Удача лишней не бывает (СИ) - Бродских Татьяна

Гилберт зябко поежился, ему хотелось лечь, закутаться в одеяло и уснуть. Но тогда это будет означать, что он послушался эту девку. Хотя в одном она была права, у него точно жар. Где же ее носит так долго? Хорош он будет, если окажется, что ведьма сбежала с его вещами. В дверь постучали, а нет, вот и его грелка на эту ночь.

***

Я спустилась на кухню, объяснила хозяйке, что барон приболел. А так как дозваться местных девушек не смог, отправил меня с приказом высушить его одежду и сварить травяной взвар. Чая, как такового, в этом отсталом мире не наблюдалось, но взвар тоже весьма неплох. Перед тем как отдать одежду барона, я по привычке проверила карманы, Влад всегда в них что-то забывал. Вот и этот аристократ оказался из того же теста, в карманах нашлись парочка серебряных монет и семь медных, а еще перстень-печатка из непонятного металла. На меня смотрели все с недоумением и жадностью. Пришлось начать ворчать по-стариковски, что нынешняя молодежь совсем рассеянная.

- Так, рубашку постирать, штаны и кафтан высушить и вычистить, чтобы к утру все было готово, - распоряжения сыпались сами собой, сказывался хоть и небольшой, но опыт руководства. – И еще отнесите наверх в комнату барона горячей воды, он хотел обмыться.

Чтобы подкрепить последние слова, дала два медяка из денег болезного.

- Все сделаем в лучшем виде! – расплылась в улыбке немолодая тетка. – Сейчас мужиков позову, они быстро господину кадку с горячей водой отволокут.

- Не надо кадки. У господина жар, ему вредно мыться полностью, ушата хватит, - протянула руку за деревянной кружкой с горячим напитком, который хозяйка успела налить.

- Я отнесу, - вызвалась та самая официантка или, как их здесь называли, подавальщица, которая еще в обеденном зале положила глаз на барона. Я хотела сказать, что пусть лучше та пойдет, что покруглее. Не зря же мужик мою попку лапал с таким задумчивым видом, значит, ему нравятся упитанные девушки. Но передумала, очень уж хотелось сделать маленькую гадость этому наглому типу, а ему эта девица сразу не понравилась. Поэтому я ее поддержала, сказала какой барон сейчас ранимый, что ему надо помочь. Глаза у девицы загорелись, она уже мысленно видела себя в его постели, а может, и в родовом замке. Она вприпрыжку поскакала вперед меня, будто и не несла тяжелый тазик с водой. Кстати, еще какую-то тряпицу с собой захватила. Я же поднималась медленнее, не столько из-за усталости, а сколько теша себя надеждой, что этой подавальщице все же удастся соблазнить барона. Тогда бы он обо мне забыл, и можно было бы спокойно поспать. Но в свою комнатушку за парацетамолом все же зашла. Одну таблетку выпила сама, не хотелось заболеть после сегодняшних грязевых ванн, и половинку растворила в отваре. Подумала, что мужик к химии непривыкший, ему и половинки хватит.

Я еще не успела закрыть свою каморку на ключ, как услышала громовой ор: «Пошла вон!!!», дверь в комнату барона резко распахнулась и из нее вылетела испуганная подавальщица. Она так быстро бежала, что пару раз споткнулась и чуть не упала. И что это значит? Я перевела взгляд в комнату аристократа, дверь в которую так и была распахнута и встретилась глазами с очень злым бароном.

- Где тебя носит?! Почему я должен ждать? – он не кричал, но тон его не предвещал ничего хорошего. Но мне опять было не страшно, наверное, потому, что, увидев меня, он ощутимо успокоился. Странный он, отказаться от на все готовой девахи ради какой-то неопрятной бабы неопределенного возраста. Это в нашем мире в свои двадцать шесть лет я считалась молодой и симпатичной. А здесь - старая дева, ведь замуж девушки в этом мире выходят рано, лет в шестнадцать-семнадцать. Стоит, ждет от меня ответа, а самого бьет озноб. Вот спрашивается, зачем он хорохорится? И почему не лег в постель? На кого он хочет произвести впечатление своим больным полуголым телом? На меня? Так Влад убил во мне всяческий интерес к мужчинам. Нет, мне не противно, скорее все равно. Я не удостоила господина барона ответом, пожала плечом и вошла в его комнату, закрывая за собой дверь.

- Лягте в кровать, если не хотите проваляться с воспалением легких не один десяток дней, - прошла, поставила кружку с горячим взваром на стол. Сняла плащ и повесила его на крючок, если уж мне предстоит возиться с этим болезным, то верхняя одежда будет только мешать. К тому же мои волосы он видел, а все остальное щупал.

- Умойся, я хочу на тебя посмотреть, - я ухмыльнулась, так и думала, что барон промолчать не сможет. Таким людям надо всегда оставлять за собой последнее слово. Они не понимают, что иногда тишина в ответ давит сильнее тысячи слов. Одно хорошо, мужчина прошел за моей спиной и лег в кровать. Комнатка у него была не в пример больше моей, но все же маленькая. Полутороспальная кровать, придвинутая к левой от входа стене, столик напротив и табурет, а еще один стул у двери, на нем стоял ушат с теплой водой для обмывания. Ах да, про окно забыла, оно как раз на противоположной стороне от коридора. На столе горела толстая свеча, не столько разгоняя полумрак, сколько создавая интимную обстановку. А еще этот аристократишка завалился поверх одеяла и смотрел на меня с таким выражением, будто ожидал, когда я брошусь к нему на грудь. Ну-ну, долго ждать придется, к тому же простывший мужчина — это не то, на что бы я позарилась.

- Послушайте, мы договорились, что я буду вас лечить. Так извольте выполнять мои предписания. Вы, конечно, привлекательный мужчина, - тут я слукавила, лично по мне в бароне не наблюдалось ничего особо выдающегося, если только большое самомнение. – Но это не повод демонстрировать себя во всей красе, особенно сейчас, когда вы больны. Так что забирайтесь под одеяло и пейте лекарство, а я умоюсь, раз уж вас так гложет любопытство.

- Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, ведьма, - недовольно пробурчал барон, но одеялом укрылся и даже кружку с отваром взял. Так хотелось послать его подальше, сказывалась усталость и желание поспать. Но умом я понимала, что мне сейчас вообще нельзя ссориться с власть предержащими, а главнее барона в этих землях был только король. То есть он может сделать со мной что угодно и будет в своем праве. Если бы у меня были родственники богатые или покровитель, то всегда можно было бы подать жалобу королю на произвол барона, но за моей спиной никого нет. Помочь мне некому, так что надо временно забыть про гордость и вспомнить про хитрость. Это меня Фенька просветил. Кто же знал, что владелец этих земель вот так вот запросто путешествует по дорогам, без свиты и охраны? В наших книгах все было по-другому, не помню, чтобы в древности бароны и герцоги путешествовали в одиночестве. Или это просто я так плохо знаю историю? А может, потому что барон еще и маг.

- Приношу свои искренние извинения, господин. Но я сама неважно себя чувствую, и мне бы тоже не помешал отдых, - «а приходится нянчиться с вами», но вслух я этого не сказала, нет смысла злить его дальше. Не знаю, принял он мои извинения или нет, потому что он заинтересованно изучал кружку с напитком. Медитировал над ней, вдыхал аромат, проводил над ней ладонью и даже опускал в нее один из перстней, что красовались у него на пальцах. – Кстати, забыла вам отдать, это было в карманах камзола.

Я выложила на стол деньги, перстень и отошла к тазику с водой.

- Деньги можешь оставить себе, - отмахнулся барон, рискнувший пригубить взвар. Я промолчала, не нужны мне его деньги, поскорее бы уйти и забыть про этого заносчивого типа. Пока умывалась, мужчина допил лекарство и теперь нетерпеливо смотрел на меня.