Блондинки от «Бергдорф» - Плам Сайкс

Мужчины начали обсуждать типы самолетов, авиационные приборы, сигары и НАСДАК[24], предметы, должно быть, куда более занимательные, чем кажутся невеждам вроде moi, потому что нью-йоркские мужчины, похоже, ни о чем другом говорить не способны. Никто не обращал внимания на Джулию или вашу покорную слугу, а также на других девушек за столом. Джулия открыла золотой ридикюль, вынула помаду и начала красить губы — привычка, проявлявшаяся всякий раз, когда ей было невыносимо скучно.

— Почему вы, парни, не можете быть хоть чуточку реальнее?

Мне показалось, что для Джулии это весьма странное заявление, поскольку сама она всегда утверждает: единственная реальная для нее вещь — это бриллиант. Продюсер похлопал ее по руке и объяснил:

— Так богатым не станешь, деточка.

— Ах, какие вы все интересные люди! — саркастически бросила Джулия, но продюсер ничего не заметил, потому что возобновил обсуждение сигар с наследником недвижимости.

Далее мужчины успешно игнорировали всех и вся, кроме себя и своих самолетов, и Джулия, весьма талантливо умевшая направить внимание в свою сторону, громко сообщила:

— У меня сто миллионов долларов. — ПМ мигом притихли. Поэтому Джулия добавила: — И все они мои.

После этого все ужасно заинтересовались мнением Джулии, но та, мило улыбнувшись, объявила: — Простите, мне придется покончить с собой в дамской комнате.

Пока ее не было, я пояснила, что все совершенно нормально и Джулия обычно проделывает это, когда ей надоедает общество и если считает, что люди очарованы только ее деньгами, а не блистательной индивидуальностью. Все молодые люди были настолько пристыжены, что я не выдержала:

— Не мучайтесь понапрасну! Все, кроме меня, любят Джулию за ее деньги, так что тут нечего смущаться. Она давно к этому привыкла. Даже в детском саду подруги играли с ней только потому, что родители рассказали им, как она богата.

Думаю, мне удалось рассеять крайне неловкую атмосферу, потому что напряжение сразу спало и все стали расспрашивать меня, откуда у Джулии такое богатство. Иногда мне бывает ужасно жаль принцесс с Парк-авеню: стоит им на две секунды отвернуться, как все начинают допытываться, сколько они стоят или будут стоить, словно речь идет о биотехнических роботах или чем-то в этом роде. Естественно, я сказала, что не имею права обнародовать столь конфиденциальную информацию, как источник фамильного состояния семьи Бергдорф.

— Так это Бергдорф? Неудивительно, что она идеальная блондинка! Такой оттенок! — протянула сидевшая напротив темноволосая девушка. — Как по-вашему, она может устроить меня к Ариетт?

Нью-йоркские девушки вечно требуют одолжений от абсолютно посторонних людей, по-видимому, слишком буквально понимая выражение «страна возможностей».

Так или иначе, пока Джулия вроде бы кончала с собой в туалете, случилось нечто поразительное. Я узрела ПМ! В дальнем углу зала сидел потенциально идеальный мужчина: довольно высокий, довольно стройный, с темными волосами и еще более темными глазами, в костюме, но без черного галстука! Но если серьезно, он был невероятно красив. То есть потрясающе! Куда там Джаду Ло!

Я мгновенно потеряла аппетит, так же, как в те минуты, когда слышу па-де-де из «Лебединого озера». Романтичное пленяет настолько, что кажется, будто никогда в жизни больше крошки в рот не возьмешь. Хэмфри Богарту достаточно было подмигнуть Ингрид Бергман в «Касабланке». А мне грозит опасность умереть с голода, если не поостерегусь.

Джулия вернулась за столик, и я показала ей великолепного ПМ, украдкой, конечно.

— Хм, по-моему, он симпатичный, — заметила она без особого воодушевления. — Но, знаешь, выглядит немного… холодным… вот именно, холодным. Ты понимаешь, о чем я, пожалуй, слишком равнодушным, чтобы быть помолвленным со мной.

— Но вероятно… то есть откуда тебе знать… он… он… а вдруг он умирает от желания стать чьим-то женихом, хотя бы для того… — Я осеклась, пораженная неожиданной мыслью. — Ну, понимаешь, все женихи одиноки до того, как станут женихами, верно?

Сидевшие за столом глазели на меня, как на полную идиотку. Я действительно несла чушь. Дело в том, что я ужасно путаюсь в мыслях и словах при виде мужчин типа Джада Ло: ничего не поделать, так уж они на меня действуют. Посмотрели бы вы на меня после «Талантливого мистера Рипли»! Я неделю не могла ни читать, ни писать!

— Ищете му-у-жа? — спросил итальянец у Джулии. — Думаю, это совсем не романтично, не на-а-ходите? Скорее, как это говорится… sistematico. Обыденно, нет?

— Маурицио, неромантично, скорее, то, что все эти девушки ищут мужа, но притворяются, будто это не так, поскольку считают такое поведение пристойным. Нет ничего романтичнее девушки, которой нравится быть влюбленной и не скрывать этого. — Джулия кокетливо оглядела итальянца. — В этом городе все женихи супершикарны, поэтому, полагаю, кто-то из них будет прекрасно смотреться рука об руку со мной, не находите? Маурицио шумно сглотнул.

— Ка-а-а-к вы можете обращаться с мужчиной, будто с модным аксессуаром? — возмутился он.

— О, в этом я настоящий эксперт, — заверила его Джулия. — Училась у своих бойфрендов.

Только ради Джулии я взяла на себя труд провести нечто вроде рекогносцировки, с каковой целью и отправилась на другой конец зала. Чем ближе я подходила, тем красивее казался Джад Ло, если такое, конечно, возможно.

«Господи, что же мне сказать?!» — мучилась я. Вообще-то дело в том, что обычно я не заговариваю с совершенно незнакомыми людьми на вечеринках.

— Простите, что прервала разговор, — застенчиво пролепетала я, подойдя к столику, — но моя подруга… вон там… хотела задать вам вопрос. Э… она… интересуется, вы… гм… считаете необходимым иметь водителя?

Джад Ло раскатисто засмеялся, словно я отпустила самую забавную шутку в мире. Это всегда приятно, даже если вы вовсе не собирались шутить.

— Обычно я пользуюсь метро, — ответил он.

Господи, до чего же умно! Впрочем, я сочла бы умным, даже если бы он путешествовал на собачьих упряжках. Все кажется умным, когда мужчина так хорош собой, как он.

— Вы так оригинальны! — пронзительно завопила сидевшая напротив ослепительная брюнетка. — Привет! Я Адриана АЛ Модель! Та, что в новой рекламе «Люка Люка»! Кажется, нас еще никто не знакомил? Привет! Вы Зак Николсон, фотограф, верно?

Он кивнул. Адриана сияла экзотической красотой и грацией сиамской кошки. Кроме того, ее взгляд выразил ту профессиональную отрешенность, которая необходима каждой модели. Я мысленно велела себе не забыть скопировать тот же цвет теней и манеру подводить глаза, но ни в коем случае не брать пример во всем остальном.

— То есть хотелось бы знать, как там, внизу, в этих подземных переходах? — продолжала Адриана, так беззастенчиво флиртуя, что, клянусь, я почти воочию видела, как ее ресницы завиваются сами собой. — Бьюсь об заклад, это удивительно. Бьюсь об заклад, что вы черпаете так много идей из своей работы в метро. Вы блестящий фотограф!

Господи, как же лжива иногда Меффи! Этот человек — стопроцентно творческая натура. Джулии решительно не нравится мысль приобрести жениха-фотографа.

— Спасибо. Но источник вдохновения у меня в голове. Мне по душе попадать из пункта А в пункт Б наиболее коротким путем, — учтиво ответил Зак.

Не думаю, что он положил глаз на Адриану. Она — это уже чересчур. Господи, до чего же он умен! И симпатичен! Но, Господи, какая досада, что Месье Симпатяга пользуется метро, а не водителями! И какая потеря для Джулии!

— Я просто обожаю, обожаю, обожаю последние серии ваших снимков! Специально ездила в МоМА[25], чтобы взглянуть! Это, типа, гениально — попасть в МоМА в двадцать девять, — продолжала Адриана.

Ничего не скажешь, для Джулии это огромная неудача. Понимаете, со всем этим талантом и обаянием фотограф мог бы стать потрясающим женихом.

Но тут он неожиданно взглянул на меня и прошептал:

— Умоляю, спасите меня от модели «Люка Люка». — И уже громче добавил: — Эй, почему бы тебе не поболтать с нами? Я сто лет тебя не видел. Хочешь десерт?

Не дожидаясь ответа, он усадил меня на колени и подвинул тарелку с целой горой профитролей.

— С удовольствием, но у меня только что появилась на них аллергия. — Я покачала головой, отодвигая тарелку. — Не поверишь, что творят с аппетитом вечеринки подобного рода.

Зак улыбнулся и призывно взглянул на меня.

— Интересно, ты самая остроумная девушка в Нью-Йорке? Или самая хорошенькая? — спросил он.

— Ни то ни другое, — пролепетала я, краснея, хотя втайне была невероятно польщена.

— Думаю, и то и другое, — решил он.

Я была очарована полностью, на все сто пятьдесят процентов. И поэтому, счастливая, как птичка, продолжала восседать на коленях Зака. Если кто-то нуждается во мне, я не могу сказать «нет». И Господи, какое счастье спасти кого-то столь божественного от прекрасной модели! Меня неожиданно осенило, что на завершение моей рекогносцировки понадобится еще не менее пяти минут, поэтому я помахала Джулии и опустила оба больших пальца вниз, словно желая сказать: какая тоска, ни одного ПМ с водителем в этой местности.