Чистилище. Побег - Игорь Пронин

– Белый старше Андрея на два года. – Валька добыл огня и пристроил над разгорающимся костерком кастрюлю. – Белый сам по себе. Они с Андреем еще весной схватились, я тебе рассказывал, да ты, наверное, забыл. Андрей сказал что-то, и Белый ему по роже раза три врезал. Ну, Андрюха здоровый, даже не упал. Тем дело и кончилось, вроде все нормально: старший наказал младшего, ничего особенного. Только потом, дня через три, у Витьки все лицо было разбито и рубаха в крови. Говорили, он с дерева на корни свалился, когда в секрете был. Белый молчал, а у Андрея кулаки сбиты были, я точно помню. И у Косого, кажется, тоже.

– Вот оно как! – Максим протянул босые ноги к огню. – Значит, и через это табу Андрей перешагнул? А Голова еще на что-то надеется.

– Голове надеяться можно только на то, что Андрей шею себе свернет. С сосны упадет, например…

– Ха! Ты на что намекаешь? – удивился Максим. – Чтобы Голова рискнул сам табу нарушить, своего убить? Никогда не поверю!

– Тогда кто-то другой это должен сделать… – Валька так увлеченно занимался варевом, которое еще даже не закипело, что чуть ли не с головой влез в кастрюлю. – Выживание общины дело общее. Если Голова не может, кто-то должен смочь.

«Так вот о чем ты ночью думал? – Внутри у Максима что-то сжалось. – Значит, и на тебя, приятель, надо по-новому смотреть?»

– Вот! – успевшая нагромоздить возле кастрюли целую гору хвороста, Алка принесла ворох листьев. – Натритесь, запах отшибет. И в воду надо бросить, муты мяса не учуют, только дым. А дыма они боятся и сразу не побегут, сперва посмотрят. Мы тогда успеем за огонь спрятаться!

И она удивила Максима. Он-то привык относиться к Алле, как к дурочке, которая с заискивающей тоской смотрела на всех мужчин, кто еще не попытался ей ребенка заделать. Вроде бы и не было у нее других качеств – а оказывается, она неплохо соображает и в растениях кое-что смыслит. Напоминать ей, что надо развеивать дым, тоже не пришлось: сама собрала наломанные ветки в веник и, пристроившись рядом с костром, стала равномерно махать. Дымок, конечно, все равно заметят и Коля Безрукий со своей сосны, и соседи-березовцы, но лучше, чтобы он не был слишком густым. Тогда никто не заинтересуется.

– Шум какой-то оттуда! – Алка мотнула головой в сторону соседей. – Голоса будто. Поглядите.

Максим и Валька одновременно легли на животы, выползли по склону овражка наверх и руками раздвинули кусты. И правда, обладавшая тонким слухом девушка расслышала далекие крики. Пока ничего не было видно.

– Худо, если муты на них навалились… – прошептал пугливый Валька. – Тогда лучше бы нам домой податься.

– Погоди. Мало ли что там случиться могло! Может, просто поссорились, или мелкие напакостничали. Сползай вниз, следи за готовкой, а то у меня уже слюна потекла. А я покараулю.

Валька сделал, как сказано, и вернулся к костру. Он легко мог дотянуться до черных пяток лежавшего на склоне Максима, так что разговор можно было продолжить.

– Андрей не изменится! – Валька вернулся к оставленной было теме. – Дело-то не в том, что он меня обижает, Косой мне хуже Андрюхи. Дело в общине. Андрей вожаком стал, его приятели боятся и потому слушают, давно уже. И Витька Белый, он раньше, как все, был, а как Андрей на него руку поднял, стал молчаливый и злой. Летом раза два в секрет с собой Машу Бесплодную брал, я точно знаю. Она просила меня за нее поработать и Алку тоже, потом нам с кухни приносила кое-что.

– Зачем ему Маша? – удивился Максим.

– Ну, как зачем? Она для него еды воровала, и вообще они там… Развлекались.

– В секрете? – Максим повернулся к Вальке. – Ты не шутишь?

– Не шучу, – его друг опять с преувеличенным вниманием помешивал блюдо. – Потому Голова уже давно Белого в секреты не ставит. Кто-то ему наябедничал. Но тоже никак не наказал. А началось-то все с Андрея! Он первым стал табу нарушать. Если с ним ничего не случится, общине конец. Но если он… Ну, если его не станет, многие задумаются. Только Голова этого не сделает, нужно, чтобы кто-то другой.

Алла, продолжая размахивать над огнем своим веником, задрала голову и уставилась на Максима. Она, кажется, все понимала. Закусив губу, Максим отвернулся и продолжил наблюдение за соседским леском, из которого все еще доносились какие-то крики. А потом над деревьями всплыло легкое облачко дыма, такое, что его можно было бы и не заметить. Потом, чуть в стороне, – еще одно. Так бывало, когда зажигали факелы.

– Валька, будь готов! – с сожалением проговорил Максим. – Похоже, муты у них. Алла, кончай махать! Вяжи пучки из хвороста, как бы не пришлось нам огнем отмахиваться.

– Пошли домой, домой! – запричитала девушка, но руки ее проворно заработали, исполняя приказание. – Говорила, что не надо к речке!

– Да погоди ты! – Добытчик мяса не собирался так быстро распрощаться с планами наесться его до отвала. – Если их мало, то березовские с ними быстро разберутся. Похоже, что так и есть, они же не в жилище с ними бьются, а прямо тут, в леске. Просто надо быть наготове.

Между тем крики звучали все ближе. Максим уже заметил несколько раз огни факелов, мелькнувшие между деревьями. Похоже было, что охотники пытались прикончить всего одного мута. Это было больше всего похоже на…

– Обратился кто-то! – выдохнул Валька, который с кистенем наготове улегся рядом. – Точно говорю! Ну, это дело обычное, сейчас они его убьют. Как же упустили-то? Мы же друг за другом всегда следим!

– Не всегда. Меня вот вчера Голова одного хоронить мелких отправил, – проворчал Максим. – Да и в секрете человек один сидит.

– Когда в секрете сидят, с ними патрульные перекликаются, когда посты обходят. И потом, там высоко… Помнишь, как в позапрошлом году Клык обратился прямо в секрете? Как пена изо рта пошла, так он вывалился и шею себе сразу сломал! Но патрульные сразу заметили.

– А как Белый женщину в секрет брал, тоже заметили?

– Я же сказал: доложил кто-то тихонько Голове, – напомнил Валька. – Тише… Вырвался! Он от них убегает!

Максим не верил своим глазам: явно свежий, только что обратившийся мут выскочил из леска на глинистый лужок, отделявший их от березовцев. О таком он даже не слышал. Только что обратившийся совсем безумен, он впервые почуял нечеловеческий голод мутов и кидается на всех, ни о чем не думая! Но этот, который еще недавно был длинноволосым мужчиной лет двадцати пяти, почему-то испугался загонщиков. Наверное, сперва он вел себя, как и все, но потом, окруженный охотниками с факелами, почему-то запаниковал и пошел не навстречу добыче и неминуемой смерти, а от нее. Конечно же, сказались и неверные действия березовских: неправильно организовав облаву, они сами вытеснили мута из леса.

Пробежав несколько метров по лугу, мут резко остановился и, не вполне еще владея своим стремительно меняющимся телом, упал. Тут же вскочив, он ринулся было назад, к людям, которые теперь были для него только пищей, но снова встал. Четверо охотников, трое из которых были с факелами, тоже вышли из леса и теперь перекрикивались, ругаясь и отдавая друг другу противоречивые приказания. Тот, что был без факела, вытащил из-за спины лук, очень похожий на тот, что имелся в общине Максима и Вали. Всем известно, что стрелы бесполезны против мутов! Тем не менее загонщик выстрелил, но даже не смог попасть: стрела пролетела мимо и вонзилась в землю позади мута. Тварь оглянулась на стрелу, визгливо завыла и отбежала еще на несколько шагов, снова сократив расстояние до овражка.

– Придется нам объяснять им, что мы тут делаем… – проворчал Максим. – Значит, так: у нас был обратившийся, и мы часть его едим здесь. Тут нас дежурить посадили, у реки. Почему – не наше дело, и уж тем более не березовских.

– Потом они расскажут Голове!

– Плевать, что будет потом, Валя! Я хочу сегодня день провести так, как мне угодно! Я заслужил, это моя добыча, и никто мне не помешает!

То ли мут услышал его голос, то ли заметил дым, а может быть, еще по каким-то причинам, но тварь теперь, медленно отступая от охотников, поглядывала то на них, то за спину, в сторону притаившихся друзей. Опершись на спину Вальки, выглянула из овражка и любопытная Алка.

– Не высовывайся! – прикрикнул на нее Максим, но было поздно.

Мут ее заметил. И то ли девушка показалась ему куда более легкой добычей, то ли он испугался забегавших с флангов факельщиков, но людоед огромными скачками понесся к овражку. Алла, взвизгнув, скатилась вниз, схватила пучок прутьев и пихнула его в маленький костерок так неудачно, что сбила все пламя. В панике выронив хворост, она взялась за другую вязанку, одновременно попыталась раздуть огонь поярче… Максим наблюдал за этим, быстро отползая в сторону. Его мут, кажется, пока не заметил, так пусть воин с кистенем за спиной станет для него приятным сюрпризом. О безопасности Алки он и не думал: сама не дура, должна отскочить за костер, даже через дым мут никогда не прыгнет. Но Валька неожиданно решил защитить девушку и не придумал ничего лучше, чем вскочить во весь рост и ждать во весь опор несущуюся тварь, неуклюже размахивая оружием.