Хранитель тотема - Андрей Крымов

— Ешь! Ослабнешь — убьют. А если вдруг представится случай освободиться, а ты не сможешь двигаться из-за слабости?

Последний довод заставил Сергея взять круглую посудину из лап ящера и попробовать серое пюре. Оно оказалось безвкусным и несолёным. Парень с трудом проглотил так называемую еду и поинтересовался:

— Кариар, почему они не оставили никакую охрану?

— А зачем? Шахтёров много, около каждого охранника не поставишь.

— Значит, коридоры утыканы датчиками?

— Есть видеокамеры, но в них не смотрят постоянно. Во всяком случае, так говорят сами охранники.

— Но тогда что нам мешает попытаться найти выход?

— А вот выход как раз охраняется. Одни пытались уйти через него… безуспешно. Другие хотели отыскать иной выход и уходили вглубь шахт. Бессмысленное занятие — однажды эти шахты перестанут существовать. Ушедшие лишь тратили впустую время и к концу смены не могли сдать норму. А дальше… ну, ты понимаешь. Рассказывали, что кое-кто…

— Рассказывали? Значит, ты с кем-то общался, кроме охранников?

— Разумеется. Нам, например, никто не мешает наведаться в соседний штрек. Или наоборот. Но, опять же, всё возвращается к сорока граммам гипнокамней, которые каждый из нас должен добыть за смену, поэтому редко кто ходит «в гости». Разве что новички пытаются отобрать у соседей порцию еды или минералы. Но это быстро проходит.

— Почему?

— Потому что тиранцы не дураки. Я же говорил тебе про видеокамеры. По жалобе шахтёра они просматривают записи и на первый раз просто предупреждают нарушителя. Ну, то есть, избивают, сам понимаешь. А на второй раз ломают ему ноги, после чего суют в реаниматор. Причём заживление происходит так, что кости срастаются неправильно, и бедолага больше не может нормально передвигаться. Но ведь для добычи тайлерокса нужны руки, а не ноги. Зато этот шахтёр уже никогда не сможет отобрать еду или минералы у товарищей.

Сергей, молча, переваривал полученную информацию. Но, как оказалось, Кариар ещё не закончил.

— Ты, вашана, первое предупреждение уже получил. Я думаю, что Кумма убережёт тебя от инвалидности… на какое-то время. Но если ты будешь продолжать её злить… сам понимаешь. В общем, что делать, ума не приложу. Ладно, давай пока думать о настоящем, будущее позаботится о себе само.

Прошло две десятисменки. Сергей послушно выковыривал гипнокамни из залежей золотистого песка. Кариар научил его маленькой хитрости — отдавать инсектоиду столько, сколько положено, а остальные камни прятать на случай, если вдруг в одну из вахт не удастся добыть норму. Возможно, тиранцы и инсектоид и знали об этой хитрости, но ни разу не попытались устроить в штреке обыск или выбить лишние гипнокамни из шахтёров.

Сергея охранники больше не трогали. Зато Кариар, едва заслышав перестук тяжёлых сапог тиранцев, тут же начинал что-то злобно шипеть на адеррийском и всем своим видом демонстрировать, как ему неприятно общество человека. В один из визитов охранников Кариар сильно толкнул Сергея, когда тот не ожидал. Парень неудачно упал и до крови располосовал руку об острый выступ камня. Тиранцы синхронно ухмыльнулись, но ящеру не сделали даже замечания.

Каждый раз, когда сборщики камней приходили, Сергей с содроганием ожидал, что они заберут его с собой — хозяйка шахт, наверняка, не забыла о строптивом молодом рабе. Но госпожа Трикси Кумма пока развлекалась с более податливыми невольниками, о чём периодически с синтетическим смехом рассказывал инсектоид Каун. Как она развлекалась, иногда можно было увидеть — периодически мимо штрека четыреста четырнадцать охранники носили окровавленных жертв сладострастных утех тиранки.

Сергей за прошедшие двадцать смен узнал о мироустройстве от ящера столько, сколько не вычитал за всю сознательную жизнь на Сильване. Кариар оказался настоящей энциклопедией, что, впрочем, неудивительно — как выяснилось, до рабства ящер был профессором Кесонского университета на Адерре. Каким образом Кариар из интеллектуальной элиты адеррийского общества превратился в раба на неизвестной планете, он умалчивал, зато мог часами рассказывать о родной планете, об обычаях и традициях адеррийцев. Он говорил настолько увлекательно, что Сергей забывал о поисках тайлерокса.

— … эти плоды очень вкусны, но для того, кто не знает, как с ними обращаться — смертельно опасны. Они похожи по форме на гипнокамни, которые мы ищем… кстати, не забывай о работе, — убедившись, что парень снова начинал копаться в золотистом спрессованном песке, Кариар продолжал: — А всё потому, что внутри плодов угаванджи взрывающиеся косточки. Нельзя кусать плод глубоко — внутри него есть защитная сеточка. В естественных условиях она разрушается, когда мякоть загнивает и становится рыхлой, тогда косточка взрывается и разбрасывает вокруг семена. Стоит нарушить эту сеточку, и конец неудачнику — голову разнесёт не хуже, чем от гранаты. Наши предки часто использовали угаванджи в схватках друг с другом — и в ближнем бою кидали, и вместо снарядов в пращи заряжали. А обороняющиеся натягивали сетчатые ловушки, которые не давали угаванджи разбиться. Но если при обороне замка таким способом можно было спастись от взрывов, то представь себе, что делалось на ратном поле: наступил кто-нибудь на угаванджи, и лишился лапы. А в бою ведь на землю смотреть некогда…

Сергей, механически ковыряя пальцами неподатливый песок, мыслями витал на древней Адерре, где в рукопашных боях сходились ящеры, насмерть сражаясь за право высидеть яйца с самой прекрасной самкой. А Кариар, не прерывая повествования, внимательно смотрел на золотистую песчаную полосу, где в любой момент могло вспыхнуть сияние найденного гипнокамня — как уже успел заметить ящер, в те минуты, когда человеческий вашана был полностью увлечён его рассказами, найденный тайлерокс испускал яркое белое свечение.

Что означало ровное белое свечение, которое испускал тайлерокс, когда Сергей переставал контролировать собственное сознание? Кариар не понимал природы гипнокамней, поэтому мог только предполагать. Ящер провёл несколько экспериментов и убедился, что сам он не в силах заставить тайлерокс светиться. Он решил, что, возможно, только люди способны на это, поэтому рискнул наведаться в соседний штрек и попросить человеческих женщин создать вокруг гипнокамня свечение хотя бы из одного цвета. Одна из них — угрюмая исхудавшая женщина, наотрез отказалась и только подозрительно смотрела на незваных гостей, другая всё же согласилась на эксперимент, когда Кариар предложил ей три гипнокамня и полпорции еды. Как и ожидал ящер, кроме зеленоватых сполохов, ничего у неё не получилось.

Адерриец анализировал имевшуюся информацию, впрочем, без особых успехов — слишком много неизвестных оказалось в этом уравнении. Сергей видел, что товарища мучат какие-то сомнения, но чем ему помочь не знал. К тому же, ящер, обычно разговорчивый, почему-то не желал рассказывать о своих думах.

Сергей, только что обнаруживший гипнокамень, почувствовал под ногами вибрацию. Он удивлённо посмотрел на пол штрека — там, шурша, перекатывались серые камешки, как их называл Кариар — байда. Сам ящер с явным испугом начал двигаться к центральной галерее, потянув за собой парня. Раздался гулкий удар, и с потолка посыпались струйки золотистого песка. Дико взвыла сирена звуковой сигнализации.

— Что это? — Сергей никогда раньше не попадал в зону сейсмической активности — Бурая равнина на Сильване была местом стабильным. Но он, разумеется, знал, что такое сотрясение почвы — из Информатория. — Землетрясение?

— Хуже! — прорычал ящер. — Это зашевелился плывун. Бежим к узловой галерее, может быть, нам удастся прорваться в приёмный зал…

Он не успел договорить — удар неимоверной силы потряс скалы, в которых был пробит штрек четыреста четырнадцать. С потолка посыпались осколки камней, воздух тут же наполнился пылью, и свет моноламп перестал проникать сквозь плотную завесу. Сергей впервые в жизни ощутил себя ничтожно маленьким — что такое человек против необузданной силы природы? Ящер потащил его за собой к центральному узловому коридору, от которого, как догадался Сергей, можно выбраться к выходу из шахт.

Он изо всех сил мчался за серо-зелёной спиной ящера, иногда тот удалялся, и верёвка из местного червя сбивала с бега Сергея. Парень торопился за ящером. А в голове, как ни странно, билась мысль: откуда Кариар знает, что это не простое землетрясение, а какой-то неведомый плывун? Конечно, за три года ему могли поведать об этом охранники, но тиранцы с рабами-шахтёрами разговаривали только о количестве гипнокамней. Странно это всё было…

Мимо них с криками промчались несколько пар шахтёров, каждый из которых норовил оттолкнуть с дороги мешавших движению. Сергея сильно ударил кто-то из пробегавших мимо, он упал, и Кариар волей-неволей был вынужден остановиться.