщина льда достигла сантиметров двадцати, плотина была разрушена, вода ушла из-под льда, и он повис, опираясь на островки и кочки, на высоте трех метров над водой. Метровый снег засыпал этот висячий лед. Люди могли двигаться по нему, но танки он не выдерживал.

С нашей стороны реки были обнаружены минные поля, скрытые под снегом, и тянулись незамерзающие болота шириной около трех километров. Железнодорожный мост через реку был подорван, и против него находилась группа железобетонных дотов, защищенных, как мы потом обнаружили, стенками из семи последовательно укрепленных стальных листов толщиной в 48 миллиметров каждый.

Все пространство перед укреплениями простреливалось пулеметным, орудийным и минометным огнем из дотов.

Нам предстояло прорвать укрепленную линию и уничтожить противника.

На нашем берегу против финского дота № 239 была небольшая возвышенность, поросшая леском. Командир саперного взвода Шиков предложил прорубить на возвышенности просеку и из-за прикрытия прощупать прямой наводкой этот дот.

От флангового пулеметного огня других дотов возвышенность была закрыта сохранившейся железнодорожной насыпью.

Командование утвердило план Шикова.

На следующий день я лежал в снежном окопе на возвышенности против дота. К ней тянулась прорубленная в леске и кустарнике просека. Просеку вырубил ночью Шиков со взводом сапер.

Вручную выкатили орудие и навели на укрепление. Финские пули, как горох, застучали по стальному щитку, засвистели над головой. Снег зашевелился и зашипел от сплошных пулеметных очередей из дота. Орудие произвело первый выстрел. В ста метрах от нас раздался взрыв. Длинный язык пламени взвился к небу, осколки полетели на нас. 25 снарядов выпустило орудие, но каждый раз дот показывал нам длинные красные языки огня. Он был неуязвим — снаряды рикошетировали от наклонной стальной стенки дота.

Финны открыли минометный огонь по орудию. Со свистом пролетали мины, разрываясь в непосредственной близости от нас, осыпая комьями снега. Четыре артиллериста были уже ранены. Орудия откатили. С раскрасневшимся мокрым лицом Шиков подбежал ко мне.

— Ничего. Мы до них еще доберемся! — прокричал он.

Из-за стволов деревьев мы начали рассматривать дот.

В бинокль было заметно легкое повреждение поверхности в месте соединения бетона со сталью.

Начальник артиллерии отдал распоряжение применить бетонобойные снаряды.

* * *

Через несколько дней Шиков со своим саперным взводом, командир саперного батальона Дружина и я вышли на разведку обстрелянного дота.

Непроглядная ночь. Мы тихо двигаемся в маскировочных халатах к проволочным заграждениям, стараясь наступать на следы товарища. 35 рядов колючей проволоки прорезаны в двух местах саперным отделением под командой младшего командира Иевлева. Это задание выполнено без потерь. Бойцы Иевлева подводят нас к месту прохода в заграждениях. С кольев свисают разрезанные куски проволоки. Следы по снегу ведут дальше, к следующему ряду заграждений. Дот уже близко.

И вдруг сзади, с тыла раздается пулеметная очередь. Одна. Другая. Пули со свистом зарываются в снег.

— Автоматчик! — хрипло говорит Бойченко и, хватаясь за оружие, ползет по снегу к леску — в направлении выстрела.

Но финский разведчик, пробравшийся на нашу территорию, уже скрылся.

— Что это — сигнал? Или случайное нападение?..

Мы залегли за ближайшими деревьями и слушаем. Тишина.

И вот, разрезая небо белым хвостом дыма, высоко над головами взвивается ослепительное яблоко световой ракеты. Оно медленно опускается вниз, на несколько минут освещая снег, заграждения, дот.

Затем новая ракета… и учащенный огонь вражеских пулеметов…

Из темноты подползает связной в маскировочном халате, переваливаясь в снегу, как белый медведь. Он сообщает нам, что саперы, во главе с Шиковым, пользуясь темнотой, взобрались на дот и залегли в глубоких воронках, образовавшихся после нашего артиллерийского обстрела в земляном слое, покрывающем бетон.

Финны обнаружили сапер и открыли ураганный пулеметный огонь из других дотов по воронкам, освещая их ракетами.

Через некоторое время из темноты начали выползать саперы. Последним шел Шиков. Глубоко зарываясь в снег, он тащил на себе раненого товарища. Еще один из бойцов тащил второго.

— Легко отделались, — сказал Шиков, оттирая замерзшие руки, хотя по лицу его катился пот. — А дот все-таки будет нашим!..

Мы двинулись назад.

В результате этой разведки выяснилось, что дот покрыт сверху слоем земли и камней толщиной около 6–7 метров Стенки дота — стальные, со щелями для обстрела, расположенными в семь ярусов одна над другой.

Передняя стенка — наклонная. В самом низу, в воронке, образованной артиллерийским снарядом, разведчики разглядели выщербленную линию соединения стальных листов с бетоном. Мелкие куски бетона, смешанные с землей, лежали на снегу.

— Да, дот все-таки будет нашим! — согласился я с Шиковым.

* * *

Как только прибыли бетонобойные снаряды, на возвышенность против дота № 239 выкатили 152-миллиметровое орудие. Широкое дуло было направлено в упор на маленькое черное пятнышко у основания дота. Началась «долбежка». При поддержке дивизионной артиллерии, заглушавшей минометы и отвлекавшей внимание финских орудийных дотов, мы открыли огонь по месту соединения стали с бетоном. Орудие било в одну точку. Взмывались огненные языки к небу. Воздух содрогался от канонады. Я лежал на вершине, недалеко от орудия, в маленьком окопчике. Мне хотелось видеть, как будет умирать дот, но он все еще сопротивлялся.

Сменялись раненые артиллеристы, но мы не прекращали огня. Наконец, из амбразур показался дым.

— Огонь! — повторял командир орудия, и еще несколько снарядов ударило в развороченное отверстие. Железобетонная глыба замолчала навсегда.

Я видел, как целовались артиллеристы.

Неожиданно замолк и соседний дот № 167, хотя признаков разрушения на нем не было.

Через некоторое время наши стрелки укрепились в замолкнувших дотах.

Когда я позже был в разрушенных укреплениях врага, то видел страшную силу нашей боевой техники. Бетонный потолок толщиной в 1,5 метра обрушился вместе с семиметровым слоем земли над ним. Погнулись стальные стены, а в соседнем доте № 167 верхний стальной лист прогнулся и закрыл амбразуры.