Венеция – это рыба. Новый путеводитель - Тициано Скарпа

автомобиля, а в том, чтобы найти постоянный причал. Все места именные и занесены в муниципальный реестр. На каналах во втором ряду не парковаться, разве только на короткое время, чтобы выгрузить крупные партии продуктов, напитков, простыней и стираного белья для баров, ресторанов и гостиниц или материалов и инструментов для ремонта домов.

Венеция – город индивидуалистов, вынужденных жить вместе. Дефицит пространства обязывает к соседству. В качестве реакции, возникает желание обособиться. У многих домов свой вход с улицы. Пускай маленький, но отдельно от соседей. Внутри зданий лестницы изгибаются так, чтобы самостоятельно попасть в квартиру на четвертом этаже, не разделяя лестничные пролеты с жильцами третьего и второго этажей. Часто даже в самых бедных домах есть раздельные подъезды. А еще непереносимость соседства можно заметить, взглянув на горизонтальные ряды окон на любом кампо или кампьелло. Фасады примыкают друг к другу, но окна сдвинуты, смещены. Между одним рядом подоконников и другим – перепад, точно ступенька. У венецианцев разные горизонты. Каждый строил свой дом, задавая поэтажный ритм, отличный от соседского. Соседние квартиры имеют самую разную высоту от пола до потолка.

Сегодня в Венеции ходят гораздо больше. Первоначально дворцы и дома, стоящие у каналов, были обращены фасадом к воде. У воды располагались парадный вход и лодочный причал. На улицы выходил другой вход. Теперь в Венеции мы пользуемся по большей части задворками. Город поворачивается к нам спиной, показывает нам зад. Один пример особенно мне дорог, это церковь Сан-Джакомо-дель-Орио. Обычно церкви обращены к площадям. Эта же ориентирована задом наперед: у нее три маленьких, второстепенных фасада, голых и невыразительных; один выходит на узкий канал, два других – боковые. А на кампо Сан-Джакомо, на открытом пространстве, перед всеми возвышаются четыре асимметричных цилиндра, соответствующие апсиде церкви. Это перевернутый фасад, закулисная сторона Бога. Архитектура, имеющая богословское значение: Бог не общителен, не светск. Eсли искать его в людных местах, найдешь только задник, без всякого видимого входа. Но важно, что обратная сторона божественного не скрыта, а наоборот – выставлена напоказ, чтобы ты искал верный путь внутрь, к Богу.

Многие мосты кривые, как будто острова разошлись кто куда. Некоторые мосты построены наискосок. Кирпичные или кованые перила выделывают коленца. Лестничные марши словно отлиты из затвердевшей лавы, растекшейся по боковым скатам как придется. Иные заявляют об этом в своих названиях: мост Кривой[34]. Калле по обе стороны канала зачастую располагались не по прямой линии. Их не так-то просто было соединить мостом. Они лишь выходили к каналу, где можно было причалить, подняться на борт или сойти на берег, погрузить или разгрузить товар.

Как тебе известно хотя бы из теленовостей, в Венеции ты запросто можешь промочить ноги. «Высокая вода»[35] – это злополучное сочетание непогоды, ветра и течения. Сирокко дует вдоль оси Адриатического моря, он, как метла, метет воду на северо-запад, загоняя прилив в гавань назначения – Венецианскую лагуну. Лицемерный, коварный ветер, он будто хочет утешить тебя, веет теплом и лаской, смягчает первые холода. Обманчивый, вероломный ветер. Он дует, главным образом, при смене времен года, в промежутке между осенью и зимой, с октября по декабрь, когда разница температур перемещает большие массы воздуха. Но однажды, в апреле, я вышел из кинотеатра на полностью затопленное кампьелло. Пришлось провожать подругу, взяв ее на закорки. Я медленно брел часа два по колено в ледяной воде. Этот в буквальном смысле слова рыцарский поступок стоил мне трехдневной простуды с температурой.

Венецианцы называют «полноводными штанами» такие укороченные и неказистые на вид брюки, по-клоунски не доходящие до лодыжек. Их точно специально обрезали, чтобы не замочить низ. «Высокая вода» – напасть, лишь усугубившаяся в двадцатом веке. Часть лагуны засыпали, проложили глубоководные каналы. Танкеры и контейнеровозы больше не садились на мель, зато море стремительно наводняло город. Низкие губчатые острова лагуны, песчаные илистые отмели, поросшие кустарником, плавни[36], размываемые нагоном волны, уже не в силах были поглощать энергию приливов. Эти острова играют важную роль: в их растительности обитают бактерии, очищающие воду. Раньше приливы и отливы гасились в лагунных рукавах больших и малых каналов, похожих на венозную и капиллярную систему. Теперь «высокая вода» покрывает все «переливом», как говорят специалисты.

Венеция поначалу называлась Городом на глубоководном канале или, по другой версии, Градом на высоком берегу – Civitas Rivoalti, Риальто. Археологи продолжают делать открытия, подвергающие сомнению традиции и легенды, но современный центр города развивался на возвышенных островах с более твердой почвой, вблизи естественного канала, пригодного для судоходства. В XIV веке венецианцы изменили русло рек, чтобы паводки не затопляли острова и не наводняли лагуну грязью. Они крайне внимательно следили за ее целостностью: чтобы, с одной стороны, она не заносилась землей, с другой – не превратилась в гнилое болото или в морской пролив. Для прохода нефтяных танкеров между морем и лагуной в 1960-х годах был затронут почвенный горизонт – твердый геологический пласт, на котором покоится сама лагуна, ее подводное ложе. Венеция является одной из наглядных иллюстраций антропоцена – человеческой активности, оказывающей воздействие на природу.

Находятся такие венецианцы и итальянцы, которые хотели бы прорыть новые или углубить существующие каналы, с тем чтобы в них заходили все более и более крупные круизные суда. Круизный лайнер – один из символов нашей цивилизации. Сложнейшие технологии, промышленная мощь и финансовая предприимчивость собираются воедино с максимальной отдачей для создания самого оскорбительного объекта, самого непристойного вида путешествия и развлечения, которые только можно придумать. Гигантские круизные лайнеры дробят Венецию, травят ее копотью, разрушают морское дно, сотрясают дома и бьются о ее берега.

«Как если бы фуры разъезжали по Соборной площади в Милане или танки – по Старому мосту во Флоренции; как если бы самолеты садились на Елисейские Поля в Париже или поезда рассекали надвое площадь Навона в Риме», – пишет Роберто Ферруччи.

Когда речь заходит о «высокой воде», возникает множество недоразумений. Первое из них касается реальной высоты, на которую поднимается вода в городе. Если, к примеру, говорят: прилив достиг полутора метров, это не означает, что люди в городе ходят по грудь в воде; речь идет о среднем уровне моря.

В Венеции есть низинные районы, и они покрываются водой за короткое время. Площадь Святого Марка находится на восемьдесят сантиметров выше среднего уровня моря, следовательно, при приливе в один метр она уходит под воду на двадцать сантиметров. Во многих районах сигнал стихийного бедствия подается с отметки метр десять. В ночь на 4 ноября 1966 года вода превысила средний уровень