Верные враги - Ольга Громыко

– У городских стен видели волчьи следы. – Гном понизил голос и втянул голову в плечи, словно предлагая изучить затишье в разговоре на предмет далекого заунывного воя. Я машинально повела ближайшим к окну ухом (хорошо, под волосами не видно), но ничего, разумеется, не услышала. Только лязгающие зубами стражники самоотверженно охраняли ночной покой горожан, стараясь держаться возле фонарей, где этого самого покоя было побольше. – Крупные, ладонью не прикрыть.

– Ну и что? Я и живьем их частенько вижу.

– Я сказал «волчьи», – ворчливо поправил торговец. – А не «оставленные волками».

– Карст, не отбивай хлеб у Шалиски, – чуть натянуто рассмеялась я. – Какой-нибудь мальчишка приложил руку к случайному следу, а ты мне тычешь в нос своей лапищей!

– Мне знакомый охотник сказал, – оскорбленно засопел вислым носом гном. – У него ладонь еще побольше моей!

– Охотники, рыбаки... – Я пренебрежительно махнула рукой. В прошлом году кто-то из заядлых удильщиков распустил слух, будто в Прудках, местном озерце, завелась шкодливая русалка, которая насаживает им на крючки лягушек вместо вожделенных сазанов. А когда ее поодиночке застукало за этим нехорошим занятием уже человек сорок, русалка вынырнула на самом деле с официальной нотой своего правителя немедленно прекратить распространение порочащих их расу сплетен. Теперь охотникам гигантские волки мерещатся. Как будто я бы не заметила!

– А куда же тогда одинцы пропадают, а? – запальчиво возразил Карст-э-Лат. – Уже с десяток заимок опустело!

Большинство выходцев из Гребенчатых гор селились в человеческих городах или закладывали свои деревеньки, но некоторые предпочитали уединенные лесные домики-мастерские – и не отвлекает никто, и за дровами для кузницы далеко ходить не надо. Их-то и называли одинцами.

– Вот почему вы так рванулись в Выселок?

– За каменными стенами оно всяк спокойнее, – вздохнул гном, на весу укутывая клинок в замшу и бережно, будто стеклянный, укладывая в короб. Жена мрачно сопела за дверью, набираясь духу для решительной атаки. – Да и крик, ежели что, найдется кому поднять. Ну хочешь, в доме на лавке тебе постелю?

Я потянулась за лежащим на соседнем стуле кожушком.

– Поеду, Карст. Козу надо доить. Спасибо за вечер!

– Да всегда пожалуйста. Заходи через недельку, у меня новый завоз будет.

Жена отчетливо заскрипела зубами.

– Всенепременно.

Вторая крыса неожиданно вспрыгнула мне на плечо, пощекотала усами ухо.

– Ну и выдержка у тебя, – восхитился гном. – Прям драконья!

Я только усмехнулась, осторожно отцепляя любопытную тварь от куртки и ссаживая на стол.

Не говорить же ему, что я услышала цокот коготков еще из противоположного угла лавки.

«Нежить, следы... чушь какая».

Я решительно сгребла мерина под уздцы. Дымок, разомлев в теплом сарае, совершенно не понимал, зачем надо плестись куда-то в ночь, да еще по такому морозу, и уперся всеми четырьмя копытами, протестующе мотая задранной башкой. Выругавшись, я отпустила поводья. Выругалась еще раз. Ну не тащить же мне его волоком, пока не переупрямлю! То есть я-то могу, но как поздние прохожие отреагируют на мрачно сгорбившуюся девку, за которой вместо салазок с хворостом волочится присевший на задние ноги конь?!

– Вот отдам волкам, будешь знать, – припугнула я. Дымок насторожил уши.

– Или сама съем,

Мерин задрал верхнюю губу в раскатистом саркастическом фырканье.

– Ну и пес с тобой, – разозлилась я, стягивая с коня чересседельные сумки и вскидывая себе на плечо. Ничего, как-нибудь донесу. За городом и перекинуться можно будет. А упрямая скотина пусть стоит в сарае до утра, перед работой заскочу и заберу, Карст вряд ли станет возражать. Небось решит, что я последовала его совету и заночевала в городе.

Дымок, помедлив, шумно вздохнул и потопал следом, нагнав меня уже у порога. Я молча забросила сумки обратно и вскочила в седло. Конь регулярно откидывал подобные коленца, но возвращаться домой пешком еще ни разу меня не заставил – главное, показать, что ты настроена решительно и действительно уходишь.

А морозец-то всё крепчал и крепчал. Пришлось уткнуться носом в меховой воротник, чтобы не вдыхать доходящие до самой груди колючки. Город словно вымер, стражники даже не соизволили выйти из каморки при воротах, досадливо махнув мне рукой в окошко – мол, проезжай быстрей, ненормальная!

За день по дороге проехало несколько саней и волокуш, примяв выпавший прошлой ночью снег. Мерин трусил ровно и ходко, за время моих посиделок с оружейником успев передохнуть и пожевать дармового сенца – во второй половине сарая, разбитой на маленькие закутки, гном держал коз. Невысокие, рассчитанные на них перегородочки не помешали Дымку запустить морду во все кормушки поочередно – под возмущенное блеянье и безуспешные попытки шугануть мародера рогами.

За городом стало не то чтобы теплее – просто мириться с холодом, видя кругом один снег и голые деревья, было куда легче. Вот только ноги окоченели уже через десять минут, даже сквозь шерстяные носки. Снег зеркалом отражал лунный свет, обрамляя горизонт голубоватым заревом. В воздухе витал отчетливый запах квашеной капусты. Судя по нему, сама капуста уже давно покинула пределы неплотно закрытой кринки и равномерно распределилась по всей сумке. Лезть в нее на ходу я не рискнула, оставив эту сомнительную честь Ресту, на которого мало-помалу спихнула все хозяйственные хлопоты. Готовил парнишка так себе, зато починил все хромые стулья, расхлябанные лари и протекающие кадки. Оказывается, раньше был подмастерьем у столяра.

– Не справился, ушел в маги, на легкие хлеба? – съязвила я, узнав.

– Работу не на плечи – на душу примеряют, – серьезно ответил он, в первый раз не обидевшись. За учителем небось повторил. Но и сам верит, что похвально.

И колдун повеселел. После очередного осмотра я решила снять лубки с левой, переломанной только в одном месте руки, и он сосредоточенно, часами, разминал ее, попутно объясняя ученику какие-то пассы и конфигурации. Тьфу.

Две тарелки в процессе разбили. Одну якобы «недолевитировали», а вторую локтем в запале смахнули. Наверняка рест, хотя оправдывался передо мной неизменно Верес. Ха, оправдывался! Сообщал, причем с таким видом, словно я должна только радоваться, что меня избавили от этой рухляди.

Я задрала голову, любуясь ночным небом, чтобы хоть ненадолго отвлечься от зябкой дорожной скуки. В созвездиях я особо не разбиралась, зато Волчий Глаз, самую яркую зимнюю звезду, отыскала сразу. Эльфы называли его Кошачьим, русалки – Рыбьим, тролли... хм... но насчет Глаза никаких разногласий не возникало. Бесстрастный, хищный, немигающий, он пристально следил за мной сквозь путаницу ветвей, пока небо не накренилось и с истерическим ржанием не рухнуло вниз.