Хранитель тотема - Андрей Крымов

— Поднимайся живей!

Очередной подземный толчок повалил ящера с ног. Послышался громкий треск, и часть галереи обвалилась, закрыв путь к выходу. Те двое, которые только что сбили с ног Сергея, оказались похоронены под обвалом. Огромный камень вывалился в коридор, с грохотом прокатился несколько метров и остановился, едва не расплющив лежащего ящера.

— Кариар, ты жив?!!

Огромный кусок скалы придавил адеррийца к полу, и из-под него виднелась только верхняя часть чешуйчатого туловища. Нижняя часть и ноги были скрыты под валуном.

— Жив и даже не пострадал, — ответил ящер. — Но выбраться не могу.

Сергей надавил плечом на угловатый валун. Эффекта ноль — сил одного человека явно не хватит, чтобы приподнять эту громадину. Кариар извивался, пытаясь выбраться из ловушки.

— Не получается! — в отчаянии завопил парень. — Я попробую позвать кого-нибудь на помощь!

Он рванулся прочь и только теперь сообразил, что никуда уйти не сможет — он же был связан с Кариаром. Верёвка из червя была слишком крепкой, чтобы порвать или перетереть её. Удлинённая морда Кариара исказилась в невесёлой усмешке.

— Всё, вашана, мне конец. От следующего толчка плывуна камень сдвинется и выдавит из меня кишки.

— Нет! Я что-нибудь придумаю!

— Перестань! Когда я умру, попробуй выдернуть верёвку. Вдруг её надорвёт этот камень. Или он размозжит мою ногу…

— Эй! Кто-нибудь, помогите! — заорал Сергей.

— Уймись, местная публика не придёт на помощь, если только от этого не будет зависеть их собственная жизнь.

Возобновившееся гудение под ногами возвестило о новом сотрясении. Ритмичная пульсация вновь затрясла стены и пол, с потолка посыпались небольшие камни. Валун, под которым лежал Кариар, потихоньку начал сдвигаться. Сергей отчаянно упёрся в него руками, но огромный камень продолжал медленно давить на ящера. Край каменной глыбы опустился. Адерриец, широко разинув зубастую пасть, бессильно царапал когтями край валуна, а из его горла вырывалось утробное рычание. Когда, казалось, вот-вот Кариар будет раздавлен, сотрясения прекратились. Край камня опустился так низко, что талия ящера стала выглядеть, словно туго перетянутая верёвкой.

— Сергей, слушай меня!

Парень замер — обычно Кариар звал его вашаной, реже — парнем, очень редко — человеческим индивидуумом, но по имени назвал впервые. До этого мгновения он как-то не обращал внимания на эту странность.

— Очень скоро Трикси возьмёт тебя к себе. Это должно было произойти примерно через месяц. Если ты сейчас выживешь — она пришлёт охрану сразу.

— С чего ты взял?

— Я должен был подготовить тебя. Трикси Кумма велела мне провести эту процедуру.

— Кумма… велела?

— Да. Я подготавливал существ, которых она хотела… Людей, тиранцев… даже один инсектоид был.

— Зачем? — слова адеррийца были неожиданными, но Сергей им поверил. Сразу и окончательно.

— Она обещала меня отпустить. И каждый раз откладывала, — ящер говорил с трудом — ему явно не хватало дыхания. Заметив, что парень с гневным выражением лица выпрямился и собирается сказать что-то резкое, Кариар приподнял руку. — Молчи! Я ещё не всё сказал.

Ярость плескалась в Сергее, как расплавленный металл, ежесекундно грозя вырваться наружу. Ящер, которого он считал своим единственным и настоящим другом в этом ужасном месте, оказался всего лишь наймитом рабовладелицы, ловко втеревшимся к нему в доверие.

— Я не хотел тебе об этом говорить — боялся разрушить нашу д… наши неплохие отношения. Ты мне понравился, Сергей, и, если вспомнишь, я перестал обрабатывать тебя уже в первый день.

Сергей вспомнил, что, действительно, ящер поначалу делал какие-то полунамёки про Трикси Кумму, но потом перестал о ней говорить. Вообще.

— Я хотел сказать Кумме, что ты окончательный псих и обработке не поддаёшься — возможно, она бы оставила тебя в покое. Вот только этот камешек спутал все планы, — скривившись, ящер похлопал ладонью по придавившему его валуну. — Поэтому и предупреждаю тебя.

— Спасибо! — с горечью проговорил Сергей, одновременно чувствуя, как только что бушевавшая ярость вдруг куда-то испарилась.

— И, пока плывун не начал снова ворочаться, скажу тебе ещё вот что: у тебя есть какая-то ментальная способность. Или, возможно даже, психический изъян. Не знаю, я не специалист.

— То есть, Кумме ты хотел сказать, будто я псих, потому что это на самом деле так?

— Нет, конечно! Я заметил, что когда ты перестаёшь контролировать своё сознание, гипнокамни начинают светиться белым. Ты слушал меня, впадал в какой-то непонятный транс, и тайлерокс светился. Что это означает, мне неизвестно, но такого ещё никогда не было. На моей памяти никто не умеет зажигать необработанный тайлерокс.

— Так вот почему ты пытался заставить женщин из соседнего штрека смотреть на гипнокамни!

— Да. Прощай! Помни: если выживешь после пляски плывуна, жди Трикси. Наверняка сегодня многие погибли, и она не захочет терять молодого самца…

Сергей стоял столбом. Он уже перестал злиться на ящера — в конце концов, тот мог ничего и не рассказывать. Интересно, подумал Сергей, насчёт психического изъяна он тоже прав? Скорее всего, да. Ему в память пришла яркая вспышка белого огня, когда его у Сильванского космопорта избивали гопники. Тогда даже время остановилось, а сам Сергей, очнувшись, был будто заряжен энергией… И странный сон, когда джеррл вдруг превратился в сноп белого тумана. Кто знает, может именно поэтому он и проснулся раньше времени, чему так удивился голубокожий брукиец — один из помощников проклятого Виларокси! И, самое главное, Сергей, наконец, понял, что ему напоминали эти случаи — похожие чувства он испытывал в своём лесном тайнике, когда держал в руках «штучку», найденную им после катастрофы звездолёта много лет назад.

— Не думаю, что моя ментальная особенность — это плохо, — медленно сказал Сергей.

— Я этого не говорил, — просипел ящер и закрыл глаза, явно готовясь к неминуемому.

Сергей сделал то же самое. Не потому, что ему было тяжело смотреть на смерть адеррийца — просто таким образом он попытался отыскать в себе и вызвать то чувство, которое рождало белое сияние. Но он простоял с закрытыми глазами несколько минут, а ничего необычного не произошло. Ящер затих на пыльном полу, что-то тихо бормоча — видимо, молился. Сергей вновь попробовал отрешиться от окружающего его кошмара.

Он упорно старался не замечать пыльного воздуха, от которого свербело в носу и постоянно хотелось чихать, пытался не думать о том, что если огромный валун покатится от следующего сотрясения, то раздавит не только адеррийца, но и самого Сергея, всё ещё связанного с ящером верёвкой. Он перестал замечать нервные крики рабов-шахтёров, которые в панике метались где-то в соседних горизонтальных штреках.

Сергей унёсся мыслями на далёкий Сильван в свой лесной тайник. Где-то там лежит «штучка», происхождение которой он так и не выяснил. Зато Сергей прекрасно знал, что она помогала ему учиться. Особенно ярко это проявлялось, когда дело доходило до изучения управления космических кораблей на полном симуляторе. Сергей заметил странную закономерность: стоило ему перед уроком на симуляторе посидеть минут десять-пятнадцать со «штучкой» в руках, и любая задача становилась простой и понятной. И он не уставал даже после непрерывных двухчасовых занятий.

Сергея вдруг посетило то самое ощущение, словно он сейчас держал в руках «штучку», блещущую ослепительно белым светом. Он прислушался к себе, окунулся в молочную белизну, которая окутала его, будто одеяло из пуха гагг. Сергей растворился в ней, стал частью белого тумана, стал тишиной. Правда, сейчас чувство было немного другим — сияющее тепло исходило не извне, от предмета, который он держал в руках, а изнутри — словно в груди Сергея находился источник. Но не только этим отличались «сейчас» и «тогда».

Где-то вдали появились вибрации. Они были раздражённые и оранжевые, могущественные и вездесущие. Они были океаном, окружающим островок спокойствия. Сергей испугался. Странные вибрации, он это почувствовал, искали его. Оранжевые волны шли из какого-то далёкого источника и сметали всё на своём пути…

Сергей «вынырнул» в реальность, и тут же оранжевый океан пропал. Белое «одеяло» тоже исчезло, но оставило после себя заряд положительной энергии, вместилищем которой был Сергей. Он чувствовал, что если сейчас не растратит эту энергию, то попросту взорвётся от избытка сил и эмоций. Он стал гигантом, снисходительно взирающим на крохотный мир с высоты своего роста.

— Ну-ка, ящерица, вылезай из-под камешка! — с усмешкой проговорил он и схватился за нижний край валуна.

Кариар открыл глаза, не понимая, что происходит. Послышался треск, шорох сыплющихся мелких камней, и огромная махина, почти придавившая адеррийца, дрогнула и начала приподниматься. Между нижней кромкой валуна и чешуйчатым животом Кариара образовалась щель. Ящер бешено забился, царапая когтистыми пальцами каменный пол, и понемногу начал выползать из смертельной ловушки. Вот уже показались бёдра, мускулистые ляжки, колени…